– Я собрал пробную модель, – ответил учёный. – Пока там всё очень неуклюже, надо испытывать.

– Отлично, – подвел итог Медведь. – Вот завтра этим и займёмся.

* * *

Ретранслятор оказался двумя отдельными блоками, соединёнными между собой длинным куском провода. К каждому из них прилагалась раздвижная антенна, и устанавливать всё это требовалось довольно нехитрым образом: один блок с антенной на границе Жёлтой Зоны, второй – уже в Зелёной. Протянутый меж ними провод должен был обеспечивать коммутацию. Проблемы начались сразу же, едва второй блок вынесли в Зелёную Зону. Связь между блоками пропала, и все усилия Степанова исправить ситуацию ни к чему не привели. Оба блока прекрасно работали в Жёлтой Зоне, отлично функционировали в Зелёной, принимая и усиливая сигналы портативных раций, но стоило развести их по обе стороны границ, как связь прекращалась.

– Сигнал не проходит через границу. – Учёный бессильно разводил руками. – Я всё испробовал: менял кабель, подключался по нескольким линиям сразу, делал экранирующее покрытие с заземлением, закапывал под землю, растягивал по воздуху между деревьями – бесполезно. Мы не можем заставить Жёлтую Зону выпустить сигнал. Из Зоны в Зону ничего не проходит, и провод тут никак не поможет.

– Может, применить световую коммутацию? – предложила профессор Николаева. – Лазерный луч, фотоэлементы, возможно, инфракрасное излучение. В нашем распоряжении имеются необходимые запасные части.

– Вряд ли заработает, – скептически заявил Рас. – После катаклизма Ареал сильно изменился. Чем ближе к Эпицентру, тем барьеры между Зонами сильнее. Когда стоишь на Нейтралке, то хорошо видишь, что происходит в Зелёной Зоне, и наоборот. И вода по трубопроводу в Сателлит идет с большой земли исправно, и электричество по проводам. Но, например, звук уже не проходит. Вы можете из автомата палить в метре от меня, но если по этому метру будет проходить граница Ареала, и я стою на Нейтралке, звук до меня уже не дойдёт. Хотя пули долетят. А вот если дело происходит на границе Жёлтой и Зелёной, то там всё уже по-другому! И пули не долетят, просто исчезнут в воздухе, и видеть мы друг друга не будем. Но при всём при этом, если долго идти друг за другом в составе группы, то двигающийся впереди тебя человек будет виден, даже когда он пересечёт границу между Зелёной и Жёлтой. Для наблюдателя со стороны он исчезнет, а для тебя – нет! Ты даже не поймёшь, что он из Зоны в Зону перешел, пока сам не перейдёшь! Вспомните – переход из Зелёной в Жёлтую и обратно заранее не заметить! Тебе кажется, что впереди всё как обычно, и вдруг – раз! Небо с травой цветом поменялось! А с Красной Зоной всё ещё сильнее, её барьер глазами видно, хоть и едва-едва. Такой призрачный купол, если присмотреться, его поверхность как бы подрагивает. Через него уже и человеческие мозги не проходят. В смысле, шагнул человек – и стал Зомбаком. – Молодой сталкер лишь махнул рукой: – Не увидят ретрансляторы друг друга. Как мы не видим, если по разные стороны барьера стоим.

– И всё же попробовать необходимо! – решил Степанов. – Человеческое зрение сильно ограничено рамками доступного спектра. Нужно проверить, как поведет себя сигнал в ультрафиолетовом и инфракрасном диапазонах.

На это ушёл весь шестой день. Учёные наскоро собрали полдюжины различных вариантов беспроводных коммутирующих устройств, но результат оказался тем же. Сигнал через барьеры не проходил, и масса потраченных усилий ни к чему не привели. Ночью ударил Выброс, и на базе началось сверлящее мозг заунывной болью безделье. Из своих комнат почти никто не выходил, слабая монотонная резь в голове вызывала апатию и нежелание даже шевелиться. Завтрак и обед всеобщим молчаливым согласием были отменены, лишь к ужину люди неохотно потянулись в столовую. Машинально побросав в желудки пищу, бойцы разошлись по комнатам, и Медведь в который раз удивился стойкости и одержимости научной группы. В подземной лаборатории деятельность не затихала ни на минуту. В тусклом свете нефтяных светильников учёные что-то обсуждали, рассчитывали вручную, собирали на стендах какие-то макеты, снова обсуждали и снова рассчитывали… Из лаборатории в лазарет и обратно сновал Айболит с какими-то пробирками и записями в руках, тихо звенели склянки и поскрипывали верньеры старенького микроскопа, безотказно работающего хоть под Выбросом, хоть под землёй, хоть под тем и другим сразу.

В конце концов Медведь не выдержал безделья и отправился мешаться под ногами учёным. Зайдя в лабораторию, он обнаружил там Раса, увлечённо обсуждающего что-то с Николаевой и Степановым. Все оказались увлечены дискуссией настолько, что на его появление никто внимания не обратил. Это хороший знак, отметил про себя здоровяк, значит, не выставят за дверь в первые же секунды, как это обычно бывает. Непрофессионалы всегда помеха, это верно, но что делать, если вторые сутки нечего делать? Оружие и снаряжение вычищены до блеска, лезвие клинка перерезает падающий на него волосок, а руки отказываются разгибаться из-за бесконечных отжиманий с набитым под завязку рюкзаком на спине, – как тут не сходить в гости к тем, кому всегда есть чем заняться? Майор подошел к кипящему обсуждению и прислушался.

– … а если собрать трубу с двойными стенками, ну, или короб?! – Рас рисовал на исчерканном отвергнутыми схемами листе бумаги очередной чертёж. – Между стенками уложить осколки, а по трубе пустить провод! Если труба будет, ну, скажем, метр, то её можно будет просто двигать руками раз в сутки, это не так сложно, пройти пару-другую километров! Вот так мы провод из Жёлтой и выведем! Если осколки позволяют запускать электроприборы, может, они и из Зоны в Зону сигнал могут вывести!

– Теоретически это возможно, – согласился Степанов. – Обязательно проверим вашу догадку, Рас. Но на практике я предвижу определённые трудности. Например, чтобы выложить метровую трубу осколками, может понадобиться пара этих минералов, а может – десяток. Мы не знаем, каково должно быть удельное количество экранирующего вещества на единицу объёма для преодоления барьера. Очень сомнительно, что запуск электроприбора и преодоление барьера будут требовать равного количества осколков. Опытный образец мы соберём. Чтобы проверить саму гипотезу, нам будет достаточно и двух-трёх сантиметров экранированного кабель-канала. А вот как всё сложится дальше – это вопрос. Осколков нам катастрофически не хватает, особенно если мы будем запускать радиостанцию на полную мощность.

– Я предлагаю вынести радиостанцию на крышу базы. – Профессор Николаева изучала укреплённые на стене большие листы ватмана, на которых были изображены планы базы в осях, продольные и поперечные срезы каждого из этажей, сечения балок и перекрытий и целое море векторов и цифробуквенных обозначений. – И подключить её к цепи верхнего элемента второй вакуумной пары. Это будет небезынтересный эксперимент.

– Может, лучше начать с нижнего элемента? – предположил Степанов. – Ведь чем выше смещается фокусировка вакуумной пары, тем меньше её возможности. На крыше мощность минимальна. Мы с большим риском установили пару под появившейся над лабораторией Воронкой, но ничего не произошло. Вакуумник не может прыгнуть выше головы, к сожалению. Его действие полностью прекращается в верхней точке пары, в то время как под нижним элементом оно максимально. Не лучше ли установить радиостанцию под ним?