– Ну ладно, – пожала плечами я.

Забежав в магазин, я заплатила доллар за последний оставшийся в продаже журнал и, выйдя на улицу, открыла страницу пятнадцать.

От увиденного у меня снова началась истерика, такая же сильная, как в «Старбаксе». Я хохотала до слез, а прохожие смотрели на меня как на сумасшедшую.

«Другом» Коула оказался Джордж Клуни, материал по заказу которого занял целую страницу: огромная и на редкость неудачная фотография Сидры, орущей на фотографа, а внизу всего одна строчка:

««Я никогда не встречался с этой женщиной». Джордж Клуни».

С трудом сдерживая хохот, я перезвонила Коулу.

– В жизни не видела ничего смешнее!

– Знаю! – весело отозвался он. – На прошлой неделе я случайно встретил Клуни, рассказал о нашей помолвке и кознях Сидры. Джордж страшно разозлился: мол, сама позорится и его позорит, плетет небылицы. А он знать ее не знает. Сказал: все, с него хватит, пора меры принимать.

– Ничего себе!

– Ну ладно, красавица, мне нужно бежать, – проговорил Коул. – К девяти буду дома.

– Очень соскучилась, – чуть слышно призналась я.

– Может, поужинаем в «Смаке»?

– С удовольствием. Попрошу Уэнди оставить нам столик. Давай, счастливого полета!

– Не волнуйся, милая! – успокоил Коул и после небольшой паузы спросил: – Слушай, журналисты до сих пор за тобой ходят?

– Угу, – снова захихикала я. – Каждый день!

Надо же, как получилось: совсем недавно я брала интервью у знаменитостей, а теперь спецкоры таблоидов караулят у меня под дверью, чтобы уточнить, чье кольцо я ношу на безымянном пальце.

– Скажи им правду, – немного подумав, попросил Коул. – Пусть знают. Пусть весь мир знает! Поверить не могу: мы наконец поженимся! Вот оно, счастье!

– У меня даже слов нет…

– Клэр! – тихо позвал Коул. – Люблю тебя, больше жизни люблю!

– А я тебя…

Мы попрощались, и я спрятала телефон в сумочку.

Медленно шагая в сторону дома, я смотрела на улицы, которые купались в теплых лучах ласкового майского солнца. Жизнь вокруг так и кипела: по Бродвею полз огромный поток машин, бурлили от наплыва покупателей магазины, спешили по своим делам люди. А я улыбалась, зная: их мнение мне больше неважно. Никто никогда не сможет помешать моему счастью.

Я свернула с Третьей улицы на Вторую авеню, и папарацци, толпившиеся у моего подъезда с тех пор, как слухи о помолвке проникли в желтую прессу, схватились за фотоаппараты. Послышались крики: «Вон она! Вон она!», ослепительными молниями засверкали вспышки, и уже в следующую секунду я попала в плен их бесцеремонных вопросов.

– Клэр, вы правда обручены с Бранноном? – закричал один из репортеров, видя, как я пробираюсь к дому.

– Он действительно сделал вам предложение? – не давая скрыться, заорал другой.

До сих пор не привыкшая к их навязчивому вниманию, на долю секунды я застыла от изумления. Потом пришла в себя и сделала то, на что не решалась раньше.

Гордо расправила плечи, улыбнулась… Сжимая в одной руке «Будуар», в другой – сумку, я смотрела на репортеров, впервые потревоживших меня год назад. Тогда их стараниями чуть не разрушилась моя жизнь. А сейчас, впервые за все время, меня ничуть не волновало, что они напишут и что подумают.

– Да, – проговорила я, и толпа моментально притихла. – Мы с Коулом Бранноном собираемся пожениться. Три недели назад он сделал мне предложение.

На долю секунды повисла полная тишина, затем ее накрыла лавина вопросов, и бешеными светлячками засверкали вспышки. А я наблюдала за этим хаосом и думала, как здорово просто говорить правду. Быть самой собой. Ничего не скрывать и ничего не стыдиться.

Я подняла руку, и мои преследователи снова притихли.

– Мы очень любим друг друга, – призналась я, не боясь того, что скажут другие. Теперь я знаю себе цену и твердо стою на ногах. – И я счастлива, как никогда в жизни.

На этот раз вспышки были похожи на праздничный салют. Я улыбнулась в десятки объективов, совершенно уверенная: отныне со мной все будет хорошо.

Когда-то я твердо верила, что стану рок-звездой, и строила большие планы. Придумала даже сценическое имя – Мистика – и название группы – «Мармелад», – которая должна была всемирно прославиться благодаря сочиненному мной супершлягеру «Зачем ты ушел?». Мне в ту пору было восемь, концертные номера репетировались на установке «Стейдж-стар» и детском магнитофоне «Фишер-Прайс», а будущий хит представлял собой примитивную трехаккордную мелодию, сочиненную во время занятий музыкой. Но в один прекрасный день осенило: я не умею петь, совсем не умею. До такой степени, что, услышав мой голос, люди разбегаются. Обескураживающий вывод напрашивался сам собой: рок-звезда из меня вряд ли получится.

Зато, стряхнув прах Мистики (изредка воскресающий во время пения караоке на веселых вечеринках, после которых долго мучает совесть), я полюбила сочинительство, что впоследствии помогло найти работу по душе. Теперь с огромным удовольствием сотрудничаю сразу с несколькими изданиями, среди которых еженедельник «Пипл».

Приходилось брать интервью у жертв холокоста, борцов за права человека, людей, оставивших след в истории двадцатого и двадцать первого веков и, естественно, у тех, о ком пишет «Пипл магазин»: кинозвезд, рок-музыкантов и самых разных знаменитостей.

Признаюсь: некоторыми из интервьюируемых, например, Мэтью Макконахи, Джошуа Джексоном, Марком Магра и Джерри О'Коннеллом, я совершенно невинно увлекалась. Но, несмотря на название моей книги, ни с кем из них не спала. Клянусь, об этом даже речи не было! Моя книга стала продолжением мысли «А что, если?». А что, если переступить черту и пренебречь профессиональной этикой (этого я никогда себе не позволяла)? Или, еще хуже, вдруг кто-нибудь подумает: я неправильно вела себя со звездой – и пустит слух, что я была с ним близка? Карьере наступит конец! Моя героиня, Клэр Райли, двадцатишестилетняя редактор развлекательного отдела, очень похожая на меня, как раз с такой проблемой и сталкивается.

Помимо «Пипл» я пишу для журналов «Гламур» и «Здоровье» и веду литературные новости в утренней программе «Дейли базз». Заходите на мой сайт: «www.KristinHarmell.com», регистрируйтесь, и давайте общаться! Если не отвечаю сразу, значит, убежала покупать очередные туфли!

И снова: «Спасибо!»

Маме, Дэвиду и Карен – самым лучшим брату и сестре на свете, а также папе, бабушке, дедушке, Донне, Пэту, Стиву, бабушке из Техаса, Энн, Фреду, Мэри, Дереку, Джессике, Грегори и всей моей семье.

Моим литагентам Элизабет Дженкинс и Майклу Ларсену и киноагенту Энди Коуэну, Джиму Шиффу из «Уорнер букс» и великолепному редактору Эми Эйнхорн, благодаря терпению, доброте и изумительному профессиональному чутью которой работа над книгой превратилась в невероятно увлекательный процесс.