class="p">— Просто шучу, — рассмеялась Самада, хватая его за руку и ведя к новому жилищу. — Но мы ведь и правда попали в настоящий рай! Кстати, ты уже думал, как мы назовем нашего первенца?

— Как угодно, но только не Каин.

— Эй, так не честно, ты уже и мысли мои читаешь!

— Телепатия — это тоже миф.

— О нет, накажите меня за эту оплошность, господин инквизитор!

— Хм-м-м, это дело требует тщательного рассмотрения!

Так, смеясь и подшучивая друг над другом, они шагнули в новую главу своей жизни, полную удивительных возможностей и неизведанных открытий. А где-то в глубине космоса огромный «сеятель» снова распахнул створки люков, отправляя в полет сотни точно таких же кораблей-семян. После чего разделился на две одинаковые половины и каждая из них исчезла в яркой вспышке, перемещаясь в другую часть галактики, чтобы повторить все снова. А две сияющие фигуры, хихикая и толкаясь, вновь рассыпались на множество осколков, соревнуясь за право поскорее отправиться в долгожданный «отпуск».

*** Все ради тебя ***

Они встретились почти случайно. Она — девочка-кукла из знатной семьи с дюжиной нянек, личной охраной и водителем. Ее пышные волосы, будто золотые нити развеваются на ветру в такт размеренным движениям качелей. Он — безродный оборванец, который тайком пробрался туда, где ему быть не следует. Его одежда потрепана, а взгляд настороженный, но любопытный. Это место разительно отличается от заваленных всяким хламом пустырей, где он привык играть с другими такими же, как он, бродягами. Здесь все идеально — яркие игровые снаряды, пышные клумбы и тщательно выметенные тропинки. Даже трава выглядит так, будто кто-то тщательно следит за каждой былинкой. И все же, здесь что-то не так: не слышно ни звонкого смеха, ни восторженных криков. Детей немало, но они ведут себя отстраненно, будто аутисты, каждый занимается своим делом, лишь изредка бросая косые взгляды на взрослых в черных костюмах. «На самом деле это тюрьма», — решил про себя мальчик, косясь на высокие заборы и суровые лица охранников.

Взгляды детей пересекаются и время ненадолго замирает. Мальчику становится нестерпимо жаль, что такому милому существу приходится находиться в этом страшном, лишенном всякой радости месте. Девочка тоже чувствует сострадание к растрепанному мальчишке, который выглядит истощенным и явно не может позволить себе даже нормальную одежду. Суровая правда этого мира, изменить которую не может ни она, ни даже ее родители. Что ж, по крайней мере, она может попытаться изменить к лучшему хотя бы одну жизнь. Девочка спускается с качелей, доставая из безупречно уложенных волос драгоценную заколку.

— Тебе лучше уйти, пока охранники тебя не заметили, — тревожно советует она, протягивая мальчику дорогую безделушку. — Вот, спрячь хорошенько, это золото, его можно обменять на еду и одежду.

Мальчик растерянно хлопает ресницами, ему неудобно принять подарок, не дав ничего взамен. Повертев головой он срывает с клумбы самый красивый, по его мнению, цветок — нежно-голубой, прямо как глаза его новой знакомой, — и протягивает его девочке.

— Когда-нибудь я обязательно стану самым главным и прикажу, чтобы вас выпустили отсюда, разрешили гулять и играть с другими детьми! — серьезно обещает он.

Глаза девочки расширяются от удивления. Она ожидала чего угодно — благодарности, страха, презрения, но только не сопереживания ее собственным проблемам, не таким ужасным, как голод и нищета, но по-своему коварным и безжалостным. Выходит, несмотря на огромную пропасть, что лежит между ними, их мысли — об одном и том же?

— Как тебя зовут? — спросила она.

Мальчик не отвечает, с опаской глядя поверх головы девочки. Он давно уже должен был убежать, но странное чувство в груди никак не давало ему уйти.

— Эй ты, шваль мелкая, ты откуда здесь нарисовался? — грубо прерывает их разговор охранник.

Девочка, взвизгнув от неожиданности, теряет равновесие и плюхается прямо в траву, пачкая белоснежное платье.

— Я это… — мальчик в ужасе пятится назад.

