Она наблюдала, как трансвестит ласкал сразу двоих полных мужчин средних лет. Анна решила, что днем они работали продавцами или мастерами по установке кабельного телевидения. На их лицах был радостный румянец, щеки сверкали от капелек пота. Больше всего женщину восхитила их непринужденность в самые нескромные моменты, словно было абсолютно нормальным находиться голым, в состоянии сексуального возбуждения, и чтобы за тобой наблюдала группа незнакомцев. У наблюдателей были серьезные и сосредоточенные выражения лиц, почти сожаление, а не улыбки, как ожидала Анна.

Первый раз за много лет она задумалась: может, у нее пропало половое влечение? Даже наблюдая за разнополыми парами (некоторые мужчины были просто превосходны, по каким угодно стандартам, – наверняка их нанял клуб, так же как и очаровательных девушек, сидящих у барной стойки), она не почувствовала никакого возбуждения.

Анна вышла на улицу и удивилась, как все сразу же стало таким обычным. Она достала мобильный телефон, но решила, что уже поздно звонить Виолетте. Да и не было особых причин делать это, кроме той, что ей вспомнилось личико внучки. Как разгадать, откуда пришла девочка, когда пропала на несколько часов, и как Флинн сумела так четко описать своего дедушку? Какие ночные кошмары обладают такой силой, что поглотили ее на несколько дней? Какая часть Флинн жила в этом недоступном для других мире? Анна повернулась и отправилась обратно в клуб. Она чувствовала себя слишком возбужденной, чтобы вернуться в отель.

Стюарт потерял Джека еще много часов назад, сразу после того, как тот зашел в мужской туалет, вышел с пачкой презервативов, а затем растаял в толпе на одном из танцполов. Они договорились встретиться в час ночи на центральной лестнице, и это означало, что у него есть еще час. Стюарт прогулялся по коридорам и нашел Джека у входа в одну из комнат – тот наблюдал за тем, как четыре гея осуществляют свои банальные фантазии.

– Эй, – окликнул Стюарт. – Что стоишь в стороне, приятель? Разве ты не должен быть в сочной серединке? – Он надеялся, что Джек приползет под конец вечера с карманами, набитыми мелкими монетами и использованными презервативами. Стюарту было проще представить себе Джека именно таким.

– Должно быть, старею. Они для меня ничего не значат. Ни один из этих мужчин. – Джек взял его под руку. – Ты видел, что они придумали? – Он втолкнул Стюарта в комнату, где над дверью значилось: «Красная Шапочка». Внутри стояли медный остов кровати с мозаичным стеганым одеялом, и пижамами на обеих подушках. На гвоздике висела красная шапочка, хотя по размеру она скорее бы подошла взрослому мужчине, а не маленькой девочке. Внизу, в корзинке для пикника, лежала красная скатерть и дюжины презервативов в ярких упаковках.

Стюарт рассмеялся:

– Ты хочешь быть большим серым волком, или это сделать мне?

– Я хочу на тебе жениться, – сказал Джек. Стюарт застыл и не осмеливался поднять глаза.

– Этого не было в сказке.

– Это говорю я. – Джек сел на кровать и достал сигарету. – Я больше так не хочу. – Он показал на мужчин, которые стояли в проходе в ожидании шоу, и взмахом руки прогнал их. – Я хочу быть только с тобой. Сегодня не будет никакого шоу, мальчики. Мы выясняем отношения.

Стюарт снял с крючка шапочку. Она была прелестна и очень подходила для такого места – красный бархат на подкладке из черного шелка. Он натянул ее на голову:

– Бабушка, у тебя такие большие кости. Или они уже выпали? – Он рассмеялся, но остановился, увидев серьезное выражение лица Джека.

– Я серьезно, Стюарт, – тихо сказал тот.

– Я понимаю, что ты серьезно. Но не хочу говорить об этом сейчас. Ты был нечестным со мной. И у меня уже есть другой.

– Тебе нужен только я, ты знаешь об этом.

Стюарт снял шапочку и отнял сигарету у Джека, сделал затяжку и закашлялся. Он никогда не был курильщиком.

– Да? Но я также знаю, что твоя ложь постоянно разбивала мне сердце. Поэтому сейчас мы не будем обсуждать эту тему. – Он встал и пошел по извивающемуся коридору, мимо комнаты Золушки, мимо мужчин, толпящихся у комнаты с Крысоловом, схватил первого попавшегося привлекательного юношу, который ему улыбнулся, и поцеловал его. Вот так, подумал он. Вот так. Я больше никому не принадлежу. Он чувствовал, что Джек стоит сзади, и поцеловал юношу еще сильнее. Он почувствовал вкус сигарет и металлический привкус пива.

– Стюарт! – позвал Джек.

Не отрывая глаз от лица молодого человека, Стюарт спокойно произнес:

– Почему бы тебе не пойти и не найти Анну. Мы уже долгое время торчим здесь, ее могли продать в рабство.

Незнакомец улыбнулся, у него были сверкающие и черные, как маслины, глаза, он одновременно пах мускусом и чем-то сладким – вспаханной землей и ананасом.

– Как тебя зовут? – мягко спросил Стюарт.

– Стивен, – сказал он и улыбнулся.

– Подожди минуту. – Стюарт повернулся и подошел к Джеку: – Ты притащил меня сюда. Это была твоя идея. Если ты скажешь еще хоть одно слово, я уйду от тебя навсегда и больше не вернусь.

Джек кивнул, пошел к лестнице и начал спускаться к тупицам с их фантазиями Эдипа или плохого бойскаута. Один раз он обернулся и поймал взгляд Стюарта, когда тот входил с красавцем в темную комнату. Он увидел, что это комната Космической Одиссеи – абсолютно темная, так что невозможно было сказать, как много людей туда втиснулись.

Стивен стоял в дверном проеме.

– Сюда, – сказал он и взял Стюарта за руку.

Внутри стояли микрофоны, чтобы усилить эхо голосов. Вокруг него слышалось какое-то бормотание, тихий, гортанный шум, хруст целлофана, звон пряжек и замочков.

– Это был твой парень? – спросил Стивен.

– Да. Один из них.

Стивен взял в руки лицо Стюарта и поцеловал его. Стюарт почувствовал вкус мяты.

– Сколько тебе лет? – спросил он и услышал, как вопрос эхом отозвался от стен.

– Двадцать пять, а что?

Стюарт пожал плечами, но, конечно, мальчишка не мог этого видеть.

– Просто так. Кроме того, я предполагаю, что становлюсь старым.

– Ты не был здесь раньше, а?

– Дело не в этом.

– Не говори ничего, – прошептал Стивен, а затем расстегнул брюки Стюарта. – О, вот это да.

– Что? – спросил Стюарт.

– Тот сладкий мальчик ждет тебя. Тот ревнивый дружок. Наверное, чувство вины?

Стюарт слышал смешки вокруг. Он схватил мальчика и поцеловал, прижал язык к прохладной пещере его рта, провел пальцами по прекрасной молодой коже. Стюарт думал о Джеке внизу, наверняка они с Анной иронизировали сейчас по поводу легкомысленных фантазий, которые развертывались перед ними, и чувствовал, как злость выползает из его внутренностей, словно змея. Он злился не на мальчишку, не на Джека, а на то, что сейчас делает, и на необходимость делать это.