в кофте на молнии, и то и другое из бледно-серого кашемира. На груди выше застежки молнии Орла увидела свежие розовые шрамы.

— Разве ты не должна сиять от счастья? — спросил он. — Новоявленный автор бестселлера! Полли только что звонила Флосс.

— Правда? — Орла переводила взгляд с одного на другую.

— О да, Полли — она такая, — туманно выразилась Флосс. Она схватила Орлу за руку и потащила ее по коридору. — Надеюсь, ты проголодалась. Я приготовила обед.

Они вошли в кухню такого рода, которую Орла не ожидала увидеть в нью-йоркском доме, даже богатом, — она была стилизована под загородную. Бесконечный разделочный стол, большая посудомоечная машина, настоящая печь у стены, выложенной плиткой с изображением лимонов. В дальнем конце кухни располагались окна, выходящие в узкий наклонный двор, а под ними длинная встроенная скамья с мягкими сиденьями из ткани в цветочек. Флосс указала Орле на нее, приглашая сесть. Астон отодвинул стол, чтобы его край не давил ей на живот.

Флосс стала метать на стол блюда, бесконечный парад разносолов, запрещенных беременной женщине, — заправленный майонезом салат из морепродуктов, сэндвичи с индейкой, которые хозяйка, не заботясь об эстетике, оставила в пластиковых контейнерах. Они говорили о Полли. Флосс отказывалась извиняться за то, что послала ей рукопись без ведома Орлы. «Потому что я оказалась права — ты ей очень понравилась!» Астон интересовался, не даст ли им Орла выжимку для тех, кому в романе «многабукав».

— Типа, краткое содержание — я всегда его читаю, если не могу осилить всю книгу, — объяснил он, прыгая на стуле.

Может ли она поверить в свою удачу, спрашивали они снова и снова, и позже Орла пришла к выводу, что они, видимо, проверяли, осознает ли она, что случилось.

Флосс принесла три бокала для шампанского и села. Один, с более темным напитком, она придвинула к Орле.

— Газированный яблочный сок.

Орла щелкнула по бокалу.

— В порядке исключения могу выпить и шампанского, — сказала она. — Один бокал ребенку не повредит.

Флосс и Астон притихли и переглянулись.

— Ух ты, — удивилась Орла. — Вы, ребята, сильно переменились здесь, в Бруклине. Ладно. Полбокала.

— Лучше не надо, — произнес Астон, как ребенок, играющий во взрослого.

Флосс пожала плечом в пышном рукаве.

— Наверно, лучше перестраховаться?

Орла сделала досадливую гримасу и потянулась за шампанским. Флосс схватила бутылку за горлышко и отобрала ее. Потом встала и, качая юбкой, унесла шампанское на разделочный стол, словно ставила точку в споре.

— Хорошо. — Орла наклонилась настолько близко к столу, как позволял ей живот. — Выкладывайте, что, черт возьми, вы задумали?

— Давай перейдем к делу, — пробурчал Астон Флосс. Плечи у него поникли. — Это ведь Орла. Я не понимаю, почему мы должны устраивать спектакль. — Он отодвинул вазу с гвоздиками, которая мешала Орле смотреть на него.

— Потому что, — ответила ему Флосс, — это важное событие, и я, типа, хочу, чтобы все прошло в парадной обстановке.

Флосс и Астон переплели пальцы и положили соединенные руки на стол. Орла удивленно ахнула. Ошеломленная домом и платьем Флосс, она умудрилась не заметить кольцо с огромным бриллиантом в виде слезы, которое душило безымянный палец левой руки подруги.

Флосс и Астон начали по очереди говорить, как взволнованные подружки невесты, вдвоем произносящие тост.

— Мы женимся, — сказала Флосс. — Скоро.

— И это еще не все, — продолжил Астон. — Мы теперь вроде как стали новыми людьми.

— В буквальном смысле, — подхватила Флосс. — В тот день в больнице ты была так права, Орла. Мне нужно было строго взглянуть на себя. Чтобы узнать, что реально, а что нет. И я это сделала, а потом мы решили переехать сюда — вроде хотели стать проще. Мы сняли дом с мебелью, — добавила она таким тоном, словно они построили его по кирпичику и вручную вырубили стол, за которым сейчас сидели.

— Здесь начинается наша новая жизнь, — провозгласил Астон.

Орла посмотрела на Флосс.

— Так, значит, вы переезжаете из моей квартиры? — уточнила она.

Флосс кивнула.

— За остальными моими вещами рабочие приедут завтра.

Но и это было еще далеко не все. Они бросили пить, гордо сообщили жених с невестой, конечно, кроме вина и шампанского за едой. Записались на акупунктуру. Сфотографировали свою ауру. Полностью погрузились в изучение катартического движения.

— Это такие упражнения? — поинтересовалась Орла.

Оба резко ответили:

— Нет.

Они объяснили, что три раза в неделю ходят в лофт в Трайбеке, чтобы хлопать руками по бедрам и кричать о том, чего они заслуживают. Флосс сунула Орле под нос телефон и показала фотографию учителя. Орла не сразу, но вспомнила, где видела это лицо. Их гуру была нервная расфуфыренная худышка, которую Орла встретила на красной ковровой дорожке в тот день, когда Флосс впервые заговорила с ней. Она подумала, не упомянуть ли об этом, но Астон очень увлекся рассказом, отчего розовые шрамы у него на груди запульсировали, отражая свет люстры.

— Ну вот, урок заканчивается, — вещал он, — а мы с Флосс просто стоим там. Сил совершенно нет, горло дерет, мы все мокрые от пота, рубашки хоть отжимай. Все остальные ушли. А мы просто смотрим друг на друга и думаем об одном и том же. И тут мы одновременно произносим. — Он просиял улыбкой. — «Давай заведем ребенка».

— Мы — к Эмили — это учитель — и рассказываем ей, что произошло, — подхватила эстафету Флосс, размахивая руками. — А она такая: «О, у вас случилось совместное озарение. Обычное дело. Такое здесь происходит постоянно!»

— Ну так вот, — снова вступил Астон. Он обнял одной рукой Флосс, а она склонилась к нему. — Мы занимаемся этим вопросом.

— Что ж, здорово, — ответила Орла, чуть помолчав. — Так что, ты тоже беременна?

Астон угрюмо мотнул головой, а Флосс закусила губу.

— Нет, — сказала она. — Когда-то мне делали операцию по удалению кисты, и что-то пошло не так. У врача руки из жопы росли. Суть в том, что я не могу забеременеть.

— А я все равно хочу кого-нибудь усыновить, — поспешил заявить Астон. — Я бы с удовольствием. Очень люблю детей, Орла. Вроде как я чувствую с ними большую связь, чем со взрослыми. — Он положил ладонь на руку Орлы. — Думаю, я буду очень хорошим отцом.

Позже, обращаясь мыслями к этому моменту, Орла вспоминала, как события замедлились, словно в каком-то бреду. Она отчетливо помнила все подробности: как взлетали похожие на острые клинки ресницы Флосс, как морщилась кофта Астона от его дыхания. Возможно, она всего этого и не видела. Возможно, ее мозг просто искал детали, за которые можно уцепиться, чтобы доказать, что все произошло на самом деле, что Флосс действительно сделала вдох и сказала:

— И мы подумали: как все отлично складывается, раз