Он увидел поднятые брови и скривившиеся в циничных улыбках губы. К чему клонит Шеридан? Он хочет сказать, что, хотя миссис Фитцерберт – любовница принца, тем не менее она воплощенная добродетель, образец для всех прочих женщин?

Тут даже бойкий Шеридан не смог скрыть смущения и молча сел на свое место.

Но когда он приехал в Карлтон-хаус, принц бросился к нему с распростертыми объятиями.

– Мой дорогой друг! – вскричал он. – Я знал, что на вас можно положиться! Мне доложили о вашей речи в парламенте. Мария придет в восторг, я знаю! Но я не поехал к ней сразу, а ждал вас, чтобы лично поблагодарить за то, что вы для меня сделали.

Шеридан отправился домой в приподнятом настроении. Он, правда, выставил себя дураком в парламенте, но тут уж ничего не попишешь. Зато принц благоволил к нему еще больше, чем раньше. А это хорошо, ведь Фокс стремительно утрачивает свое влияние.

Принц же тем временем поехал к Марии, но все его планы пошли прахом, поскольку ему сказали, что миссис Фитцерберт нет дома!

Ее нет дома для принца Уэльского?! Это невероятно! Однако она не шутила, говоря, что не желает с ним жить… Несколько слов, произнесенных Шериданом, не повлияли на нее. Она сочла их нелепыми. Неужели они действительно считают, что, если Шеридан встанет в парламенте и отзовется о ней как об образце добродетели, это на нее подействует? После того как Фокс «по повелению самого принца» заявил, что она состоит с принцем в греховной связи?

Нет, Мария была глубоко уязвлена. Ее предали!

Принц ошибается, если считает, что он может так с ней обращаться… дескать, она все равно простит… Мария давным-давно дала ему понять, что не намерена сожительствовать с ним без брака; а раз он своими поступками показал, что не признает их брачных уз, то она не будет жить с ним.

* * *

Фокс в Чертси подумывал об отставке.

– Господи, каких же он наломал дров, Лиз! Каких же он наломал дров!

– Ты раскаиваешься в том, что опроверг слухи о его женитьбе? – спросила Лиззи.

– У меня не было другого выхода. Если бы выяснилось, что он действительно женат, в Палате Общин поднялся бы страшный шум. И тогда бог знает что могло случиться. Народ всегда больше любил Стюартов, а не Гвельфов, хотя наш принц гораздо более популярен, чем остальные. И все же женитьбу на католичке ему не простили бы. Нет, это нужно было сказать, и мне выпал такой жребий.

– Трусоват наш малыш Георг, да?

– Ты его знаешь не хуже меня, Лиз.

Лиззи улыбнулась, вспомнив то недолгое время, когда она была любовницей принца и успела накопить деньжат, на которые теперь содержала и дом, и Чарлза.

– Нет, пожалуй, трусом его не назовешь… – сказала она. – Сердце-то у принца доброе, но он ненавидит неприятности. Он готов помочь любому, если это не составит ему особого труда, но он пойдет на все, лишь бы защитить себя от беды.

– Он не дурак и прекрасно понимает, что поставлено на карту. Ему понятно, что только так можно было избежать опасности.

– Но, с другой стороны, из-за этого он потерял свою Марию.

– Это временно. Она вернется.

– Мария – необычная женщина.

– Да, образец добродетели, если верить Шерри.

– В сложившихся обстоятельствах он действовал просто великолепно.

– Бедняга Шерри! Я рад, что эта работенка выпала на его долю, а не на мою. Да, он хорошо с ней справился… учитывая обстоятельства дела. Ума не приложу, как ему удалось сохранить серьезную мину…

– Он думал о своем будущем, вот как! Ему же нужно остаться в фаворе у принца… иначе ему не удержаться на плаву, когда мистера Фокса рядом не будет и никто не сможет поддержать Шерри.

– То есть?

– Видишь ли, я предрекаю, что мистер Фокс больше не будет водить тесную дружбу с Его Высочеством. Ведь Марии покажется довольно странным, что человек, так огорчивший принца, по-прежнему наслаждается его дружбой. – Ты чересчур умна, Лиз.

– Разве можно быть чересчур умной? Я говорю вполне очевидные вещи. Если принц хочет удержать Марию, ему нужно показывать, что он недоволен мистером Фоксом… А Мария… ты можешь биться об заклад и ставить вдвое больше обычного, что миссис Фитцерберт, которая и так-то недолюбливала мистера Фокса, теперь возненавидит этого джентльмена лютой ненавистью. А поскольку Его Королевское Высочество должно ублажить Марию, то… надеюсь, продолжать больше не нужно?

Фокс взял Лиззи за руку и улыбнулся.

– Конечно, не нужно, – сказал он. – Именно поэтому я и собираюсь покинуть Англию. Перемена обстановки мне не помешает.

Лиззи отчаянно пыталась скрыть страх. Фокс протянул ей вторую руку.

– Лиз, – вкрадчиво начал он, – а ты не хочешь съездить в Италию? Мы могли бы познакомиться с великим искусством этой страны. Я покажу тебе Сикстинскую капеллу. Будем греться на солнышке и попивать итальянское винцо.

Лиззи заулыбалась, она была на седьмом небе от счастья.

– О Господи, Лиз! – воскликнул Чарлз. – Неужели ты думала, что я куда-нибудь поеду без тебя?

Король расхаживал взад и вперед по гостиной королевы.

«Как бы я хотела, чтобы он немножко посидел спокойно, – думала королева. – Ему же вредно волноваться».

– Я, конечно, согласился принять его, – говорил король, – но надеюсь, он будет вести себя почтительно. Нечего задирать нос! У себя в Карлтон-хаусе он, может быть, и чувствует себя этаким корольком, но здесь, в Виндзоре, я король, а не он!

– Он это не забудет, – попыталась успокоить мужа королева. – Я уверена, что урок пошел ему на пользу.

– А? Что? Какой урок? Неужели вы полагаете, он способен чему-нибудь научиться? Но мы дадим ему понять, что, если он хочет снова стать членом нашей семьи, он должен это заслужить. А? Что?

«Пожалуй, это не самый правильный подход», – подумала королева. О Боже, как она надеялась, что будет положен конец семейным раздорам!

– Мне кажется, мистер Питт считает, что враждовать со своими родственниками нехорошо.

Король грозно нахмурился. Шарлотте пора бы усвоить, что он никогда не будет обсуждать с ней государственные дела. Она не должна упоминать имени мистера Питта… Хотя началось все со сплетен. Они мило болтали. Он заговорил о возвращении принца Уэльского в лоно семьи просто потому, что это касалось их дома. Он ведь обсуждал с ней только домашние дела.

– Да, я тоже думаю, что враждовать с родственниками нехорошо. С этим кто угодно согласится. А? Что?

– Ну, разумеется! О, как я рада, что он не женился на этой женщине. Хотя вообще-то я удивлена: я думала, она – милейшее создание.