μυστικός – тайное, таинственное, труднообъяснимое. Не случайно и владыка Антоний, и отец Георгий говорили о первостепенной важности встречи со Христом, встречи вообще. Отец Александр тоже всегда подчеркивал в проповедях, что Иисус говорил: «Я с вами во все дни до скончания века»[34], что Он не оставил нам текстов, ни одной написанной страницы, но Он оставил самого Себя.

И вот, я думаю, именно из этого мистического дара отца Георгия и происходило его особое понимание человека, особенно – талант исповедника. Он говорил часто совершенно неожиданные вещи, которые привлекали людей. Десятки, сотни людей пришли к вере, пришли в Церковь только благодаря отцу Георгию. К сожалению, многие из них от Церкви отошли (не знаю, далеко ли, близко ли) именно с его кончиной. Потому что он был для них тем каналом, который соединял Церковь с тайной Христа. И его устремленное служение в Детской республиканской больнице – думаю, что это самое трудное из всех церковных служений. Представьте себе: он каждую неделю служил литургию, а потом ходил по палатам, причащал семьдесят или восемьдесят детишек. И главное, что он встречался с многими из этих детей, которые должны были уже умереть и действительно умирали, встречался с их родителями, которым тоже надо было что-то сказать, как-то поддержать, утешить. Это особая одаренность – и самая большая сложность в служении священника.

В Международном благотворительном фонде имени А.Меня.

Рига, 1997 год

Есть сходство с отцом Александром Менем и внешнее. Я имею в виду вот что: в пятьдесят пять лет закончилась их жизнь, у отца Александра – насильственной смертью, у отца Георгия – самопожертвованием, потому что он себя не берег, трудился в полную силу. Думаю, что для нас очень важно их умение проникновения. И он, и отец Александр, и владыка Антоний, когда что-то говорили, черпали из другого мира. Конечно, все они были замечательно образованны, много знали, но – черпали из другого мира. У отца Александра Меня какой-то вопрос – он так на минутку замолкал… и тогда говорил что-то неожиданное, но глубоко верное и точное. И думаю, что нам тоже к этому надо стремиться – помимо знаний, опыта, традиций, помимо всего прочего. Потому что с нами Бог.

20 июня 2019 г.

Анна Брандукова

Студенческая жизнь для нашей 101-й английской группы первокурсников Института иностранных языков (сейчас МГЛУ) началась с урока латинского языка. В расписании на 1 сентября 1988 года первой парой нам поставили: «Латинский язык – Чистяков Г.П.».

Хотя с того момента прошло уже тридцать лет, очень хорошо помню, как, зайдя в аудиторию на свой первый урок, мы увидели у окна молодого преподавателя, который очень улыбчиво и доброжелательно поприветствовал нас, поздравил с успешным поступлением и пригласил садиться. Со словами «Ну, начнем!» началось наше погружение в тайны латинского языка.

Казалось бы, мёртвый язык, как говорят, сухая латынь, но этот курс стал одним из любимейших предметов, безусловно, благодаря блистательному таланту Георгия Петровича. Умение заинтересовать студентов, поддержать, когда что-то не сразу получается, приободрить в нужный момент, радоваться вместе с нами нашим успехам, расширять наш кругозор, артистично рассказывать обо всём на свете – всеми этими талантами он владел виртуозно, щедро делясь своими энциклопедическими познаниями. На тот момент нам, конечно, не дано было понять и оценить, насколько глубоки эти знания. Однако это было то самое ощущение, когда завораживает масштаб личности преподавателя.

Чистяков получил у девочек милое прозвище Чистякуша, про-износившееся с неизменной нежностью, если Чистякуша кого-то похвалил или не укорил за какие-нибудь студенческие грехи. По-моему, он вообще ни разу никого ни за что не отругал, не выразил недовольства, обладая евангельским терпением и потрясающим чувством юмора.

Объясняя правила чтения, всегда отмечал, как красиво звучит слово: «Вот только послушайте – silva, astrum, яoris…» И было видно, как ему самому нравится звучание фразы или слова.

Как-то раз, рассказывая про звательный падеж на примерах из русского и других славянских языков – «отче», «старче», «сыне», «Господи» и пр., по пояс высунулся из окна аудитории, где шли наши занятия, и на всю улицу неожиданно громко крикнул: «Галю-ю-ю!» Вернулся к своему столу очень довольный и прокомментировал: «Вот если вы хотите позвать Галю, то в современном украинском языке, например, тоже есть звательный падеж».

Много разбирали и заучивали латинские фразы: Per aspera ad astra; Mala herba cito crescit; Omnia mea mecum porto. «Запоминайте, запоминайте, они очень пригодятся вам, вот увидите».

Экзамен по латинскому языку мы сдавали Георгию Петровичу в летнюю сессию, одолев с его помощью все предусмотренные учебным планом премудрости. Мне достался билет с текстом про учение друидов – Disciplina Druidum, о которых Георгий Петрович нам тоже очень увлекательно рассказывал, так что отвечать было легко и приятно. Слушая ответ, он радостно кивал, приговаривая: «Это замечательно, это отлично, поздравляю, это отлично». Поставил мне в зачетку «отлично», расписался: «Чистяков».

Спустя пару лет я случайно встретила Георгия Петровича в метро на переходе с «Тургеневской» на «Кировскую» (или это уже были «Чистые пруды»). Очень обрадовалась встрече, увидела, что и он искренне рад: «Аня, как поживаете, как ваши дела? Замечательно! Успехов, желаю вам успехов!»

И легко побежал вверх по эскалатору…

В июне 2007 года я была на отпевании отца Георгия.

Рада поделиться с вами моими воспоминаниями об этом изумительном, прекрасном, светлом человеке из далекого студенческого времени. Это дань памяти и моя безмерная благодарность.

1 июля 2018 г.

Ольга Вайсбейн

Двадцать второго июня 2007 года закончил свой земной путь один из самых главных людей в моей жизни, мой духовник отец Георгий Чистяков.

Он венчал нас с мужем. Во время венчания был смешной момент. Батюшка говорит: «Ну, я не буду спрашивать, согласны ли вы, ведь и так всё ясно». Но я сказала строгим голосом, чтобы спрашивал всё, как положено. Сейчас я думаю, может, он плохо себя чувствовал и хотел немного сократить чин, но тогда мне, в моем эгоистическом восторге, это в голову не пришло.

Именно он, я уверена, отмолил моего старшего внука, чье появление на свет не приветствовалось врачами (ребенок родился совершенно здоровым, вопреки медицинским прогнозам).

Все всегда вспоминают, что он помнил по имени всех (а их было несколько сотен, если не тысяч) прихожан и, когда они подходили к Чаше, называл имена сам. А я скажу больше: он помнил имена даже тех, кого никогда в жизни не видел и не знал. В тот