Нет сомнений в том, что армянская и ассирийская общины преследовали одни и те же цели с врагами Османской империи, которая весной 1915 года столкнулась с вторжением сразу на трех фронтах: в Дарданеллах, на Кавказе и в Месопотамии. Это позволяет в какой-то мере объяснить причины, заставившие младотурок пойти на столь беспрецедентные насильственные меры в отношении своих христианских подданных, но никоим образом не оправдывает совершенных ими преступлений против человечества.

Горькая ирония состоит в том, что уничтожение армян и других христианских общин нисколько не помогло туркам в той войне. Войска Антанты так и не атаковали Киликийское побережье, что оправдало бы выселение армян из этого региона. Депортация армян, задействованных на строительстве Багдадской железной дороги, помешало военным действиям османов в Месопотамии. Наконец, истребление армянских общин в Восточной Анатолии не помогло защитить Кавказ от вторжения русских. В феврале 1916 года царские войска захватили город-крепость Эрзурум, почти не встретив сопротивления. Позже в том же году русская армия взяла черноморский порт Трабзон и крупный торговый город Эрзинджан — и в этих сокрушительных поражениях османы не могли обвинить армянских коллаборационистов, которых к тому моменту там попросту не осталось.

И лишь в Дарданеллах, вопреки всему, османам удалось одержать триумфальную победу над объединенными войсками Франции, Великобритании и ее доминионов — причем сделали они это исключительно благодаря мужеству и стойкости своих солдат, а не посредством уничтожения христианских меньшинств.

Галлиполийская кампания быстро превратилась из молниеносной операции в окопную войну. Без учета убитых и раненых союзники сумели высадить на полуостров около 50 000 боеспособных солдат. Но, несмотря на столь мощные силы, они не смогли решить те амбициозные задачи, которые были поставлены перед ними лондонскими стратегами. Британцы должны были оттеснить османских защитников и занять стратегическую возвышенность Ачи-Баба, находившуюся в 8 км от побережья, с которой они могли бы подавить турецкие огневые позиции на берегах Дарданелл. Войскам АНЗАКа надлежало захватить не только горную гряду на побережье у мыса Арибурну, но и плато, тянущееся до города Майдос на Дарданеллах, отрезав османов от линий связи и снабжения. Если бы союзные войска сумели выполнить эти задачи, они заставили бы замолчать береговые батареи в проливе и открыли бы для британских и французских кораблей путь в Мраморное море и к Стамбулу. Однако они столкнулись с ожесточенным сопротивлением османов, которые окружили плацдармы в бухте Анзак и на мысе Геллес укрепленными линиями обороны и не давали противнику пройти дальше.

Три раза британцы и французы пытались прорваться через турецкую оборону на оконечности Галлиполийского полуострова, чтобы захватить стратегически расположенную деревню Крития и возвышенность Ачи-Баба. И три раза они потерпели неудачу. В первом сражении за Критию 28 апреля британцы и французы потеряли 3000 человек убитыми и ранеными (20 процентов участвовавших в наступлении войск), продвинувшись вперед разве что на несколько метров. Спустя девять дней, 6 мая, союзники предприняли вторую попытку и после трех дней боев, потеряв 6500 человек (около 30 процентов задействованных в операции), продвинулись вперед на 550 метров. В третьем и последнем сражении за Критию, состоявшемся 4 июня, союзники отвоевали от 230 до 450 метров территории вдоль линии фронта протяженностью полтора километра, потеряв 4500 британских и 2000 французских солдат. Таким образом незначительное продвижение к Критии стоило союзникам в общей сложности 20 000 убитых и раненых. Цена была слишком высока для того, чтобы продолжать попытки[297].

Оборона Галлиполийского полуострова дорого обошлась и османам. В трех сражениях за Критию турецкая армия понесла потери наравне с союзниками и еще больше пострадала в ходе контратак на британские и французские позиции, предпринятых, чтобы выполнить приказ Энвер-паши — сбросить захватчиков в море. После первого штурма британских позиций на Геллесе в ночь на 1–2 мая османы потеряли 6000 человек, а во вторую ночную атаку в том же районе 3–4 мая — еще 4000, всего за десять часов лишившись 40 процентов участвовавших в операции солдат.

Еще один массированный штурм был предпринят в ночь на 18 мая: 50 000 пехотинцев попытались вытеснить австралийцев и новозеландцев с их плацдарма на Арибурну. Однако британский самолет-разведчик сообщил о концентрации войск противника, и солдаты АНЗАКа приготовились дать отпор. Через семь часов сражения атака захлебнулась, и османская армия была вынуждена отступить, оставив лежать на поле боя между двумя линиями траншей более 10 000 убитых и раненых. Так солдаты на Галлиполийском полуострове на собственном горьком опыте узнали то, что уже знали солдаты на Западном фронте: против хорошо окопавшихся защитников с пулеметами у атакующих почти не было шансов[298].

Спустя месяц кровопролитных сражений на Галлиполийском полуострове наступила патовая ситуация. Обе стороны окопались и были решительно настроены не уступить друг другу ни пяди земли, за которую пролили кровь десятки тысяч их товарищей. Австралийцы и новозеландцы удерживали свой крошечный плацдарм в бухте Анзак, британцы и французы закрепились на мысу полуострова, не более чем в 5 км от Геллеса. Хотя османам и не удалось сбросить захватчиков в море, они не дали им занять стратегические высоты. На своих узких плацдармах войска Антанты подвергались постоянному артиллерийскому, шрапнельному и пулевому обстрелу, в то время как османы находились под огнем тяжелых орудий британских и французских кораблей. Это была позиционная война, со всеми тяготами которой уже были хорошо знакомы солдаты на Западном фронте.

Британское правительство наблюдало за ситуацией на Галлиполийском полуострове с растущей тревогой. Кампания разворачивалась вовсе не так, как было запланировано. От военно-морской операции, за которую ратовал Уинстон Черчилль, пришлось отказаться после катастрофической попытки форсировать проливы 18 марта, да и последующая «ограниченная» наземная операция, одобренная лордом Китченером, не увенчалась успехом ввиду решительного сопротивления со стороны османов. Потери нарастали, количества задействованных в кампании боеспособных солдат было явно недостаточно для того, чтобы добиться решающей победы, а морские пути между Александрией и Лемносом (островом, служившим базой для Дарданелльской операции) перестали быть безопасными.

Впервые османы успешно атаковали британский корабль 13 мая. Старый броненосец «Голиаф» стоял на якоре в бухте Морто, расположенной в Дарданелльском проливе вблизи южной оконечности Галлиполийского полуострова, обеспечивая огневое прикрытие французских войск. Турецкий эскадренный миноносец «Муавенет-и Миллие» спустился вниз по проливу, к месту стоянки союзного флота. Поскольку он двигался медленно, кормой вперед, офицеры на вахте приняли османский корабль за британский. Ошибка обнаружилась, когда он выпустил в корпус «Голиафа» три торпеды. Британский броненосец затонул за две минуты вместе с 570 из 700 членов экипажа, а турецкий эсминец совершенно безнаказанно ушел в свои воды.