Прежде всего, резолюции, в отличие от очевидной цели статьи i6, устанавливают индивидуализированный, децентрализованный характер санкций Лиги, объявляя обязанностью каждого отдельного государства-члена самостоятельно решать, было ли совершено нарушение международного права и должна ли, следовательно. Статья i6 должна применяться вообще. Кроме того, при толковании резолюций пункт (i) уполномочивает членов Лиги прибегнуть к войне с государством-нарушителем, но не создает, как следует из буквального смысла, юридического обязательства в этом отношении. Что касается пунктов (2) и (4), то Резолюции оставляют за отдельными государствами право решать, какие меры они хотят предпринять против нарушителя закона и в поддержку друг друга. Совет действует как простое координирующее агентство с полномочиями давать рекомендации о том, какие меры должны быть приняты, в какое время и какими государствами, но без полномочий связывать отдельных членов против их воли.

В целом, хотя обязательство предпринять действия в соответствии со статьей 16 остается децентрализованным, действия, принятые отдельными государствами, должны осуществляться под централизованным руководством Совета Лиги. Резолюции делают шаг вперед в централизации техники принудительных действий, принятых рядом отдельных государств. Но в отношении обязательного и автоматического характера принудительных действий они выполняют ту же функцию, которую выполняют оговорки в отношении обязательного судебного решения и исключения и квалификации в отношении договоров о гарантиях — они сводят на нет обязательный характер того, что претендует на роль юридического обязательства.

Переформулирование статьи 16 в резолюциях Ассамблеи амоксирует подтверждение децентрализованного характера правоприменения. Практика Лиги Наций демонстрирует нежелание государств-членов использовать даже те ограниченные возможности для централизованного исполнения санкций, которые предлагает измененная статья 16. Статья 16 была применена только в одном случае из пяти, в которых, несомненно, ряд стран Лиги прибегли к войне в нарушение Пакта. В отношении китайско-японского конфликта, начавшегося в 1931 году, Ассамблея Лиги Наций единогласно установила, что «без всякого объявления войны часть китайской территории была насильственно захвачена и оккупирована японскими войсками» и что между войсками китайского и японского правительств происходили далеко идущие военные действия, инициированные Японией.

Когда Япония, которая к тому времени вышла из состава Лиги, вторглась в Китай в 1937 году, Ассамблея постановила, что Япония нарушила Договор о девяти державах 1922 года и пакт Бриана-Кллога, что статья 16 применима и что члены Лиги имеют право индивидуально принять принудительные меры в соответствии с этим положением. Такие меры никогда не принимались. Когда Советский Союз вступил в войну с Финляндией в 1939 году, он был исключен из Лиги на основании пункта 4 статьи 16, но против него не было предпринято никаких коллективных мер принуждения.

В отличие от этих случаев, в 1935 году Ассамблея постановила, что вторжение Италии в Эфиопию представляет собой развязывание войны по смыслу и в нарушение Пакта и что, следовательно, должен применяться пункт i статьи 16. Вследствие этого было принято решение и применены коллективные экономические санкции против Италии. Однако две меры, предусмотренные пунктом i статьи 16, которые давали наилучший шанс заставить международное право превалировать и которые, по всей вероятности, заставили бы Италию отказаться от нападения на Эфиопию, а именно: эмбарго на поставки нефти в Италию и закрытие Суэцкого канала, не были приняты. «Однако, хотя санкции статьи 16, пункт I, были формально введены в действие и хотя был создан сложный механизм для их последовательного и постепенного применения, характер предпринятых действий был таков, что позволял предположить, что репрессивные меры были приняты скорее как проявление морального осуждения, чем как эффективное средство принуждения».

Поэтому можно подвести итог попыткам создания централизованной системы правоприменения согласно статье 16 Пакта, сказав, что в большинстве случаев, которые могли бы оправдать применение санкций, санкции вообще не применялись.

Пакт Лиги Наций оставляет за отдельными государствами право решать, был ли нарушен Пакт. Резолюция 4, интерпретирующая статью 16 Пакта, гласила: «Каждый член Лиги обязан сам решать, было ли совершено нарушение Пакта». Согласно Резолюции 6, Совет Лиги не выносит никакого решения по этому вопросу, а только рекомендацию, имеющую не более чем моральный авторитет. В отличие от этого, статья 39 Устава Организации Объединенных Наций гласит: «Совет Безопасности определяет существование любой угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии и… решает, какие меры должны быть приняты в соответствии со статьями 41 и 42 для поддержания или восстановления международного мира и безопасности». Именно Совет Безопасности, а не отдельные государства-члены, авторитетно решает, в каких ситуациях должны быть приняты меры принуждения. Такое решение не является рекомендацией, выполнение которой зависит от усмотрения отдельных государств-членов, но является обязательным для последних, которые в статье 25 Устава «соглашаются принимать и выполнять решения Совета Безопасности в соответствии с настоящим Уставом».

Это тот же вид обязательного, авторитетного решения со стороны Совета Безопасности, который определяет принудительные меры, и здесь опять же усмотрение отдельных государств-членов вообще не вступает в игру. Что касается экономических санкций, рассматриваемых в статье 41, то именно Совет Безопасности может «решать» и «призывать» членов выполнять его решения. Что касается военных санкций, предусмотренных в статье 42, то именно Совет Безопасности «может предпринять… действия». Для того чтобы сделать возможными военные действия со стороны Совета Безопасности. Статья 43 налагает на государства-члены обязательство «предоставлять в распоряжение Совета Безопасности….силы, помощь и федерации… необходимые для целей поддержания международного мира и безопасности», а статья 45 подчеркивает это обязательство особенно в отношении контингентов военно-воздушных сил «для совместных международных принудительных действий». Эти обязательства должны выполняться путем заключения соглашений между государствами-членами. Соглашения должны определять «численность и типы сил, степень их готовности и общее местоположение, а также характер предоставляемой политики и безопасности».

На самом деле государства-члены по-прежнему способны, даже после заключения соглашений, отказаться, в нарушение своего обязательства по статье 43, от Совета Безопасности и предоставить в его распоряжение согласованные контингенты и военные объекты. Таким образом, они могут сделать Совет Безопасности бессильным действовать. Однако это будет своего рода «мятеж» и как таковой незаконный акт, возможность которого должны учитывать все военные учреждения.

На момент написания данной статьи ни одно соглашение по статье 43 не было заключено или даже начаты переговоры. Следовательно, положения Хартии, касающиеся военных мер по обеспечению правопорядка, до сих пор остаются мертвой буквой. Вследствие этого применяется статья 106 Хартии. Эта статья предусматривает, что в отсутствие таких соглашений Соединенные Штаты, Великобритания, Советский Союз, Китай и Франция должны «консультироваться друг с другом и, если потребуется, с другими членами Организации Объединенных Наций с целью принятия таких совместных действий от имени организации, которые могут оказаться необходимыми для поддержания международного мира и безопасности».