Оставшись один, Сергей мысленно вновь прошелся по пунктам составленного плана: «Во-первых, надо позвонить Глазанову на работу, узнать, на месте ли он». Взяв было трубку радиотелефона, Сергей после недолгих колебаний отложил ее. Звонить стоило из телефона-автомата: в «Дельте» фиксировались все звонки клиентов, а распечатку номеров абонентов мог при желании получить чуть ли не кто угодно.

Он поел плотно, как человек, не знающий, когда и где доведется ужинать, и долго сидел на кухне, глядя в окно. Наконец, тряхнув головой, решительно встал, оделся, засунул за пояс брюк ТТ и неожиданно для самого себя перекрестился.

На улице он с трудом нашел работающий телефон-автомат и с еще большим трудом дозвонился Глазанову на работу. Трубку взяла какая-то женщина:

– Валерий Петрович сейчас на заседании, а кто его спрашивает?

Сергей старался говорить низким голосом, добавляя в речь заикание:

– Из ГУ-ГУ-ГУВД беспокоят, по поводу со-со-согласо-вания п‑плана мероп‑п‑приятий… А к-когда его можно за-за‑за-стать?

По опыту Челищев прекрасно знал, что чем более общо и уверенно прозвучит предлог, тем меньше будет вопросов у секретарши.

– Ну я не знаю… Они до семи точно проработают, а потом Валерий Петрович сразу собирался домой.

– О-о-тлично, я п-п-по домашнему ему в-в-вечерком пе-пе-перезвоню…

К «дому еврейской бедноты» Сергей подъехал около семи вечера. До этого он покружил по городу и убедился, что «хвоста» за ним нет, а заодно постарался как можно больше забрызгать машину февральской грязью, благо ее, казалось, в городе вообще не убирали. Припарковав машину, Сергей перезвонил из автомата на квартиру Глазанова. На этот раз он разговаривал отрывисто-хамским начальственным голосом:

– Глазанова мне! Что значит «нет»?! Ах, с работы выехал уже? Ладно, я перезвоню…

Сергей вернулся к своей машине и закурил, чувствуя, как его охватывает знакомый предстартовый мандраж. На мгновение ему захотелось бросить эту затею и уехать, но он упрямо сжал губы и заставил себя спокойно ждать… Видимо, депутат заезжал с работы куда-то еще, потому что черная «Волга» привезла его к дому лишь около восьми, когда у Челищева оставалось всего три сигареты в пачке и вспухла от постоянных нервных покусываний нижняя губа.

Сергей быстро вышел из машины и направился к подъезду, чтобы перехватить Глазанова там. Народу вокруг не было. Между тем депутат отпустил «Волгу» и неспешным шагом направился к дому, помахивая кейсом. Увидев выступившего из темноты Челищева, он вздрогнул и съежился, но Сергей улыбнулся, всем своим видом показывая самые добрые намерения.

– Фу, слава Богу! Валерий Петрович, я вас уже целый час жду… Вас просил срочно Виктор Палыч подъехать: возникли кое-какие проблемы с грузом, он просил приехать сразу же. Это ненадолго…

– Позвольте, – Глазанов растерялся и нервно затеребил бородку. – Какие могут быть проблемы, все же согласовано, и груз уже в Эстонии…

Сергей кивнул:

– Все так, но с таможни пришел какой-то странный факс. В общем, Виктор Палыч просил всех срочно подъехать, – Челищев взглянул на часы: – Гаспарян, наверное, уже там, так что давайте не будем терять времени…

Уверенная, напористая речь Сергея, свободное оперирование знакомыми именами рассеяли сомнения депутата, если они и были. Вздохнув, он пошел за Челищевым к автомобилю. Сергей еще раз незаметно осмотрелся – никого, только случайные прохожие. И из подъезда никто не выходил и не входил… Депутат сел рядом с Сергеем, заботливо пристегнулся и откинулся в кресле.

– Господи, ну что там еще может быть? И так уже нервов никаких нет…

Сергей развел руки – мол, я человек маленький, делаю только то, что велено, а в большие дела не лезу… Машина неторопливо тронулась. Первые признаки беспокойства Глазанов проявил, когда понял, что автомобиль едет не на Охту:

– Позвольте… Но… Мы разве не на Среднеохтинский едем?

Сергей успокаивающе кивнул, не отрывая взгляд от дороги:

– У Степаныча в ресторане сегодня мероприятие: будет очень шумно, и много людей лишних, а отменять уже поздно было, да и не нужно, – других-то мест полно… Вы на Сенной разве не были?

Депутат затряс бородкой:

– Нет, вы знаете, как-то не приходилось пока…

– Я думаю, вам там понравится, – убежденно сказал Сергей и улыбнулся. Спокойствие давалось ему тяжело – он чувствовал, как по спине стекают капли холодного пота.

На узкой темной лестнице, ведущей к единственной двери, Валерий Петрович откровенно замандражировал:

– Все это странно… Куда мы идем? Молодой человек, что вы затеяли?

У Сергея уже не было сил притворяться. Он достал «ствол», больно ткнул им Глазанова в грудь и тихо, но очень страшно сказал:

– Давай, козел, шевели копытами… Ты арестован!

Депутат впал в транс. Он механически переставлял ноги, с ужасом смотрел на Челищева и постоянно как заведенный повторял слово «позвольте». Сергей быстро открыл дверь и запихнул Валерия Петровича в квартиру, потом зашел сам, шумно выдохнул и запер замки.

– На каком, собственно, основании?.. – очнулся Глазанов и повысил голос: – Вы ответите за это, молодой человек! Я – депутат Петросовета, лицо неприкосновенное!

– Ух ты, – ответил Сергей, снимая куртку. – Основания? А ты, урод, считаешь, что оснований никаких нет? Неприкосновенный ты наш… Что же, если ты депутат, так и делать можешь все что угодно?

У Глазанова мелко затряслись губы. Потом он оглянулся, увидел телефон и бросился к нему. Набрать он успел только первую цифру номера – ударом ноги Сергей отшвырнул его от аппарата. Валерий Петрович упал на пол, поправил чудом удержавшиеся на носу очки и тоненько заскулил. Челищев посмотрел на него сверху вниз, потом взял в руки телефонный аппарат и протянул трубку Глазанову.

– Ну что, будешь еще звонить? А?! Не хочешь больше… Ну ладно, будем считать, что с этим вопросом мы разобрались. – Он поставил телефон на место и повесил трубку.

Глазанов прервал скулеж и, ощерившись, бросил:

– Вы плохо кончите, молодой человек…

Сергей огорченно развел руки:

– Ну какой ты, право слово… То звонить куда-то собирался, теперь пугать меня вздумал…

Он подошел к стоящему на четвереньках депутату и коротко пнул его ногой в живот. Валерий Петрович взвизгнул, икнул и часто-часто задышал.

– Ты смотри, не наблюй мне тут, а то заставлю языком вылизывать, – предупредил его Челищев, доставая из пачки предпоследнюю сигарету. – Ну что, еще пугать меня будешь?

Глазанов затряс головой и разрыдался.

– Ну и отлично, – Сергей затянулся, но вкуса табака не почувствовал. У него уже скулы сводило от выкуренных за этот день сигарет. – Будем считать, что с двумя вопросами мы разобрались: звонить ты уже никуда не хочешь и пугать меня больше не будешь…