— Клумбы топчешь и пристаешь к дочке герцога? Да кем ты себя возомнил, щенок?

Звонкая пощечина — и малец падает на идеально скошенный газон, роняя капли крови.

— Что вы себе позволяете, Харви? — возмущается девочка, поднимаясь и отряхивая платье. — Матушка не одобряет насилие. Тем более над детьми! Проводите юношу к выходу. Он попал сюда случайно и вел себя вполне достойно. Не в пример вам!

— Я лишь выполняю свою работу, юная госпожа, — пожимает плечами охранник. — Этот сопляк знал, что ему здесь не место, и заслуживает сурового наказания.

— Не стоит со мной ссориться, Харви, — качает головой девочка. — Может, я и ребенок, но у меня есть масса способов испортить вам жизнь. Больше никакого рукоприкладства, понятно?

— Все в порядке, — собравшись с силами, мальчик поднимается, прикрывая ладошкой кровоточащий нос, и вежливо кланяется. — Я уже ухожу. Спасибо за вашу заботу!

Под пристальным взглядом малышки охранник провожает незваного гостя к выходу.

— Еще раз увижу тебя здесь — яйца оторву, усек? — сурово предупреждает он, открывая двери.

— Усек.

Мальчик хмуро кивает, еще раз бросив пристальный взгляд на физиономию обидчика, и исчезает в тесных переулках города. Подарок прекрасной незнакомки жжет руку сильнее, чем свежий след от удара на лице. Только что его судьба изменилась навсегда, обрела смысл и стержень. Обменять такое сокровище на жалкий ломоть хлеба и новые сапоги? Да ни в жизнь!

* * *

Новая встреча случилась лишь много лет спустя. Он — долговязый юноша, с виду скромный и неуклюжий. Она — превратившаяся в утонченную красавицу с грациозными манерами. Но не стоит обманываться: под маской застенчивого очкарика скрывается расчетливый и внимательный хищник, способный убить вас одним точным движением, а к изящным пальчикам добродушной милашки тянется множество нитей, которыми она, как умелый кукловод, управляет доброй половиной своего курса.

В этом месте все — не то, чем кажется. Помпезные здания с колоннами, просторные аудитории, утопающие в зелени университетские парки — всё это создаёт иллюзию обычного академического учреждения. Но в глубинах этих стен происходит обучение особым навыкам: криптографии, психологическому манипулированию, техникам наблюдения и слежки. Среди множества студентов, представляющих собой будущую политическую и правовую элиту общества, скрываются и те, кто избран для более тайных и опасных задач.

Социальные лифты в этом обществе давно сломаны, так что единственный способ подняться из грязи — идти по головам, постоянно доказывая свое превосходство. Не удивительно, что они оба оказались на факультете «международных отношений», где по факту воспитывают будущих шпионов. Единственная проблема — девушка отстаивала интересы аристократической группировки, отвечающей за внутреннюю безопасность империи, а юноша оказался представителем другой фракции, которая занималась внешней разведкой. Конторы не враждовали между собой в открытую, но находились в состоянии холодной войны, удерживая хрупкое равновесие под пристальным надзором императора.

Их видели вместе всего один раз: во время общей лекции по правоведению. На запретное место рядом с «белой королевой», которое не смел прежде занимать ни один смертный, наделенный игрек-хромосомой, спотыкаясь и извиняясь присел какой-то ботан, скрепив непослушные страницы конспекта блестящей детской заколкой. Но вместо слащавой улыбки, после которой команда верных подхалимов должна была устроить ему показательную порку с опусканием на самое дно социальной иерархии, девушка лишь раскрыла учебник, закладкой которому служил обычный цветок голубой гортензии, запечатанный в драгоценный импортный пластик. Скрип зубов мужской половины аудитории едва не заглушил звук звонка, а все, у кого имелось в голове серое вещество (то есть подавляющее большинство присутствующих), сразу записали это невзрачное с виду существо в список тех, с кем нельзя ссориться ни при каких обстоятельствах.

После окончания лекции на скамейке, где сидел юноша, остался невзрачный ключ от анонимной камеры хранения на местном вокзале. В целом, ничего необычного, но кураторы обоих агентов сильно удивились бы, узнав, что шифрованные сообщения, которыми время от времени