— Ну вот и случилось. Осталось только привести тебя в порядок. У нас есть даже цветы для тебя.

— Ну, теперь я выгляжу как настоящая невеста.

— Да. А ты, случайно, не знаешь, куда кто-то ездил вчера? — невинным голосом осведомилась Патриция.

— Нет, но, наверное, кто-то хотел посмотреть, как повесят Коллинза.

— К счастью, теперь все это в прошлом.

— Надеюсь.

— Ты что, не уверена в этом, Антония?

— Я временами действительно чувствую себя неуверенно.

— Но Генри Коллинз мертв, Рауль Мендес тоже, а Мэрилин посадили в тюрьму, — твердо заявила Патриция.

— Но она жива, — прошептала Антония.

— А тебе хотелось бы, чтобы она умерла?

— Не знаю. Вовсе не месть заставляет меня так думать. Я словно слышу, как Хуан говорит мне, что враг опасен до тех пор, пока жив.

— Это несколько грубовато, не так ли?

— Нет, — сказала Мария. — Такой человек, как Хуан Рамирес, это знал.

— Он не имел в виду всех врагов, Патти, — объяснила Антония. — Только таких, как Рауль.

— А по-твоему, Мэрилин такая же, как Рауль?

— Да, чика. В Мэрилин есть что-то очень гадкое. — Антония поморщилась. — Она валялась с такой свиньей, как Рауль, да это еще и нравилось ей.

— Что?! — хором воскликнули Патриция и Мария.

— Ах, вам не все рассказали! Даже Оро не говорил тебе об этом, Патриция?

— Он все еще считает меня маленькой девочкой, и это после… — Патриция покраснела.

— Ага, так ты последовала моему совету?

Покрасневшая Патриция усадила Антонию в кресло.

— Ну-ка, посиди здесь. Мы приведем в порядок твои волосы, а ты расскажешь нам, что было в той хижине.

— Но священник напьется!

— Если он напьется, мы будем окунать его в лошадиную поилку, пока не протрезвеет. Ну, говори.

Антония рассказала им все. Мария и Патриция краснели, слушая ее. Закончив, Антония поняла, что Мария не слишком удивлена. Значит, ей было и раньше кое-что известно, а теперь все только подтвердилось. Патриция же выглядела шокированной.

— Как же я ничего такого в ней не замечала? — воскликнула Патриция.

— Возможно, заметила бы позже. Мне кажется, ее болезнь со временем становилась бы все серьезнее. Планы Мэрилин срывались, и Рауль удовлетворял ее болезненную страсть. Даже несмотря на хорошие манеры, ей не удалось бы скрывать свой недуг. — Антония нетерпеливо поерзала в кресле. — Я готова? Ведь уже поздно. Ройал наверняка устал от ожидания.

— Ты готова. У нас нет большого зеркала, но, повернувшись, увидишь кое-что вот в этом маленьком.

Антония была поражена, увидев свое отражение в настенном зеркале. Вот что значит хорошее платье и прическа! Она не сомневалась, что выглядит не хуже любой леди. И, направившись навстречу Ройалу, Антония подумала, что он не узнает ее.

Ройал встревоженно покосился на священника. Антония была права: этот человек слишком любил пунш. Если Антония не придет сейчас же на церемонию, придется приводить священника в чувство, иначе он не сможет выполнить свои обязанности.

Ройал вдруг заметил, что Дентон хочет быть поближе к нему. Неудивительно! Он и сам едва верил в то, что брат жив. Ройалу то и дело хотелось потрогать его и убедиться, что это действительно Дентон, а не призрак. Чудеса, да и только!

— А этот парень, Оро, кажется, симпатичный, — тихо сказал Дентон.

— Не криви душой, Дентон, — улыбнулся Ройал. — Это совсем не та партия, какой мы хотели бы для Патриции.

— И все же ты позволил им соединиться.

— Пришлось. Они оба очень страдали. Я сначала ничего не замечал, но, как и другие, считал, что такой парень, как Оро, даже не смеет дотронуться до такой девушки, как Патриция. Ведь его мать была полукровкой, а отец — бандитом. Но он — мужчина, и более порядочный, чем многие другие. Патриция призналась, что увлечена им.

— Были какие-то неприятности?

— Серьезных не было. Просто кое-кто перестал наносить сестре визиты.

— Она не огорчается из-за этого?

— Нет. Патриция считает, что все к лучшему. Возможно, ее мужа не всегда легко понять и он грубоват, но Оро — хороший человек, и она знает это. Патриция знает также, что его смешанная кровь многих смущает. Но она совсем не обращает внимания на такие вещи.

— Может, не вполне осознает это?

— Наверное. Но по крайней мере теперь я спокоен: избранник Патриции вполне способен защитить ее.

— Ну, черт побери, тогда я и за тебя спокоен.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Маленькая леди, на которой ты женишься, может защитить не только себя, но и тебя, если придется. — Дентон рассмеялся. — Хотя я был очень осторожен, Антония услышала мои шаги и выхватила нож прежде, чем я догадался вытащить револьвер.

— Ей пришлось научиться защищать себя. Но это совсем неплохо.

— Не обижайся. У вас были трудные времена, но я говорил с людьми и понял, что вовсе не Антония беспокоит меня.

— Но что-то все-таки беспокоит?

— Да. Ты уверен в том, что поступаешь правильно, Ройал? Я женился в необычных обстоятельствах. Правда, Элизабет в тот момент еще не носила моего ребенка, но причины, побудившие меня жениться на ней, были все же неосновательными. Брак был не плохой, но и не хороший. День медленно тянулся за днем. Даже еще не зная, кто я такой и куда мне идти, я много думал о жизни. Я чувствовал себя в ловушке. Это очень тяжело, Ройал. Элизабет испытала не много радости оттого, что сделала, хотя, может быть, почувствовала себя в безопасности.

— Но я делаю это вовсе не из-за того, что у нас появится ребенок, Дентон.

— Ты любишь ее?

— Будь я проклят, если знаю! Не исключено. Я много размышлял и пришел к выводу, что причина не в ребенке и не в сексуальном влечении.

В этот момент появилась смущенная Антония, и у Ройала перехватило дыхание от ее красоты. Шелковое платье с кремовыми кружевами как нельзя лучше подчеркивало ее редкостное очарование. Густые волосы, собранные кверху, открывали взору стройную шейку. Прическу украшали цветы, прекрасно гармонировавшие с цветом ее глаз. Антония двинулась к Ройалу, и душа его наполнилась восторгом.

Всего через несколько минут она будет принадлежать только ему, и никто уже не оспорит это. Если кто-то попробует похитить Антонию, закон будет на его стороне. Вот-вот он наденет ей на палец кольцо — этот знак понятен даже неграмотному.

Лишь на один миг Ройал усомнился в том, что делает правильный шаг. В просторном платье беременность Антонии была еще не слишком заметна. Он допускал, что волнение вполне естественно для мужчины, решившегося на столь серьезный поступок, но быстро справился с этими холостяцкими чувствами. Ройал сожалел теперь только о том, что так долго откладывал этот шаг.