– Нет, все нормально, – сказал Сергей, еле ворочая языком, как после нескольких схваток на татами. – Просто прокуратуру нашу вспомнил, вот и нахлынуло. Нервы стали ни к черту. Устал я что-то, баб Дусь… Совсем устал.

Евдокия Андреевна вздохнула и стала гладить Сергея по голове. На нос ему капнула теплая слезинка.

– Ты что, баба Дуся? – встрепенулся было Челищев, но она махнула рукой.

– Не обращай внимания, сынок. Я последнее время что-то совсем слабая на слезу стала… Давай-ка ложись спать, я тебе в Алешкиной комнате постелю. Завтра поедешь, да и выпил ты – чего на гаишников нарываться…

Сергей не возражал. Он с самого начала хотел попроситься к Евдокии Андреевне на ночлег. Что-то не пускало его домой. Снова вспомнились найденные утром окурки у мусоропровода. Кто бы это все-таки мог быть? Но сил ломать голову еще и над этой загадкой не было совсем, Челищев еле дождался, пока баба Дуся постелет ему в комнате сына. Он утонул в колхозе, закончив первый курс юрфака, когда сама Евдокия Андреевна лежала в больнице после автокатастрофы… Еще одна странная история…

Сергей со стоном упал на низкую кровать, и его обступили лица тех, о ком он постоянно думал последние дни. Лица все время двигались, и было уже не разобрать, кто из этих людей живой, а кто мертвый, и они молча смотрели на него, словно ждали какого-то ответа.

Встреча алюминиевого эшелона и последующая переброска груза в «КамАЗы» прошли без малейшей заминки. К тому же выяснилось, что перекидывать алюминий в машины для срочной отправки в Ивангород нужно только из трех вагонов, а остальные будут ждать своей очереди в одном солидном «почтовым ящике» под присмотром вохровцев. Самое главное было в том, что Антибиотик, а через него и Челищев со своими людьми за эти вагоны уже не отвечали.

Грузчики работали как звери и, забив последний «КамАЗ», просто падали от усталости. Двоих из них стало рвать желчью, но никто не жаловался – Доктор расплатился со всеми честно и даже накинул сверху по пятерке – на радостях, наверное… У парня, похоже, шел медовый месяц. Когда Челищев утром встретил Доктора, то только головой покачал – к приобретенным накануне засосам, успевшим несколько потускнеть, прибавились новые – свежие и ядреные. Толик отчаянно зевал, рискуя вывихнуть себе челюсть, но был весел и жизнерадостен, как пингвин на льдине. Отлично выспавшийся Сергей был, напротив, хмур и угрюм – ему не давала покоя информация, полученная от бабы Дуси…

– Ты чего такой невеселый, босс? Не дала, что ли? – дружелюбно спросил Толик у Сергея, прохаживавшегося вдоль платформы.

– Что – не дала? – не понял Челищев.

– Ну что бабы могут не дать… Ты же вчера сказал, к женщине поедешь…

– А-а-а… Дать-то дала, но слишком много, боюсь, не унесу, – усмехнулся Сергей, в который раз вспоминая записи из бухгалтерской книги.

Толик понял его по-своему. Хохотнув, он, понизив голос, доверительно сказал:

– Для таких случаев, когда сомневаешься, нужно марганцовку с собой в кармане носить – заскочил на кухню, развел в стакане, член прополоскал – и душа не болит… А гандоны я и сам не люблю… И врач один, когда от триппера лечил, тоже говорил: «Гандон – паутина против сифилиса и броня от удовольствия».

Доктор говорил абсолютно искренне и из самых лучших побуждений. Поэтому он лишь пожал плечами, когда Челищев согнулся от хохота.

– Странный ты сегодня какой-то, Адвокат: то ходишь злой, как черт, то ржешь, как защекоченный…

Закончив переброску груза, Сергей позвонил Антибиотику. Тот похвалил, но велел не расходиться, сидеть на базе и ждать звонка – «КамАЗы» должны дойти до границы, вот тогда уже будет все…

Ждать предстояло долго – до Ивангорода груженым фурам часа три идти, да там еще сколько на таможне возни будет – хоть и дают «зеленый свет», но пока все бумаги сверят, пока штампы поставят… Вся братва – человек двадцать мордоворотов, перекрывающих базу во время переброски алюминия, – собралась в том самом яблочном хранилище, где накануне скучали грузчики. Толик, пристроившись на сложенных картонных коробках, быстро уснул, подложив кулак под голову, а остальные разбились на две кучки: в одной начали шлепать картами, в другой – травить байки.

К Сергею подошел черный от усталости Сашок Выдрин. Пока шла погрузка, времени поговорить с ним у Челищева не было, да и Сашку было не до разговоров. Выдрин опустился на корточки рядом с Сергеем и незаметным движением вложил ему в руку два ключа:

– Ваше задание выполнено, шеф. Двухкомнатная хатка, в самом центре – дом на углу Сенной и переулка Гривцова. Что особенно ценно – там отдельный вход, вообще своя маленькая парадная, других квартир нет… Ванная, телефон, телевизор… Мебель не очень, но чистая, постельное белье в шкафу…

Сергей от изумления даже привстал:

– Когда успел-то? Ты что, волшебником подрабатываешь?

– Да нет, – замялся Сашок. – Это приятеля моего квартира… Он в Югославию махнул на несколько месяцев – подзаработать, а ключи мне оставил… Цветы у него там от матери-покойницы остались, он просил их хотя бы раз в неделю поливать… А деньги, что ты давал, я обратно принес, – Сашок виновато улыбнулся и полез было в карман, но Сергей удержал его руку.

– Оставь себе, считай, что заработал… За честность – спасибо, а цветы я буду поливать.

Выдрин помолчал, кивнул головой и осторожно спросил:

– Как насчет вчерашнего разговора? Я про работу.

Сергей досадливо сморщился:

– Сашок, ты сам не понимаешь, о чем просишь… Это такая грязь.

Выдрин деликатно, но твердо перебил его:

– А ты, Сергей, видимо, считаешь, что так я – в белом фраке? Где сейчас не грязь? Везде одно и то же… Но хоть чем-то заниматься нужно? Куда податься? Я Андрея Обнорского просил меня к себе взять – у них ставок нет, газета еле концы с концами сводит…

Челищев удивленно посмотрел на Сашка:

– Андрей? А при чем здесь газета? Он же на Ближнем Востоке переводчиком работал…

Сашок присвистнул:

– Так ты не в курсе? Ну да, он же под псевдонимом пишет – Андрей Серегин. Читал, наверное, его бандитские эпопеи? Он в девяносто первом уволился и в журналисты подался… Сейчас криминальным отделом заведует…

– Постой, Серегин – это Обнорский? Я же читал его статьи… Ну дела! А я его в последний раз в конце восьмидесятых… Или – в девяностом, он опять в свою Аравию собирался. Злой был, как черт, мы с ним напились тогда до зеленых соплей… И все – как сгинул парень, я даже думал, что нашел-таки свою пулю в барханах… А он, оказывается, Серегиным стал… У тебя координаты его есть?

Выдрин кивнул:

– Конечно, только дома. Ну так что, босс, берешь меня к себе?

Челищев долго молчал, курил и вздыхал. Наконец кивнул:

– Ладно, давай посмотрим, что получится… Побудешь со мной рядом – может, и сам передумаешь… Смотри только, как бы поздно не было… К нам попасть легче, чем уйти.