Думать надо. Перерыв всего минут десять, и у всех сразу. С одной стороны, порядок и дисциплина – это хорошо. Но во время перерыва здесь даже в небольшом местном саду все аллейки забиты, что уж о коридорах говорить. Только и приходится, что поклоны бить направо и налево. И ведь не знаю толком никого, кроме своей группы и отдельных преподавателей. Но этикет, блин. Мне кланяются, я должен ответить. И как тут думать прикажешь, когда вместо спокойной прогулки только пресс качаешь?

Прогулять, что ли, следующее занятие? От словесности, на мой взгляд, толку никакого. Но не стоит. Я тут вел себя как дисциплинированный студент, отсутствие сразу заметят. И свяжут со словами Клеоны. Лучше сделать вид, что ничего не произошло.

Вредная принцесса на словесности была, но вернулась в окружении своих молодых магистров. Хельга с Эгрейн тоже присутствовали и тоже сидели не рядом, а со своей свитой. Почему-то в задних рядах. Почему-то? Может, и нескромно считать, что все смотрят именно на тебя, но с моей «эмпатией» я ощущал себя как в пересечении света прожекторов на арене цирка. Хотя я-то был не на арене, а сидел на своем привычном месте.

Вспомнилась фраза Луи де Фюнеса из старого фильма «Большая прогулка»: «Он за нами шпионит, а мы сделаем вид, что мы его не замечаем». Думать у меня не получалось совсем, и я, озлобившись, стал переводить на местный язык «Замок Смальгольм» В. А. Жуковского. Ну сколько помнил. Мистика, призраки, убийства… Как раз под настроение.

Перевести успел с пятого на десятое. Строф десять из разных мест. И не факт, что не переврал. Начал с «Но в железной броне он сидит на коне», а последней строфой у меня было:

Выкупается кровью пролитая кровь, –То убийце скажи моему.Беззаконную небо карает любовь, –Ты сама будь свидетель тому.

Молодой магистр из Леиды, кажется, граф Берно, все занятие сбивался, тоже смотрел на меня, а потом не выдержал и попросил поделиться результатами моих трудов. Эффект был. Даже не скажу какой. Похоже, все выпали в осадок. Умели же сказать классики…

Не знаю, что они там подумали, но настроение поднялось. Теперь не одному мне голову ломать, пусть тоже помучаются.

Зато на последней паре, на танцах, было удивительно просторно. Ни одной принцессы, а с ними пропали и все магистры вместе с половиной студентов. Так что танцы с пришедшими актрисками прошли достаточно раскрепощенно, чтобы не сказать – фривольно. Я даже договорился посетить через день спектакль моей сегодняшней партнерши, Мерты, в котором она играла сразу две роли. Пятой пастушки в первом отделении и третьей утопленницы в последнем.

Ставшее было хорошим настроение испортил ректор. На танцах его, понятно, не было, но своего старичка-секретаря он за мной прислал. Оказалось, через месяц во дворце собираются проводить торжественное мероприятие по случаю какого-то юбилея с годовщины воцарения нынешней династии. Мероприятие на весь день. С военным парадом, фейерверками, представлениями, народным гуляньем и танцами. Для аристократов – отдельно. Я – приглашен. На мое недоумение, почему приглашение мне передает лично ректор, а не какой-нибудь курьер из канцелярии, мессир Ортори ответил сам, не дожидаясь вопроса. (Не дождался бы, я его только мысленно произнес.) Оказывается, все важнейшие, даже не знаю, как назвать, институты и составные части королевства, как то: провинции, крупнейшие города, флот, армия и академия устраивают на мероприятии что-то вроде «Выставки достижений народного хозяйства». И ректор очень просит меня позволить народу полюбоваться на мои трофеи из Пустыни. С гарантией сохранности. И проведением на следующий день открытого аукциона, если я захочу что-либо из своих трофеев продать. Личная просьба королевы.

Ну вот, приплыли. Отказать неудобно, но столь навязчивый интерес меня совершенно не радовал. Конечно, продать трофеи было бы здорово. По цене, которая позволила бы мне спокойно жить и учиться, не беспокоясь о деньгах. Но почему-то я совсем не верил в честный аукцион, и моя интуиция со мной была полностью согласна. Не аукцион это будет, а «королевские фанты», как в «Золушке» Евгения Шварца: «Никаких фантов никто не отбирает, никто ничего не назначает, а что, ха-ха, король прикажет, то все, ха-ха, и делают». Очень заманчиво!

Я ответил, что об аукционе мне надо подумать. И выставку – надо посмотреть, какие стенды можно заполнить и все такое. Кажется, со «стендами» я лопухнулся, ректор удивился моей осведомленности. Сказать было нечего, просто пожал плечами. И откланялся.

Наконец, сидя в кафе за обедо-ужином, попытался проанализировать свалившуюся на мою голову информацию.

Получается, принцессы считают меня бастардом покойного короля Альзена IV. Искренне считают, судя по эмоциям. В принципе, можно было бы сказать – ну и что? Немного за Бриана-старшего обидно, но лично мне плевать, кто на самом деле являлся или считается, что являлся родителем этого тела. Почему они так подумали, в принципе, понятно. Насмотрелся я на местных аристократов и их ауры. Сильные маги здесь рождаются только от сильных магов-родителей. То есть – аристократов. О методиках и заклинаниях Витадхоциуса в этом мире не знают, а я никого просвещать не заинтересован. Подобное можно доверить только очень близким и надежным людям, а таковых у меня нет.

Те, кто знает о происхождении Бриана, а принцессы и королева наверняка знают, уверены, что я незаконный сын короля, и, не рассказав о моем реальном появлении в этом мире, переубедить их не получится. То есть придется смириться с тем, что я – бастард. И хрен бы с ним, прав на престол никаких, а благородная кровь должна мне только шарма добавить в глазах прочей аристократии. Но этого почему-то не произошло. Королева-мать Теодора (как минимум) жаждет меня убить. А Изольда – как-то использовать в своих играх. И это, пожалуй, пугает меня еще больше. Хотя, наверное, их цели взаимосвязаны. Точнее, причина, породившая эти цели, одна и та же. Наверное.

Как же меня можно использовать в игре королей? Ставки тут явно большие. Никаких возможных идей, кроме идеи сделать меня «претендентом на престол», я не вижу. Но бастард может стать претендентом, только если законные представители династии закончились. А их, насколько я знаю, трое. Сам король Альзен V, его младший брат Отон и присутствующая в академии Клеона. Кажется, именно в таком порядке. В Лавардии сыновья имеют преимущество перед дочерями. Значит, Изольда всех их на ноль помножить собралась? Или будет доказывать, что они тоже незаконные дети? Альзен V? Сильнейший архимаг, правящий уже пятнадцать лет? Бред.

Но если убить короля, то Клеону можно взять в заложники. Тогда останемся только мы с Отоном. Вариантов становится больше, в этом случае хотя бы появляется шанс попытаться поднять смуту. Но все равно не верю я, что архимага уровня Альзена V можно так просто убить. Для этого нужен заговор с привлечением очень близких к королю людей. Ни про смуту, ни про оппозицию в Лавардии я не слышал. Впрочем, я почти ничего не знаю. С Клеоной, что ли, попробовать поговорить? Попросить рассказать о семейных тайнах? Так она