— С-с-с-скажи-и-и ей! — Клифф так растягивает слова, что из трех слогов получается целая песня. — Нет, лучше покажи-и-и ей!

Неплохой мотивчик. Если придумать еще несколько строк, можно занять верхнюю строчку в списке ста хитов «Билборда». Баулдер подчиняется и занимает место в центре гостиной. Он сгибает ноги в коленях, слегка расставляет их, вытягивает руки в стороны, изображая самолет, и покачивает бедрами.

— Игра начинается! Игра начинается! — возвещает Клифф. — Все играют! Все пытаются понять, что за новость хочет сообщить нам Баулдер.

Баулдер сильнее сгибает колени и начинает активнее вращать бедрами. Но я отказываюсь признать очевидное.

— Он делает вид, что крутит хулахуп? — предполагаю я вместо этого. — Он получил предложение, связанное с хулахупом?

— Гениально! — заявляет Клифф. — Ты совершенно права! Хулахуп! Ему предложили отправиться на Гавайи!

Я не хочу разбивать его сердце сообщением о том, что хулахуп изобрели вовсе не в Уайкики.

— Гавайи? — Люси сползает с дивана, готовая включиться в игру. — Луаус. Жареная свинина. Лейс, — выдает она все, что ассоциируется у нее с этим географическим названием. — Ты собираешься там развлечься?

— Только если Клифф приедет ко мне, — скромно отвечает Баулдер.

Не сумев с ходу заполучить джекпот, Люси продолжает строить догадки:

— Так, сейчас. Ты хочешь посмотреть на водопады? Поиграть в волейбол? А как насчет серфинга? Ты отправляешься на Гавайи, чтобы заняться серфингом?

— Бинго! — кричит Клифф, в душе навсегда оставшийся ассистентом ди-джея, запускает руку в большую сумку и достает оттуда шоколадку «Хершис» в золотой фольге. — Ты победила в первой части нашей игры. А теперь следующий вопрос: почему Баулдер будет заниматься серфингом на Гавайях?

— Потому что я получил предложение сняться в рекламе «Доктора Пеппера»! — Баулдер больше не в силах скрывать свою радость. — Не диетического, а самого настоящего!

— О Боже мой! Это же потрясающе! — восклицаем мы с Люси практически в унисон, бросаемся к Баулдеру и начинаем так горячо его обнимать, что чуть не сбиваем с ног.

— А все благодаря тебе! — говорит Баулдер, тоже обнимая меня. — Барри Риверс увидел меня в нашем шоу и позвонил. Это известнейший в мире кастинговый агент, и он сразу понял, что я им подойду.

— Баулдер прошел все четыре тура! — сообщает Клифф. — Сначала он снял рубашку, и Барри просто влюбился в его тело. Во втором туре ему нужно было улыбнуться — и здесь, как вы догадываетесь, ему не было равных. В третьем туре — выпить банку «Доктора Пеппера». С этим он тоже справился как надо. И, наконец, последнее — это слова!

— У тебя роль со словами? — До Люси сразу доходит истинный смысл сказанного. — Ты же будешь получать отличные гонорары — с каждого выхода рекламы. Это лучше, чем кредитная линия в «Ситибанке».

— Дорогой, покажи им, как ты это делаешь. — Клифф чуть не лопается от гордости за своего приятеля.

— Не уверен, что готов к этому, — сопротивляется Баулдер.

— Он лишь вчера приступил к репетициям, — поясняет Клифф, — и еще не совсем вжился в образ.

Мы понимающе киваем.

— Не волнуйся, — успокаиваю я его, — здесь все свои. Давай, попробуй.

Вновь приняв позу серфингиста и изобразив свою знаменитую улыбку, Баулдер не отрываясь смотрит на нас, очевидно представляя себе камеру, и вдруг вскрикивает:

— У-у-у-у-у-у-у!!!

В его манере тянуть это не слишком длинное слово чувствуется влияние Клиффа. Я жду продолжения, но Баулдер молчит. Я смотрю на Люси, как бы спрашивая ее, правда ли, что будущее благосостояние моего приятеля может зависеть всего от одного слога.

— Да, — подтверждает она, — это действительно роль со словами.

— Разве он не великолепен?! — восклицает Клифф. — Вот увидите, Баулдер станет настоящей звездой!

— Да, — соглашается Люси. — Говорю это как профессионал.

— А теперь все выходят на танцпол! — восклицает Клифф, подпрыгивая в своих «пумах». — Это необходимо отметить.

Он вставляет в проигрыватель диск, который я никогда раньше не слышала.

— «Электрик слайд»! — В этом заявлении столько энергии, что ее хватило бы, чтобы покончить с энергетическим кризисом в Калифорнии. — Танцуют все! Показываю!

Подбадриваемые возгласами Баулдера и уговорами Клиффа, мы выходим в центр комнаты. Почему бы и нет? То, что хорошо для друга кузена Адама Сэндлера, не повредит и мне.

Похоже, эти парни из Лос-Анджелеса провели не один праздник бар-мицва, потому что в течение следующего часа моя гостиная буквально ходит ходуном. Мне не очень удаются танцы под «Электрик слайд», зато я обнаруживаю настоящий талант к исполнению макарены. Потом мы ставим диск «Мотаун» и, наконец, «Роллинг стоунз». Музыка шестидесятых подобна произведениям Бетховена — она вечна. Я совершенно уверена, что наши дети будут так же танцевать под нее через сорок лет.

Вслед за любимыми исполнителями мы выкрикиваем с детства знакомые строчки, потом в изнеможении валимся на диван.

Но Клифф не ощущает усталости.

— Еще одну песню, — просит наш любимый диджей. На его счету не одна вечеринка, он знает, что делает.

Из CD-проигрывателя теперь доносится проникновенный голос Джеймса Тейлора, и мы, встав в круг и положив руки друг другу на плечи, покачиваемся из стороны в сторону.

— Зимой, весной, летом или осенью… Ты только позвони… — с чувством выводим мы вместе с хором. — И я приду… Ты не одна, у тебя есть я.

На глаза у меня наворачиваются слезы, голова начинает кружиться, хотя мы пили только безалкогольную «Пина коладу».

— За «Доктора Пеппера», — взволнованно говорю я, положив голову на плечо Баулдеру. — И за твое будущее. Пусть все твои мечты сбудутся.

— За всех нас. И за то, чтобы наши желания осуществились. Потому что мы знаем, что наше будущее в наших руках, — отвечает он.

Теперь мне кажется, что я и правда нахожусь на празднике бар-мицва. Баулдер очень убедителен, когда изображает искренность. Может, ему лучше сниматься в мини-сериалах канала «Холлмарк»?

Глаза у меня снова на мокром месте, но теперь я плачу от радости. Потому что Джеймс Тейлор совершенно прав: как это здорово иметь друзей!

В последние дни мне приходится часто общаться с Джошуа Гордоном, однако совершенно очевидно, что он не скоро попадет в список моих близких друзей. На следующее утро я отправляюсь к нему в офис — он назначил мне встречу в восемь часов. Первоначально Джошуа планировал увидеться со мной в семь утра, но мне к счастью, удалось его переубедить.

Я поднимаюсь в лифте на тридцать второй этаж, и его помощница Пегги провожает меня в огромный угловой кабинет. Из окон, выходящих натри стороны, открывается вид, от которого захватывает дух. Наверняка, когда говорят о вершине мира, имеют в виду именно такое место.