― дышали. Пусть намного реже и слабее, чем обычно, но этого хватит дней на десять.

― Хватит ― для чего? ― Алаир присел на плащ, подхватил тело наемницы, снова прижал его к груди.

― …чтобы дух Барбры смог вернуться. Когда сердце остановится, возвращение станет невозможным, ― Тейшериэль не стал щадить Алаира и сказал ему правду ― всю, без прикрас. А потом добавил. ― Насколько я понимаю, свой долг жизни перед ориссой ты оплатил?

― Трудно сказать, ― пристраивая голову Барбры себе на плечо, отмахнулся трибун. ― Мы пару раз попадали в опасные ситуации, и оба раза спасали друг друга.

― Ты же помнишь, Алаир, что тот, кто не успел искупить долг крови, уходит вослед за владельцем долга, если тот умирает?

― Я готов уйти за женой куда угодно, ― все так же ровно, почти без эмоций, ответил Алаир. ― Я обещал себе, что сберегу жену, и не сделал этого. Я принес клятву отцу-Ору и клану ор-Тунтури сделать их дочь счастливой, а вместо этого привел к погибели. Кто я после этого, Тэй? Какое имею право продолжать дышать этим воздухом и ходить по этой земле?

Тейшериэль вскочил. Встал, возвышаясь над трибуном. Вперился в него грозным взглядом.

― Ой-ой-ой, сколько красивых слов! ― воскликнул, презрительно кривя губы. ― Ты великий магварр или мальчишка сопливый, Алаир? Чем поедом себя есть, лучше бы попытался жену дозваться!

― Дозваться? Думаешь, у меня получится? ― загорелся новой надеждой Алаир.

― В тебе есть кровь орочьего племени. А еще у тебя есть десять дней, ― напомнил целитель. ― Решай сам, будешь ты все это время оплакивать жену, или попытаешься ее вернуть.

― Говори, что я должен сделать, Тэй?! ― вскочил Алаир, не выпуская из рук тела Барбры.

Тейшериэль повел рукой, показывая на все, что происходило вокруг:

― Для начала, собрать свой отряд и вернуть нас всех в королевство. А там ― мчаться вместе с Барброй в клан ор-Тунтури. Если что и поможет призвать ее дух обратно в тело, так это родовой камень клана, который она совсем недавно окропила своей кровью.

Слова Тейшериэля подействовали на трибуна так, как целитель и надеялся. Алаир наконец сумел отодвинуть в сторону горестные переживания и вспомнил, что в его подчинении пусть небольшой, но все же отряд, и все эти люди и орки зависят от него.

― Оставить позиции! Отходим! ― скомандовал он.

Орки-наемники, которые все еще добивали немногочисленных хунгров, пытавшихся огрызаться, тут же прекратили преследовать обессилевших монстров и спустились с холма вниз.

― В строй! ― скомандовал Алаир. ― Возвращаемся туда, где оставили повозку. Там я открою портал, который приведет нас обратно к крыльцу загородного дворца короля Эквита!

― Его величество дал тебе портальный камень? ― заинтересовался Тейшериэль.

― Да, друг. Его величество сказал, что мы обязаны вернуться из этого похода ― хотя бы ты, я и Барбра…

― А вернемся все! ― кивнул Тэй.

― Кроме Барбры, ― не согласился Алаир. ― Помоги мне устроить ее тело на спине б-ракона. Так мы сможем идти быстрее.

Элай Тейшериэль тут же взялся помогать трибуну.

Через пару минут отряд, усталый, помятый и придавленный вестью о Барбре, споро шагал вслед за своим молчаливым хмурым командиром. На спине боевого б-ракона покачивалось целое, без единой царапины, бессознательное тело наемницы, сумевшей победить хунгров и забрать их артефакт, но отдавшей за это свою жизнь.

* * *

О неожиданном появлении отряда трибуна Алаира Виатора возле стен дворца королю Эквиту доложили мгновенно. Его величество тут же прервал важное заседание и поспешил на задний двор.

― Сын! Ты быстро! Рад видеть живым! ― воскликнул он, едва встретился взглядом с Алаиром. ― Мы тебя не раньше, чем через седмицу ждали. Ну, докладывай!

Алаир тут же встал по стойке смирно и по-военному чётко принялся говорить:

― Обнаружено поселение хунгров к северу от Эрпорта. Точного расстояния не скажу: Барбра сумела перенести нас туда раньше, чем добрались до пограничных кордонов. Прямиком с тракта.

― Сумела? Но как?! Она бывала там раньше? Откуда у нее портальный камень? ― перебил трибуна король.

Алаир чуть развел руками:

― Камня у Барбры точно не было. И не думаю, что она до нашего похода бывала когда-нибудь в поселении хунгров. Но ее музыка ― она творит магию, правда, часто с непредсказуемым результатом.

― Ты мне не рассказывал об этом, сын, ― упрекнул король. ― Очень хочу услышать эту волшебную музыку.

Трибун снова развел руками и повесил голову:

― Раньше не успел сказать, а теперь… Прости, твое величество, это невозможно. Барбра… ее нет с нами.

― Погибла?! А я тебя тут вопросами донимаю! ― король Эквит подошел к сыну, обнял его за плечи, похлопал, выражая сочувствие. ― Мне так жаль, сын.

― Она не совсем погибла, отец. И еще артефакт. Барбра была права ― он существовал.

― Что значит ― существовал? И что значит ― не совсем погибла? Ты говоришь загадками, Алаир! ― не понял король.

Трибун в третий раз развел руками:

― Когда Барбра забрала артефакт с алтаря хунгров и помчалась ко мне верхом на боевом б-раконе, артефакт исчез, растворился прямо у нее в руке, а сама она потеряла сознание, и даже Тейшериэль не смог привести ее в чувства. В общем, ни Барбры, ни артефакта, но хунгры побеждены.

Его величество заботливо провел рукой по бледному лбу Алаира.

― Что ж. Иногда победа дается очень большой ценой, но от этого не перестает быть победой. Иди, сын, умойся, переоденься и прикажи накрыть стол в твоей гостиной. Думаю, нам с тобой, а также элаю Тейшериэлю и магварру Неаргусу есть о чем поговорить. Я хочу услышать подробный рассказ каждого из вас!

― А Барбра?

― Если, как ты говоришь, она жива ― ею займутся целители.

― Пара часов ничего не решит, Алаир, ― позволил себе вмешаться в разговор эльф. ― Разреши другим целителям осмотреть твою жену. Возможно, они сумеют то, чего не смог сделать я. Но помни про десять дней.

Алаир неохотно позволил помощникам целителей унести Барбру в лекарский корпус, а сам, как и велел король, отправился в свои покои.

* * *

Доклад занял около получаса. Гораздо больше времени король,