litbaza книги онлайнИсторическая прозаПадение Османской империи. Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914-1920 - Юджин Роган

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 156
Перейти на страницу:

Григорис Балакян твердо решил выжить, чтобы донести правду о страданиях и уничтожении своего народа до будущих поколений. Арестованный в Стамбуле накануне высадки союзных войск на Галлиполийском полуострове, Балакян вместе со 150 другими видными деятелями стамбульской армянской общины был отправлен в город Чанкыры в Центральной Анатолии, к северо-востоку от Анкары. Когда 21 июня Талаат издал указ о всеобщей депортации армян, Балакян за огромную взятку в размере 1500 золотых монет сумел договориться с местными чиновниками о том, что они оставят небольшую группу армян в Чанкыры. Эти деньги позволили епископу и его товарищам получить семимесячную отсрочку, избежав самых страшных месяцев геноцида. Но в феврале 1916 года их группу все же выслали в Дейр-эз-Зор, и Балакяну и его спутникам пришлось пережить на себе весь ужас нападений вооруженных банд, за которыми сельские жители наблюдали с полным равнодушием.

Идя по дорогам, на которых уже встретили свою смерть тысячи армян, Балакян пытался завязать разговор с сопровождавшими караван офицерами. Жандармы охотно отвечали на все вопросы, будучи уверены в том, что «охраняемые» ими армяне обречены на верную смерть. Одним из самых разговорчивых оказался капитан Шукри, который, по его собственному признанию, руководил убийством 42 000 армян.

— Господин, откуда взялись все эти человеческие кости, лежащие вдоль дороги? — с притворным удивлением спросил Балакян у капитана.

— Это кости армян, которые были убиты в августе и сентябре. Это был приказ из Константинополя. Министр [Талаат-паша] приказал вырыть ямы, чтобы спрятать трупы, но зимние ливни размыли землю, и теперь кости лежат повсюду, — ответил капитан Шукри.

— А кто именно отдавал приказы об убийстве армян? — продолжал расспрашивать Балакян.

— Мы получали их из центрального комитета «Иттихада» и Министерства внутренних дел, — объяснил капитан. — Особенно отличился в этом деле Кемаль, вице-губернатор Йозгата. Кемаль — уроженец Вана. Когда он узнал о том, что во время восстания в Ване армяне убили всю его семью, он из мести вырезал всех армянских мужчин, женщин и детей в своем районе[286].

Вопросы Балакяна не смущали турецкого капитана. Казалось, он был рад скрасить долгие часы утомительного пути беседой с армянским священником, с невозмутимостью рассказывая о виденных им злодеяниях: о тысячах зарубленных мужчин, о том, как ему пришлось конвоировать 6400 армянских женщин, которых грабили и убивали вместе с детьми. Он называл эти акции «очищением» (по-турецки paklama). Казалось, этот турецкий офицер даже привязался к армянскому священнику: он пообещал защитить Балакяна от любых неприятностей, если тот согласится принять ислам.

Из разговоров с турецкими офицерами Балакян сумел узнать обо всех подробностях армянской трагедии так, как ее видело османское правительство. А благодаря разговорам со своими собратьями по несчастью, встреченными по пути к месту ссылки, он составил полную картину того, что пришлось пережить армянскому народу. Обе эти точки зрения он отразил в своих мемуарах, впервые опубликованных на армянском языке в 1922 году. Тем самым Балакян выполнил свой долг перед будущими поколениями, донеся до них правду о том, что он назвал «Армянская Голгофа».

Но сохранить жизнь было нелегко. Поддерживая теплые отношения с конвоирами и, по его словам, всецело вверив свою жизнь в руки Божьи, Балакян жил одним днем, под постоянной угрозой смерти. Во время длительного перехода он и его товарищи могли воочию видеть масштабы трагедии османских армян: усеянные мертвыми телами дороги, нечеловеческие страдания выживших, позор тех, кто ради спасения жизни принял ислам. Он записывал все подробности в своем дневнике, который вел на протяжении всего пути из Анатолии до Киликии и дальше по сирийской пустыне. Рассказы других людей, переживших армянский геноцид, подтверждают написанное им.

Страх насильственной смерти, могущей наступить в любой момент без предупреждения, усугублял и без того тяжелое состояние людей, вынужденных ежедневно терпеть жестокость, усталость и лишения. Многие армяне предпочитали расстаться с жизнью, чем страдать дальше. Даже Григорис Балакян, который поклялся выжить, признавался в том, что его посещали мысли о самоубийстве. Когда на берегу реки Халис (Красной реки) они наткнулись на вооруженную банду, Балакян и его товарищи решили прыгнуть в реку в случае, если «катастрофа будет неизбежна», как это уже сделали многие до них. «Эта река, уже ставшая могилой для десятков тысяч армян, не отказалась бы принять и нас в свои мутные, бурлящие воды и спасти нас от жестокой и мучительной смерти в руках этих турецких головорезов», — записал он в своем дневнике. Однако Балакяну удалось сохранить присутствие духа: он сумел убедить бандитов пропустить их караван, не тронув его[287].

Мануэлю Кркяшаряну было всего девять лет, когда мать на его глазах прыгнула с моста в бурные воды Евфрата. Семья Мануэля была депортирована из Аданы в Месопотамию, в город Рас-эль-Айн (сейчас находится на территории Сирии). На глазах у Мануэля, единственного ребенка в семье, его близких грабили вооруженные бандиты и избивали сопровождавшие их жандармы. У его матери опухли ноги, так что каждый шаг сопровождался болью, но она продолжала упорно идти, зная, какая участь ожидает отставших[288].

Но однажды ночью она поняла, что не сможет идти дальше. Мануэль слышал, как мать обратилась к отцу со страшной просьбой: «Отведи меня на мост. Я хочу броситься в реку. Если я не убью себя, арабы замучают меня до смерти». Муж отказался, но их сосед хорошо понимал ее опасения и донес ее на спине до моста над разлившимся от паводков Евфратом. Ее маленький сын и священник последовали за ними, но Мануэль отвел глаза, чтобы не видеть, как она бросится в реку. Обернувшись, он лишь на мгновение увидел мать в бурлящем потоке, навсегда уносящем ее прочь.

Через два дня после самоубийства матери отец Мануэля умер во сне. Мальчик остался сиротой, и о нем некому было позаботиться. Его босые ноги опухли, так что, в конце концов, он не смог идти. Он видел, как солдаты убили нескольких женщин и детей, отставших, как и он, от каравана. Его самого ограбили, сняв всю одежду вплоть до трусов, и бросили на дороге — до смерти напуганным, страдающим от голода и жажды.

Григорис Балакян встречал по пути много таких сирот. В Ислахие, неподалеку от того места, где остался сиротой Мануэль, он столкнулся с восьмилетним мальчиком и его одиннадцатилетней сестрой — они просили подаяние, на них почти не было одежды, и они умирали от голода. Старшая сестра «на правильном армянском языке, на котором говорят прилежные школьницы» объяснила, что все 14 членов их семьи, включая мать, умерли, и двое детей остались одни. «Как жаль, что мы выжили», — со слезами сказала она[289].

1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 156
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?