– Нечего теперь-то уж стесняться, Сибилла. Я послушаю любого, у кого есть что сказать.

– На самом деле, милорд, я полагаю, что намерение наместника в том и состояло, чтобы захватить Элайшоу, – заявила она. – Саймон пошел наперекор ему несколько месяцев назад, когда отказался позволить Файфу устроить брак своей сестры Розали с преданным Файфу человеком, и Файф этого не забыл. А он никогда не забывает неповиновение ему. И не прощает. – Она встретила пристальный взгляд Саймона и на этот раз не отвела глаз.

– Таким образом, вы полагаете, что Файф хочет предъявить Элайшоу санкции за неповиновение короне, – заметил Дуглас проницательно. – А какие законные основания он может предъявить для достижения этого? Благодаря Колвиллу мы прекрасно осведомлены о том, что он хотел представить все так, будто это Саймон угрожал перемирию, совершая набеги. Но теперь это очень сложно доказать.

– Думаю, Файф не знает обо всем, что случилось, – ответил Саймон. – Я могу предложить хитрый план передачи этой информации ему, если только вы согласитесь на это.

– Ну что ж, давайте выкладывайте свои соображения, милорд. Я не могу заранее согласиться или не согласиться с вами, поскольку не знаю хода ваших рассуждений.

– Мне думается, что мы должны отправить к нему человека и спросить его совета, – сказал Саймон. – Я предлагаю, чтобы он прошел в зал, как будто мы все это время были внутри замка, и сообщил ему, что мы узнали о том, кто стоит за всеми этими набегами, что мы схватили злодеев и сделали все это с помощью Перси. Это укрепит перемирие, и, я думаю, ему придется принять такой порядок вещей.

Арчи поморщился:

– Это могло бы сработать, да. Но если ворота закрыты и этот скользкий ублюдок захватил замок, то как вы предлагаете проникнуть внутрь, чтобы увидеть его?

– Есть один путь, милорд, – проговорил Саймон, повернувшись к Сибилле, и заглянул ей в глаза. – Это же ваш излюбленный ход, разве нет?

Она пристально смотрела на него, не отводя взора, и ответила:

– Может, и так, милорд.

Повернувшись обратно к Дугласу, на лице которого застыло изумление, Саймон подумал немного и спокойно добавил:

– Я хотел бы проехать вперед с Сибиллой, чтобы поговорить с ней. Но я клянусь, что прежде, чем вы достигнете Элайшоу, все будет готово, чтобы удивить Файфа.

– Я хочу знать больше об этом вашем плане, потому что сомневаюсь в том, чтобы он был выполнен, – произнесла Сибилла.

– Почему?

– Если войти в замок тайно и противостоять Файфу, он закроет нас в вашей темнице.

– Нас? – Он сжал губы и замолчал, явно раздраженный.

– Вы не хотите брать меня с собой? – спросила она с легкостью.

– Конечно, нет. Не будьте сумасшедшей.

– А как вы остановите меня?

– Я оставлю человека, чтобы охранять вас, если уж на то пошло.

– Только одного?

Намек улыбки коснулся его губ, когда он сказал:

– Двоих или троих, если понадобится.

– И где же вы оставите меня?

Он посмотрел на нее.

– Поскольку я не хочу показывать выход из туннеля, не говоря уж о его входе, никому из охранников, то я должен буду довериться вам, чтобы вы остались у водоема и подождали, пока один из моих людей не заберет вас оттуда.

– Значит, вы действительно знаете о туннеле, – сказала она. – А я решила, что вы о нем не знаете. Но если вы следили за мной, то почему вы нуждаетесь во мне?

– Потому что я не знаю, где вход с внешней стороны, знаю только, что он должен быть около водоема, – ответил он. – Как только я узнал о туннеле...

– Вы не знали ничего об этом до той ночи?

– Нет, это произошло немного позднее. Я поинтересовался у матери, знает ли она какой-либо выход, помимо ворот. Она сказала мне, где он начинается, но на следующий же день мы уехали в Эдинбург, поэтому я не имел возможности исследовать его, так что мне придется положиться на вас.

– Но вы не можете пойти один.

– Я возьму Дугласа, Перси, Уэструдера и Букклея с собой.

– Помилуйте, какая же это будет тогда тайна?

– Сибилла, я хочу мира. Хочу, чтобы наши люди могли посеять зерно и собрать урожай, не тревожась о том, что его растопчут войска или украдут разбойники. Дуглас хочет усовершенствовать порядок разрешения споров на границе, и Нортумберленд послушает Сесила Перси, который также поддерживает это решение. Разве есть лучший способ показать им, что мы хотим мирно сотрудничать, чем сообщить им о нашем туннеле?

– Конечно, лучший, пока этот план не потерпит неудачу и англичане не осадят нас.

– Послушайте, я и так хочу разрушить этот туннель. Он кажется опасной затеей, ведь все равно обеспечивает путь внутрь замка. Но достаточно слов. Мы уже видим башню Хартшорн-Пайк, и очень скоро нас заметят с валов. Я хочу забрать с собой тех, кого я назвал. Вы будете ждать нас недалеко от...

– Нет, – твердо сказала она.

– Небеса! Вы...

– Элайшоу – ваш дом, сэр, и ваш план может сработать, но есть все основания думать, что Кит прячется в этом туннеле. Я не позволю вам испугать ее, как вы это, конечно, сделаете, если приблизитесь к ней в темноте. Так что я иду с вами.

Его челюсть напряглась так, что она услышала звук поскрипывания его зубов, но он обуздал себя и подал жест другим лордам приблизиться к ним.

Начинало темнеть.

Саймон остановил кавалькаду прежде, чем их могли заметить. Оставляя здесь вооруженных мужчин с их военачальниками, пять лидеров и Сибилла двинулись к лесному водоему.

Саймон и Сибилла шли впереди, а остальные – немного позади.

По дороге Саймон спокойно обсудил свой план с другими мужчинами, и они одобрили его. Дуглас только сказал:

– Мы слишком надеемся на то, что этот человек, узнав о том, что его заговор потерял законные основания, а он потерпел неудачу, оставит Элайшоу и уйдет.

– Он сторонник тонкого подхода, сэр, – усмехнулся Саймон. – Но если бы мы осадили замок, он бы только укрепил этим свое положение, поскольку новости распространяются быстро, а у него не осталось бы никакой причины не воспользоваться ситуацией. Файф для многих в обществе – законопослушный правитель, и если бы он получил возможность утверждать, что я нарушил закон и подверг опасности перемирие...

– Да, уверен, – согласился Букклей, – для Файфа самое опасное, что может быть, – это если его загнали в угол. Я думаю, этот план лучшее, что может быть, для того, чтобы обеспечить ему спокойный отъезд с незапятнанной репутацией.

То, что они одобрили его замысел и оценили его знание Файфа, возбудило в Саймоне незнакомое доселе чувство простой гордости.