деле настоящей фотографией, а не чем-то отредактированным, чтобы напугать её.

— Как, блядь, мы до сих пор её не нашли? — спрашиваю я.

Дин может быть моим лучшим другом, но он также глава моей службы безопасности, и я хочу, чтобы он сделал работу, за которую я ему плачу, и нашел эту сучку.

— Я работаю над этим день и ночь, не говоря уже о том, что в твое отсутствие все в этом клубе было улажено. Я знаю, что ты напряжен и обеспокоен, но Кейтлин сейчас — призрак, нет никакой активности на ее банковских счетах. У нее нет семьи. Ничего, как будто она исчезла с лица земли.

— Я знаю, чувак, извини. Знаю, что последние три недели здесь было нелегко. Но, блядь…

Я дергаю себя за волосы в расстройстве, когда мой телефон пищит в кармане. Это не тот рингтон, который я хотел бы услышать прямо сейчас, это не мое солнышко звонит. Когда я смотрю на экран и читаю, кто звонит, моя кровь превращается в лед, и сразу понимаю, что что-то не так.

— Что случилось? — спрашиваю я Сару, отвечая на звонок.

Сейчас она должна быть на обеде с Алиссой. Единственная причина, по которой она звонила бы мне, это если бы что-то было не так.

— Где ты её прячешь, Зак? Ты должен научиться делиться, знаешь ли. Она была моей первой. Я жду в этом чертовом кафе уже целый час.

— Черт! — кричу я, соблазняясь швырнуть телефон.

Через динамик доносится неуверенный голос Сары.

— Зак, она ведь с тобой?

— Нет, не со мной, она должна была быть сейчас с тобой. Ты пыталась ей позвонить? Написать? — спрашиваю я.

Может, она опаздывает, застряла в скорой. Подумав об этом, я понимаю, что это не та причина, по которой она не пришла на обед.

— Я сейчас иду в отделение скорой помощи. Попрошу медсестер найти её, — говорит Сара в раздражении, — я уверена, что её просто задержали.

— Не беспокойся, сейчас посмотрю где она, — я включаю громкую связь и открываю приложение для отслеживания на своем ноутбуке. Проходит всего несколько мгновений, прежде чем оно загружает её точное место нахождения на карте. Красная точка, показывающая её местоположение, движется.

— Что это значит, ты следишь за её передвижениями? Как, блядь, ты её найдешь, Зак?

Игнорируя вопросы Сары, я встаю, хватая ключи. Дин уже держит дверь открытой.

— Сара, я иду за ней. Мне нужно идти.

Когда я кладу трубку, я слышу, как Сара кричит мне:

— Не смей…

Положив телефон в карман, я говорю Дину, пока иду по коридору:

— Она у неё. У неё, черт возьми, мой солнечный свет. Собери команду, чтобы следовать за нами. Нам нужно идти.

— Куда? Откуда идет сигнал? — спрашивает он, скачивая приложение слежения на свой телефон.

Когда его приложение загружается, он ругается, зная, куда она направляется.

— У нее уже два часа форы, — констатируя очевидное, Дин следует за мной на парковку за клубом, — я поведу, а ты следи, — говорит Дин, забираясь на водительское сиденье.

Я не спорю, зная, что в том состоянии, в котором нахожусь, вероятно, убью нас обоих, если сяду за руль.

Пока мы отъезжаем от клуба, я молюсь богу, в которого даже не верю, чтобы Алисса была жива. Что смогу добраться до нее вовремя. Глядя в боковое зеркало, я вижу не только команду Дина, но и внедорожник Брэя позади них. Я доберусь туда, и верну её, другой альтернативы нет.

Проходит полчаса, и красная точка на трекере останавливается. Она на кладбище, том самом, где эта гребанная психопатка сделала надгробие. Я знаю, что она планирует похоронить её рядом с матерью.

— Она остановилась на кладбище, — кричу я Брэю, пока он разгоняется по шоссе.

— Черт, мы всё еще в полутора часах езды. Позвони людям в Гленвейл, пусть едут на кладбище. Она уже там, — Дин говорит в гарнитуру, которая у него в ухе.

— У тебя уже есть ребята в Гленвейле? — спрашиваю я его. Как я мог этого не знать?

— У меня там два парня наготове с тех пор, как мы нашли надгробие, они всего в пяти минутах езды от кладбища.

— Слава Богу. Я хочу, чтобы она была жива. Кейтлин, я хочу быть тем, кто её прикончит, — говорю я ему.

— Я знаю, — ухмыляется Дин.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Алисса

Моя голова раскалывается, я поднимаю руку, чтобы потрогать лоб, и обнаруживаю, что мои движения ограничены. Мои руки связаны веревкой. Какого черта? Пытаюсь осмотреться, темно, я в маленьком тесном пространстве, в чертовом багажнике автомобиля. Закрыв глаза, пытаюсь сохранить ровное дыхание и вспомнить, как здесь оказалась.

Я помню, как была на работе, проводила осмотр пожилого пациента. Помню, как в палату вошел санитар, и всё. Больше ничего не могу вспомнить. Мне просто нужно дышать, сохранять спокойствие. Как бы мне ни хотелось закричать, я знаю, что должна оставаться спокойной. Чем дольше тот, кто поместил меня сюда, думает, что я все еще в отключке, тем больше у Зака времени понять, что я пропала, и начать поиски. О Боже, при мысли о Заке у меня на глаза наворачиваются слезы.

Это должно было стать началом нашей вечности. А что, если у нас не будет вечности? Что если это утро было последним, когда я могла поцеловать его? Обнять? Я должна была послушаться его, должна была бросить свою работу и просто согласиться на любую случайную работу, которую он даст мне в клубе. По крайней мере, тогда бы я не оказалась в таком затруднительном положении.

Он уже понял, что я пропала? Он сойдет с ума, как только узнает о моем исчезновении. Не знаю, сколько времени прошло, и сколько провалялась в багажнике машины. Я слышу движение снаружи, и багажник открывается, впуская солнечный свет. Прищурив глаза, я пытаюсь сфокусироваться на том, кто открыл багажник. Но уже знаю, кто этот псих, даже не глядя. Я знаю, что это Кейтлин. Я знаю, что она хочет довести до конца свои угрозы избавиться от меня, чтобы у нее был Зак.

— О, хорошо, ты очнулась. Я надеялась, что ты будешь в сознании, когда я заставлю тебя сделать последний вздох. Было бы так обидно не увидеть выражение твоих глаз, когда ты поймешь, что я победила, — она смеется, потягивая за веревку, связывающую мои руки, — вылезай, сучка, пора с этим заканчивать.

Меня грубо выдергивают из машины, мои ноги подгибаются, и я падаю на землю. Наркотики, которые она мне вколола, еще