конце концов, поохотимся на зверье, что выжило во время пожара во дворце.

– На собак, не удравших вместе с жителями?

– Да хоть бы и на крыс из клоак. Там их столько, что хватит на целую армию.

– Не уверен, что горцы согласятся лопать крыс, – засмеялся Тремаль-Наик.

– Оголодают – своими руками насадят их на шампуры, вот увидишь. И хвоста не оставят.

– Скажи мне, что будем делать, когда город возьмут?

– Я уже говорил. Мы его подожжем.

– А как же горцы?

– Прорвутся сквозь ряды нападающих и вернутся в Садию.

– А мы останемся в подземелье ждать Сандокана?

– Клоаки – замечательное убежище. Там можно спокойно дождаться развития событий. Ты так не считаешь?

– Вы с Сандоканом – прирожденные вожди, – ответил Тремаль-Наик. – Вы способны завоевать если не весь мир, то уж Индию с Малайзией наверняка. Увы, англичане слишком сильны и с каждым днем становятся все сильнее. Веселые времена вольного Момпрачема остались далеко позади, – вздохнул он.

В эту секунду в той части лагеря, что находилась против бастиона, грянули громкие выстрелы. Заговорили пушки, захваченные бунтовщиками в Гоалпаре. Мелкие ядра со свистом обрушились на крыши опустевших домов.

– Хороши артиллеристы, нечего сказать, – усмехнулся Янес. – От посохов бродячих факиров и то больше толку.

– А наши горцы лучше?

– Конечно! В их горах и ущельях только артиллерией и можно воевать. Пожалуй, и нам пора чем-то ответить негодяям.

На бастионе близ древней мечети, где они находились, собрали чуть не половину всех имеющихся пушек. Янес решительно настроился до последнего оборонять вход в клоаки, чтобы в случае поражения было куда бежать. Он выбрал из горцев самых метких и умелых канониров. Они дали ответ, и он оказался таков, что раджпуты, брамины, парии, факиры и прочее отребье Синдхии со всех ног бросились врассыпную.

– Пожалуй, хватит пока с них, – постановил Янес. – Теперь этот бастион они штурмовать не рискнут. Дружище Тремаль-Наик, утром я велел забить дворцовых зебу, так что можем позавтракать. Уверен, осаждающие нас не побеспокоят.

Глава 11

Гувахати в огне

Португалец ошибался.

Крысолов и верный раджпут накрыли, как сумели, стол в полуразрушенном древнем каземате. Не успели они съесть по куску мяса и глотнуть пива, как вновь загрохотала артиллерия Синдхии. Канониры стреляли хуже, чем едва обученные новобранцы, снаряды стучали по каменным стенам, руша зубцы бастионов. Впрочем, большинство их угодило в эскарпы. Палили в основном примитивными ядрами, а не бомбами, и те просто увязали в дерне, не нанося никакого ущерба.

Янес хоть и любил прихвастнуть своим аппетитом, чревоугодником никогда не был и позабыл про жаркое, пробкой выскочил наружу, рискуя угодить под обстрел. После чего принялся наблюдать за войском, находившимся уже в какой-нибудь миле от бастиона.

– Карамба! Кажется, этот пес Синдхия сообразил, где именно следует меня искать. Небось стянул сюда всю свою лучшую артиллерию. Что ж, когда-то я слыл лучшим канониром Момпрачема. Никому не стрелять! Я сам отвечу ему как следует. Ты заплатишь за то, что прервал мой завтрак.

На бастионе стояли два десятка пушек – половина всей имеющейся у Янеса артиллерии. Их обслуживали полторы сотни горцев. Португалец потребовал запальник и открыл ураганный огонь, стремительно наводя очередное орудие на цель. Выстрелы следовали один за другим, снаряды падали в скопище врагов и наносили немалый урон. Вскоре артиллерия мятежного раджи замолчала. Его люди поняли, что им нечего противопоставить столь плотному и точному огню.

Выстрелы следовали один за другим, снаряды падали в скопище врагов и наносили немалый урон.

Разумеется, отступать никто не думал. Приступом, должно быть, командовал Синдхия, так как другие бастионы сотрясались от града снарядов. Осажденные палили в ответ. Показались отряды с длинными бамбуковыми лестницами, с помощью которых нападающие намеревались перебраться через ров.

Янес хладнокровно переходил от одного орудия к другому, горцы споро их заряжали. Тремаль-Наик развлекался меткой стрельбой и косил врагов из карабина, бормоча под нос: «Всяко одним меньше».

Войско Синдхии, набранное из сброда, что повелся на сказки браминов, наладилось было бежать, но потом, подгоняемое командирами, оправилось от паники и вновь бросилось на приступ, паля почем зря. Толку от их напора было чуть, они лишь впустую переводили патроны и квинтали пороха, несмотря на усилия предателей-раджпутов, пытавшихся вселить боевой дух в эту разношерстную «армию».

Укрывшиеся за зубцами крепостной стены горцы, невзирая на численное превосходство осаждающих, сильно проредили вражеские ряды. Их артиллерия словно метлой сметала атакующих. К полудню Синдхия не продвинулся ни на шаг. Зная, что город защищает ужасный белый раджа, уже однажды победивший их господина, парии сдавали назад, едва заслышав выстрел пушки.

– По-моему, – сказал Янес Тремаль-Наику, чей карабин раскалился от непрерывной пальбы, – нам таки удастся сегодня позавтракать, а может быть, даже и пообедать. Людей у Синдхии не занимать, но они трусы. Если бы не раджпуты, бой бы уже кончился.

– Ты прав, мужества у них ни на грош, – согласился товарищ. – Однако их многовато. Пойдут ночью на приступ – нам не поздоровится.

– Вот бы нам удалось продержаться до прихода Сандокана! Я считаю дни, и мне кажется, они только удваиваются.

– Он уже давно вышел в море. Сам знаешь, твой названый брат никогда не теряет времени попусту. Не уверен, впрочем, что Синдхия подарит нам три недели. Уж больно ему хочется отхапать столицу.

– Замечательная столица ему достанется! Дымящиеся руины, на которых его сброд сможет зажарить себе пару собак. Не видать ему Гувахати. А если нам когда-нибудь удастся отвоевать город, отстроим заново, денег хватит.

Португалец отшвырнул запальник, поскольку стрелять было уже без толку. Банды Синдхии отхлынули от городских стен и ретировались в лагерь. Вряд ли бывший раджа остался доволен своей первой атакой, однако назвать положение защитников благоприятным значило погрешить против истины. Кампур с новыми отрядами горцев еще не подошел, Сандокан пребывал где-то в море, а еды на всех явно не хватало. Хорошо хоть жители ушли.

Горцев не сильно беспокоила нехватка продовольствия, они охотились на бродячих животных, промышляли в садах, и этого им вполне хватало. После исчезновения кошек, в городе должны были расплодиться крысы, и горцы уже вовсю судачили, как будут насаживать их на шампуры.

Для своих друзей Янес приберег дворцовый зверинец, по чистой случайности не пострадавший во время пожара. Там оставались львы, тигры, нильгау и другие звери, в том числе редкие вроде панголинов, так что мясо в запасе имелось.

– Жаркое из этих тварей выйдет жестковатое, – сказал португалец Тремаль-Наику, сильнее прочих волновавшемуся из-за провианта, – но уверяю, мы съедим его за