Основными языками, которые использовались в интербригадах были французский и немецкий (по-французски говорило, например, большинство поляков, живших в эмиграции во Франции и Бельгии). Так как среди командного состава было много интернационалистов, проживавших до войны в СССР (всего среди бойцов интербригад таких было 600–700 человек), в штабах интербригад можно было часто слышать русскую речь. В целях придания бригадам более однородного состава в конце 1936 — начале 1937 года они были реорганизованы. XI-я бригада стала по национальному составу преимущественно немецкой, XII-я — итальянской, XIII-я — «славянской», XIV-я — франко-бельгийской и XV-я — англо-американской (там же сражались и выходцы из стран Латинской Америки). Уникальной воинской частью был батальон имени Чапаева, в рядах которого сражались представители 21 национальности. По состоянию на июль 1937 года в батальоне насчитывалось 79 немцев, 67 поляков, 59 испанцев, 41 австриец, 20 швейцарцев, 20 евреев из Палестины, 14 голландцев, 13 чехов, 11 венгров, 10 шведов, 9 югославов, 9 датчан, 8 французов, 7 норвежцев, 7 итальянцев, 6 украинцев, 5 люксембуржцев, 2 бельгийца, один грек и один бразилец. Испанским языком большинство бойцов-иностранцев так и не овладело, так как бригады почти все время были в бою, и свободного времени для занятий не оставалось.

Интербригады принимали участие во всех основных битвах гражданской войны в Испании и использовались в основном как ударные части. Причем по вооружению они практически не отличались от испанских бригад, но превосходили последние силой боевого духа. Так как интербригады воевали в течение всей войны на самых трудных участках фронта, они несли и самые большие потери. Всего в боях погиб примерно каждый третий «волонтер свободы». Только 7 % иностранцев-добровольцев покинули Испанию, не имея ранений. Больше других жертв было среди немцев — из 5000 человек было убито около 3000. Погибло 48 % югославов, 42 % венгров, 30 % американцев, англичан и французов. Относительно «повезло» итальянцам, из которых не вернулись домой «только» 18 %.

С момента своего основания интербригады находились в полном подчинении командования Народной армии (в отличие, например, от легиона «Кондор», который был полностью независимыми и мог отвергать предложения Франко о проведении тех или иных операций). Уже в ноябре 1936 года в их рядах появились испанцы. Это было сделано для того, чтобы как можно больше бойцов молодой Народной армии прошли школу лучших воинских частей республики. К декабрю 1937 года в рядах интербригад было уже только 8593 иностранца и 20594 испанца. К лету 1937 года многие командные должности в интербригадах (особенно младшего звена) также были заняты испанцами.

По штату в каждой интербригаде насчитывалось около 3 тысяч человек, 20–30 % которых к концу 1937 года были иностранцами, а остальные — испанцами. Только среди командного состава и бойцов артиллерийских частей добровольцев было больше — около 75 %. Политкомиссары по прошествии года войны были в большинстве своем испанцами.

Бойцы интербригад получали такое же жалование, как бойцы Народной армии — 10 песет в день. Часть этих денег по решению самих добровольцев отчислялась родным погибших товарищей, так как испанское правительство отказалось выплачивать семьям павших пенсии. Интербригады направляли часть средств в фонд помощи женщинам и детям Испании. Руководство республики не разрешало бойцам интербригад отпуска на родину, что ставило многих «волонтеров свободы» в тяжелое положение (некоторым надо было пройти, например, военные сборы, уклонение от которых каралось в уголовном порядке).

В последнее время принято много говорить о «сталинистских репрессиях» и засилье НКВД в рядах интербригад. Действительно, в начале 1937 года под влиянием тяжелых условий войны и больших потерь среди интербригадовцев стали отмечаться случаи дезертирства. Так, например, дезертировало 16 % англичан (298 человек) и около 100 американцев. Поэтому на главной базе интернациональных бригад в Альбасете было создано три центра перевоспитания и три военных тюрьмы. Однако в качестве наказания использовалось в основном рытье окопов в составе рабочих батальонов, после чего виновные, как правило, возвращались в строй. Всего было расстреляно за различные провинности 50–60 человек, что представляет собой незначительную цифру для военного времени. Наиболее массовый случай был зафиксирован во время битвы за Теруэль, когда было расстреляно 9 немцев за подстрекательство к неповиновению приказам. Среди американцев известно только три таких случая.

Под руководством французского коммуниста А. Марти (в 1919 году он был одним из организаторов восстания моряков французского флота в Одессе) в интербригадах действовала кадровая комиссия (около 80 сотрудников), проверявшая бойцов на предмет принадлежности к иностранным разведкам или троцкистским организациям. С легкой руки Хемингуэя за Марти закрепилась чуть ли не слава «испанского Ежова». Так, в своем романе «По ком звонит колокол» один из персонажей утверждает, что Марти убил людей больше, чем «бубонная чума». Конечно, Марти был в общении неприятным и заносчивым человеком, склонным к гипертрофированной подозрительности. Однако проверенных данных о массовых репрессиях в рядах интербригад не существует.

Что касается НКВД, то его агентура в Испании, естественно, не оставляла интербригады без присмотра. Тем более, что гестапо и итальянская разведка ОВРА, действительно, пытались засылать в интернациональные бригады своих людей. Позднее в Москве было принято решение осуществить операцию «Новый набор». Планировалось отобрать среди бойцов интербригад около 70 человек, обучить их в спецшколе под Барселоной и направить потом в разные страны в качестве резидентов на случай «большой войны» в Европе. Однако после бегства на Запад летом 1938 года резидента НКВД в Испании Александра Орлова программа «Новый набор» была в ноябре 1938 года закрыта по указанию Берии. Тем не менее, целый ряд будущих видных советских разведчиков начал свое сотрудничество с НКВД и Разведупром РККА именно в составе интербригад. Причем люди шли на контакт с советскими разведслужбами исключительно по идейным соображениям.

Следует также отметить, что немецкие интернационалисты имели в Испании свою контрразведку — Секретный аппарат Компартии Германии, который, естественно, тесно сотрудничал с резидентурой НКВД.

После Второй мировой войны многие видные руководители интербригад были репрессированы в ходе политических процессов в странах Восточной Европы, особенно в Венгрии (процесс Райка) и Чехословакии (процесс Сланского).

Некоторые историки утверждают, что Мадрид осенью 1936 года отстояли только советские летчики, танкисты и интербригады. Пытаясь оправдать свое поражение, франкистские командиры утверждали, что им противостояли аж 200 русских танков. Конечно, роль советской военной помощи и героические бои интербригад за испанскую столицу заслуживают самой высокой оценки. Но также ясно любому непредвзятому исследователю гражданской войны в Испании, что несколько десятков советских летчиков и танкистов, а также 3000 бойцов-интернационалистов не смогли бы остановить наступление отборных частей мятежников, которых поддерживала германо-итальянская авиация. Вместе с советскими людьми и «волонтерами свободы» столицу республики спасли поверившие, наконец, в свои силы вчерашние парикмахеры, слесари, трамвайщики и булочники, многому научившиеся во время изматывающего, страшного отступления августа-сентября 1936 года.