David Sassoon & Co. потеряло ориентиры, и среди Сассунов не было человека, способного встать у руля. Были наняты более профессиональные люди со стороны, которые взяли на себя руководящие обязанности. И Филипп, и другие Сассуны рассматривали фирму лишь как источник дохода для поддержания своей деятельности и образа жизни. Смерть первого поколения семьи и некоторых представителей второго поколения привела к истощению семейного богатства из-за высоких пошлин на смерть в Великобритании и раздела наследства между многими детьми и их супругами. В итоге к 1920-м годам компания David Sassoon & Co., которая не успела полностью диверсифицироваться за предыдущие два десятилетия, несмотря на глобальные потрясения, утратила свою целенаправленность и рвение. Другим важным фактором стало появление новых конкурентов и семейных фирм, таких как Hardoon и Kadoorie, основатели которых когда-то работали на Сассунов, но затем создали собственные династии и успешные предприятия в Гонконге, Индии и Шанхае. К середине 1920-х годов власть над Сассунами перешла к фирме E. D. Sassoon, где появился новый лидер, сэр Виктор Сассун, который поднял семью на новую орбиту.

 

Глава 12. ОТ БОМБЕЯ ДО ШАНХАЯ. 1925-1949

 

 

Виктор Сассун приехал в Бомбей в 1922 году, чтобы работать в компании E. D. Sassoon, которую в то время возглавлял его больной отец, Эдвард. Когда два года спустя Эдвард умер, Виктор стал его преемником на посту главы одной из самых ценных компаний города и фактическим главой его еврейской общины. Даже в ожидании этого он был естественным выбором для представителя Бомбейской ассоциации владельцев мельниц в Индийской законодательной ассамблее, и он служил в этом качестве дважды, с 1922 по 1923 год и снова с 1926 по 1929 год. Ассамблея была нижней палатой Законодательного совета, сформированного в соответствии с Законом о правительстве Индии в 1919 году (и распущенного в 1947 году), который был призван удовлетворить требования националистов о более широком самоуправлении во время Первой мировой войны. Теперь Виктору предстояло более детально изучить бизнес и справиться с политическими и экономическими проблемами, связанными с управлением торговой компанией в Индии. Среди политических проблем были рост национализма и коммунальные беспорядки. В экономической сфере ему пришлось столкнуться со спадом, затронувшим текстильные фабрики, которые Э. Д. Сассун значительно расширил. Виктор был известен своими откровенными взглядами. В одной из пламенных речей на Ассамблее 1928 года он обрушился на коммунистов в Индии, предупредив, что "если красный контингент не будет изгнан сейчас, он обязательно превратит индийских лидеров в пропагандистов, которые будут работать внутри страны, чтобы разрушить общество". Рассказывая о своем опыте в Китае, он ошибочно предсказывал, что большевизм там никогда не сможет процветать, а затем заявил, что Индия имеет дело с "самым опасным национальным врагом" в своей истории и что коммунистическое влияние в Индии - это национальный враг, который "стремится привести к страданиям все культурные классы". Виктор, как и многие другие в ту эпоху, воспринимал коммунизм и национализм как две стороны одной медали, близнецы-угрозы для бизнеса и империи, и это неудивительно, учитывая, что оба эти движения были доминирующими антиколониальными движениями в то время.

В компании E. D. Sassoon Виктор считал шквал забастовок и требований рабочих симптомами и продуктами вновь пробудившегося и настойчивого национализма и, что еще хуже, популярности коммунизма среди рабочих. В действительности же в последние несколько лет предыдущего десятилетия (1917-1920) стоимость жизни в Индии выросла более чем на 50 %, что в сочетании с неурожайным сезоном муссонов и эпидемией гриппа 1918 года привело к "возникновению классовых движений протеста" и формированию первых индийских профсоюзов. Ситуацию усугубляла растущая конкуренция со стороны японских фабрик. Владельцы фабрик в Бомбее утверждали, что есть только два способа противостоять этой конкуренции: отмена акцизов на текстиль и снижение зарплаты рабочих (упоминание об этом провоцировало объявление новых забастовок). Виктор выступал за эффективность, призывая своих коллег-владельцев сокращать накладные расходы везде, где это возможно, и в то же время "напрягать все нервы, чтобы повысить эффективность работы людей". Он сказал одному журналисту, что "эффективность рабочей силы - это живой интерес всех, кто заинтересован в процветании Бомбея". Несмотря на эту лихорадочную атмосферу, фабрики Э. Д. Сассуна продолжали предлагать самые высокие зарплаты и лучшие условия труда в Бомбее. Виктор даже поддержал первый в Индии Закон о компенсации рабочим (который предусматривал компенсацию за несчастные случаи на фабриках), несмотря на опасения, что он не будет применяться за пределами Бомбея и Калькутты, что даст фабрикам и заводам в других местах несправедливое преимущество.

Одной из главных тем, занимавших его в Ассамблее, была рупия. С начала двадцатого века индийская рупия была относительно переоценена, и правительству было трудно реагировать на колебания коммерческих потребностей. Когда появился план стабилизировать курс рупии на уровне 1 шиллинг 6 пенсов, по сравнению с 1 шиллингом 4 пенсами, торговое сообщество выступило против. Эта политика усилила разочарование Виктора в вице-короле лорде Рединге (судье и первом еврейском лорде-главном судье Англии до его назначения в Индию), чья либеральная политика, по его мнению, навязывалась нации, которая еще не была к ней готова, и министре финансов Рединга, сэре Бэзиле Блэкетте. Виктор оказался в неловком положении по отношению к националистической партии Конгресс, поскольку оба они утверждали, что иностранные интересы будут главными бенефициарами повышения стоимости рупии.

Зачастую более откровенными, чем записи Ассамблеи, являются письма, которые Виктор писал Ивонне Фицрой, бывшей актрисе и медсестре, приехавшей в Индию в 1920 году в качестве личного секретаря жены лорда Рединга, и в которых он излагал свои мысли об Индии и выборе, стоящем перед ней. Дружба Виктора с ней была необычайно близкой - он подписывал все свои письма к ней как "папа" - и когда она вернулась в Англию в 1926 году, он предоставил ей в пользование Вест-Грин-Хаус в Хэмпшире, величественное поместье, которое он приобрел, но редко посещал, и где она жила до своей смерти в 1971 году. Письма состояли из политических и экономических наблюдений, а не откровенных романтических заявлений, и неизвестно, был ли у них роман; как мы увидим, Виктор наслаждался обществом красивых, гламурных женщин, похоже, только из-за их красоты и гламура. В письме 1923 года он рассказал ей о своих первых дебатах на Ассамблее в Дели, признавшись, что ничего не знает об искусстве дебатов, никогда не ступая в Палату общин, но все равно содрогнулся от неубедительного выступления Блэкетта. Его письмо изобиловало подробностями о работе Ассамблеи, настолько, что ему стало жалко, что она его читает:

Бедный ты. Как я могу доставлять тебе свои стоны. А с учетом того, что на улице