— Еще немного, — сказал доктор Рейвн, продолжая зашивать рану.

Когда Дукесса вдруг застонала, все застыли от страха.

— О нет, — сказал Марк, — только не это!

— Держите ее крепче, милорд!

Дукесса уже совсем пришла в сознание и полностью чувствовала боль от иглы. Она тяжело дышала и извивалась под руками Марка, стараясь уйти от боли, от его сильных рук. Баджи пытался влить ей в рот бренди, приправленный опиумом. Ему удавалось это с трудом. Доктор Рейвн молча продолжал свое дело.

— Потерпи, Дукесса, я знаю, как тебе больно. Боже, я знаю. Еще чуть-чуть, любовь моя, — уговаривал ее Марк. Ему казалось, что прошла целая вечность, когда доктор Рейвн наконец сказал:

— Ну, вот и все, последний стежок и узелок. Я закончил, милорд. Мистер Спирс, присыпку из базилика, пожалуйста. Мисс Мэгги, намочите этот бинт и держите его наготове. Мистер Сэмпсон, не суетитесь, вам нужно лишь спокойно стоять, наблюдая, чтобы каждый исполнял то, что я ему говорю.

Через несколько минут ее голова беспомощно откинулась на подушки. Боль на время притупилась. Отняв руки от ее тела, Марк увидел в тех местах, где он держал ее, синяки. Он беспомощно выругался.

— Хватит, Марк, — сказал Норт, беря его за руку и стараясь отвести в сторону. — Предоставь Мэгги позаботиться о ней. Она наденет на нее ночную сорочку тут же, как только доктор Рейвн закончит перевязку. С ней все будет в порядке, Марк, я уверен в этом. Доктор Рейвн, настала очередь позаботиться и о ранах Марка. Идем, она уже вне опасности.

— Как ты можешь знать это? — Марк вдруг резко выдернул от него руку и закричал:

— Проклятие, ведь она могла умереть! Ты понимаешь это? Она заслонила меня своим телом, увидев этот проклятый ствол, спрятанный в ветвях дерева. Этот негодяй мог ранить ее гораздо серьезнее или вовсе убить! Боже, зачем только она закрывала меня? Достаточно было крикнуть, чтобы я все понял и пригнулся или отскочил в сторону! Зачем? Почему она поступила так?

— Минуточку, сэр, — сказал доктор Рейвн. — Это слишком сложный вопрос. Позвольте мне лучше осмотреть вашу рану. О Боже, да вам обоим одинаково повезло, пуля также прошла навылет. Теперь ваш висок, милорд.

* * *

В затемненной спальне было довольно сумрачно. Всего одна свеча горела на столике рядом с постелью. Дукесса лежала на здоровом боку, обложенная подушками за спиной и со стороны груди так, чтобы нельзя было повернуться. На ней была легкая сорочка из белого батиста, и простыня закрывала ее до талии. Дукесса выглядела в ней школьницей — высокий ворот почти полностью закрывал горло и был застегнут на маленькие жемчужные пуговки. Марк сидел рядом, не отрывая от нее глаз. Черт побери, она не задумываясь подставила себя под пули, предназначенные ему! Было не менее шести выстрелов. Ублюдок держал наготове два заряженных ствола. Это и позволило ему палить без передышки.

Наклонившись, он опустил руку на ее лоб. Другая рука была на перевязи. Да, им обоим повезло. Они спаслись каким-то чудом. Он очень длинно и затейливо выругался. Ее лоб на ощупь казался горячим. Возможно, начиналась лихорадка. Он быстро вышел в холл, где спал доктор Рейвн.

— Она вся горит, кажется, это лихорадка, — сказал он.

Доктор мгновенно отреагировал, как будто сна и не было.

— Сейчас я подойду к ней. Скажите Мэгги, чтобы она принесла холодной воды и полотенце, милорд. У вас есть лед?

— Я скажу Баджи.

В два часа ночи все снова собрались возле ее постели. Она тихо стонала и металась в постели.

Марку хотелось кричать. Наклонившись, он протирал ее лицо бинтом, смоченным в ледяной воде.

— Необходимо раздеть ее, милорд. Горячка усиливается, и, возможно, нам придется опустить ее в ванну с холодной водой. — Вдруг он понял, что в комнате находятся пятеро мужчин. Смущенно покашляв, доктор сказал:

— Пожалуйста, джентльмены, оставьте нас на время. Его сиятельство и я позаботимся о ней. Прошу вас.

— Нет, — ответил Баджи.

— Нет, — проговорил вслед за ним и Спирс.

— Да, Баджи, и ты, Спирс. Прошу вас, оставьте нас. Не надо возражений, я в состоянии позаботиться о ней. Конечно, моя рука не совсем в порядке, но я справлюсь.

Наконец они остались одни. Даже Мэгги вышла из спальни. Марк расстегнул маленькие жемчужные пуговки и стащил с Дукессы сорочку. Повязка на ране оставалась совершенно белой и сухой.

— Очень хорошо, — сказал доктор Рейвн, — я рад, что не возобновилось кровотечение.

— Мне до сих пор не известно ваше имя полностью, доктор.

— Джордж.

— Очень приятно, Джордж. А теперь покажите, пожалуйста, что надо делать.

Они окунали ее в ванну и держали там по очереди. Процедура продолжалась больше часа. Стрелка часов уже скользнула дальше трех. Наконец доктор, потрогав ее лоб, грудь и рану на бедре, успокоил Марка:

— Кажется, горячка спала. Только бы она не возобновилась вновь!

— Как же она слаба, — заметил грустно Марк, беря свежую сорочку и надевая на нее. — Ничего не чувствует, бедняжка, как будто это и не с ней происходит, — Не волнуйтесь, милорд. Она не умрет, клянусь вам. Для меня не была неожиданностью эта горячка. Теперь вы можете немного отдохнуть, а я побуду с ней. Утром вы смените меня. Но прежде приложите компрессы с ледяной водой к своим ранам, иначе у вас тоже начнется жар.

Дукесса погрузилась в очень приятные сны, наполненные прекрасными видениями. Она сидит посреди поля маргариток и лилий, наслаждаясь их пьянящим запахом. Потом вдруг перед ней возник розовый куст, и она стала гладить пальцами бархатные темно-красные лепестки. Однако какой-то странный образ за кустом заставил ее вздрогнуть — что-то похожее на католического монаха с выстриженной тонзурой, но он как бы весь съежился до невероятно малых размеров. Почему-то монах казался ей старше даже холмистого ландшафта, простиравшегося за ним. Он начал говорить:

— Я был рядом с колодцем очень долго, но ты так и не нашла меня. Я ждал столетиями, но ты все не шла. Как же ты глупа. У тебя совсем нет воображения, не то что у меня и моих братьев по вере, с которыми я осуществил этот прекрасный замысел. И нам помогал барон Дэндридж Локридж Уиндем. Да, он был всего лишь простым бароном тогда, но пытался спасти нас. К сожалению, это было ему не под силу, да и никто не смог бы нас спасти от презренного Кромвеля с его бандами молодчиков, разорившими аббатство. Локридж тоже очень много потерял тогда, его поместье погорело, и в благодарность за его участие мы, в свою очередь, решили позаботиться о нем. Барон вскоре умер. Слишком скоро умер этот бедный человек, прежде чем его сын узнал обо всем. Но ведь остались ключи к отгадке. Он не смог понять их значения. Известие о сокровище передавалось в роде Уиндемов из поколения в поколение. Но все Уиндемы оказывались непроходимо глупы и недогадливы. То же самое и теперь. Поэтому я и пришел к тебе. Что ты думаешь об этом?