– Ну так они сами себя в ловушку загнали, – сказал Матадор.

– Если бы, – сказал Киндер. – Тут в углу бара просыпается Гуран, входит в курс дела и говорит: плохо дело, ребята, у Пекинеса есть такой человек по кличке Зоофил, вроде бандитского шамана. И этот Зоофил вроде бы может с бюрерами договариваться. Он целое их кубло на мороженое подсадил. И они якобы могут для него ходы копать, куда попросит…

– А откуда Гуран знает? – сказал Матадор.

– Так он же сам из бандитов. Может, связи остались… А меня к вам Большой прислал вот почему. Среди военных крыса завелась…

– Тоже новость, – сказал Матадор. – Их там полно. А мы-то при чём?

– Большой думает, что Пекинес будет выходить именно тут, – сказал Киндер. – В здании.

– Чего ж Большой тогда одного тебя сюда прислал, а не всех?

– Да потому что Пекинес как-то странно себя ведёт. Большинство своих людей разбросал по разным точкам, чтобы наши тоже рассредоточились… Так что теперь их собрать по-быстрому не получится, не на Материке всё-таки воюем, прямых дорог нет. Собак всех переполошили, зомбаки под ногами путаются, на Свалке вообще чёрт знает что…

– А Белый точно жив? – сказал Матадор.

– На что он им убитый-то?

– Извините, – вмешался Майский. – Я что-то не пойму. Сначала вас, то есть нас, посылают прикрывать заведомо безопасный сектор. А потом внезапно оказывается, что тут-то и есть самый Сталинград. Так дела не делаются. Ещё раз извините…

– Это правильно, Дэн, что извинился, – сказал Матадор. – Только в Зоне с логикой плоховато, и не только с логикой. Вот в лагерях есть поговорка: «Не веришь – прими за сказку». А у нас по-другому: «Не веришь – прими как данность».

– Я же вам и говорю, – сказал Киндер. – Где Белый замешан, всегда жди сюрпризов…

– Так, может, ваш Белый ещё и причинно-следственную связь нарушает? – предположил журналист.

– Белый всё что можно нарушает, – сказал Матадор. – Как беззаконная комета в кругу расчисленных светил… Только никак я в толк не возьму, почему Белый позволил салаге себя скрасть? И почему эта отмычка семипудовая, Топтыгин, подался к бандюкам? Им же вроде старая вера не велит…

– Брэхня, – обозначился Мыло. – Не можуть бюреры так швыдко копаты…

– Да там вояки ещё когда ходов понаделали, – сказал Киндер. – И агрегат свой землеройный наверняка бросили. А бюрерам один хрен – что бетонными блоками жонглировать, что фрезу вращать.

– В гостях у сказки, – развёл Майский руками. Он вообще-то привык, что журналистов будущие герои всегда норовят наколоть, а потом читают статейку да животы надрывают…

– Всё, КВН закончен, – объявил Матадор. – Будем надеяться на лучшее и готовиться к худшему. Мыло, спустись вниз и намотай на перекладины наш липовый пух. Киндер, тебя учить не надо, прикинь, как нам лучше распределиться. Дэн, покажи свою марсианскую ружбайку…

Через четверть часа крыша, обширная, как палуба авианосца, превратилась в маленькую крепость – правда, с огневой мощью было плоховато, а с боеприпасами и того хуже.

– Связи нет, – объявил Матадор. – Переходим ко второму пункту. Если бюреры сделают им выход прямо под нами, в здании, что маловероятно, то… там у нас тоже кое-что имеется. Вряд ли, конечно, они полезут на крышу, что им здесь делать, но лючок, который под нами, мы всё-таки обезопасим… Отойди-ка, фрилансер…

Майский с удивлением обнаружил, что действительно стоит на крышке, окованной жестью. Замка, правда, не было, и в петли Мыло загнал ржавую арматурину.

– Хлипковатая, – заметил Киндер. – Да они ведь мину могут поставить да рвануть…

– Не полезут они на крышу, – сказал Матадор. – Они ночи дождутся и будут просачиваться через Периметр…

– Ты же сказал – там полный непроходняк, – заметил Дэн.

– Там военкеры, – сказал Матадор. – Они все продажные. А миротворцы всего боятся. Где и когда эти писмейкеры героизм проявляли?

– Бывало, бывало, – сказал Майский. – Не надо их всех дерьмом-то мазать.

– Да хоть Юкку-Пекку взять, – поддержал его Киндер.

– Исключение подтверждает правило, – сказал Матадор. – Он потому и дезертировал, что не вписывался…

– К нам бы его сюда, – мечтательно сказал Киндер. – Никогда головы не теряет, чухна белоглазая! Но далеко сейчас Юкка-Пекка – если жив, конечно.

Солнце между тем помаленьку начало сваливаться на запад.

– И чего это сегодня так печёт? – сказал Киндер. – Не припомню я в Зоне таких ясных дней…

– А это Земля наша, матушка, с Зоной борется, – сказал Матадор. – Земля ведь живое существо, а Зона – болячка. Вот и решила планета болячку прижечь. Кстати, в такие редкие дни у мутантов падает активность…

– Вот бы всё лето такое стояло! – воскликнул Киндер. – Болота эти гадские высушило…

– Хлопцы, – сказал Мыло. – А чому ж той Пекинес не скрал Болотного Доктора?

– Потому что Доктора сама Зона бережёт, – наставительно сказал Киндер.

– Так вона ж и Билого тэж…

– Да вот не уберегла, – вздохнул Матадор. – Хотя и странно…

Всё это время Дэн Майский слушать слушал, а в бинокль-то посматривал.

– Собаки бегут, – объявил он. – Штук десять.

– Де? – вскинулся Мыло.

– Далеко, – сказал Дэн. – Примерно там, где лес заплясал…

– То и нехай бегуть… А в нас завжды тихо…

– А может, вот сейчас, под нами, какие-нибудь твари возятся, – предположил Майский, продолжая обозревать окрестности.

– Нет там никого, – устало сказал Матадор. – Я бы почуял. Да и случайные люди сюда не сунутся. Все знают, что там химера живёт…

Майский чуть не подпрыгнул, но сумел сдержаться.

– Ложная тревога, – сказал Матадор. – Слух насчёт химеры пустили мы сами. Химеры так близко к людям не селятся, не любят они этого…

– А у Белого, говорят, ручная химера есть, – сказал Киндер.

– Брехня, – сказал Мыло. – Скажи ещё, шо он её ще кутёночком взяв и выгодував…

– Я уже ничему не удивляюсь. Ей-богу, вот выручим мы Белого, так я с него с живого не слезу – пусть перестанет темнить.

– А всё-таки мы трое – его крестники, – сказал Киндер. – И мне по барабану, как он меня из подвала вытащил. Главное, что вытащил. Так что не старайся, Матадорушка, всё равно он тебе ничего не скажет. А если скажет, так враз свою силу потеряет…

– Киндер, Киндер, – укоризненно сказал Матадор. – Дитё ты и есть дитё. У тебя за спиной всё-таки высшее образование, хоть и физкультурное…

– Билому сама Зона ворожить, – сказал Мыло.

– А почему тебя Матадором зовут? – спросил Майский – он всё-таки не забывал, что ему заказан сценарий, и спешил нахвататься деталей сталкерского быта.