— Я передумала, — заявила я. — Тобой быть не так уж и хорошо.

И снова зевнула.

— Спи уже, — сказал он. — Поговорим обо всем этом утром.

— Звучит, как хороший план, — сказала я.

Он сел в кресло, достал из кармана пиджака свой телефон и уткнулся в экран.

Мужчины…

* * *

Когда я проснулась, в закрытые шторы пытался пробиться солнечный свет, в номере пахло кофе и круассанами, а Реджи все так же сидел в кресле и листал новости в своем телефоне.

— Который час?

— Почти десять.

— Ой, ё.

— Я разговаривал с Джоном, — сказал Реджи. — Он сказал, что формально ты все еще в командировке, поэтому можешь не торопиться в участок.

— Это вы, конечно, хорошо придумали, — сказала я.

— Вставай, — сказал он. — Есть кофе и круассаны. Понимаю, было бы романтичнее, если бы я сбегал за ними в булочную на углу, но я решил, что не стоит оставлять тебя одну и просто заказал завтрак в номер.

— Очень мило, — сказала я. — А наш друг в плаще?

— Все еще там, — сказал Реджи. — Точнее, там другой, но он тоже в плаще. Примерно час назад у них произошла пересменка.

— Это раздражает, — сказала я.

Странно, что ТАКС ничего не пытается с этим сделать. Один такой тип взорвался в центре города и убил несколько оперативников агентства, другие следят за его единственным Цензором с непонятными целями, а агенты сидят и в ус не дуют. Какой у них план? Есть ли у них вообще хоть какой-нибудь план, или эта ерунда вне сюжета и для теневиков интереса не представляет? А как они определяют, что в рамках сюжета, а что за них выходит?

— Так ты собираешься вставать?

— Прости, я задумалась.

— Кофе стынет, — сказал Реджи. — Масло тает. Круассаны черствеют.

— Пусть все это потерпит еще пять минут, — сказала я, вылезая из-под одеяла. — Мне нужно в душ.

— Пять минут, — согласился Реджи. — После я уже ничего не гарантирую.

Я засунула руку под подушку.

— Если ты ищешь телефон, так я подобрал его с пола и положил в тумбочку.

— Пусть пока там и лежит, — сказала я.

Наконец-то мне удалось нащупать свой «Смит энд Вессон», который завалился за матрас. Реджи изумленно задрал бровь.

— Ты пойдешь в душ с пистолетом? — уточнил он.

— Последнее время я стараюсь не ходить без пистолета даже… в душ, — призналась я.

— Странная же девушка мне досталась, — в очередной раз ухмыльнулся он.

Это было неплохое утро, со всеми этими приятными запахами, ухмылками Реджи и дружеским пикированием, я и подумала, что была бы не прочь повторить его и завтра, если сам Реджи не будет возражать.

И судя по его довольному лицу, он возражать вроде бы и не собирался.

* * *

Я положила пистолет на край раковины, тщательно почистила зубы, а потом залезла в душ, подставив свое тело под струи горячей воды и втайне желая, чтобы Реджи ко мне присоединился. Но этот бесчувственный чурбан о моем тайном желании, разумеется, ни разу не догадался и, наверняка, продолжал пялиться в свой телефон.

Говорят, что женщины… ну, другие женщины, только знакомясь с мужчиной, сразу же начинают планировать свадебную церемонию и придумывать имена для первых троих детей, но я подобным никогда не занималась. Сейчас такая жизнь, что трудно планировать дела дальше следующей среды, да и эти краткосрочные планы срываются через один. Поэтому меня бы устроило, если бы он просто пришел ко мне и мы приняли душ вместе. А потом я бы поехала на работу, а он бы поехал охотиться на чудовищ (в чем-то наши работы были схожи, только его чудовища, как правило, лучше маскируются), а вечером мы бы снова встретились в этом отеле и на этот раз уже не стали бы тратить столько времени на разговоры…

В комнате что-то звякнуло. Наверняка, неуклюжий Реджи попытался налить себе кофе, не дожидаясь меня. Вот мерзавец. За это я съем на один круассан больше.

К комнате что-то разбилось, и тогда до меня дошло.

Дверцы душевой кабины закрыты. Дверь в ванную комнату тоже. Льется вода. Чтобы пробиться через такой барьер, мало просто разбить чашку или уронить кофейник. А охотник на нежить, который ходит на вампиров с одним только ножом, просто по определению не может быть неуклюжим.

Я вылетела из душа, даже не выключив воду, схватила пистолет, распахнула дверь в комнату и увидела Реджи и Мигеля, сошедшихся в смертельной схватке.

Сервировочный столик валялся на полу, разлившийся кофе пропитывал ковер, смешиваясь с кровью, брызги крови были и на стенах. Мигель орудовал коротким мечом, отдаленно похожим на катану. Может быть, так и должен выглядеть вакидзаси…

Схватка на самом деле была смертельной — на одежде обоих мужчин были прорехи, свидетельствующие об удачных попаданиях, и было понятно, что на полпути эти ребята не остановятся. Когда я ворвалась в комнату из ванной, Реджи быстрым, практически неуловимым для глаз финтом сократил дистанцию и по самую рукоять погрузил свой нож в левый бок Мигеля.

На какое-то мгновение они застыли двумя силуэтами напротив окна, через сорванные шторы в номер било солнце. — Шаг назад! — крикнула я.

Реджи соображал быстро. Он выпустил из руки нож и сделал шаг назад, уходя с линии огня и открывая мне прекрасную возможность стрелять, которой я и воспользовалась, всадив четыре пули в середину корпуса Мигеля.

Ударной силы хватило, чтобы бросило к окну, но не хватило, чтобы он упал. Я выстрелила еще дважды, и Мигель пробил своим телом оконное стекло, перевалился через подоконник и полетел на встречу с асфальтом.

Четвертый этаж, вспомнила я. Надеюсь, ему хватит.

— Это не… Это не… — сказал Реджи.

— Не вампир, — подтвердила я.

Реджи упал на колени и у него горлом хлынула кровь.

Я сидела в кресле и смотрела в стену больничного коридора.

Свежеотремонтированную, белую, идеально покрашенную, недавно отмытую. Она напоминала Северный полюс, снятый с высоты птичьего полёта в ясную погоду. Праздничную белоснежную скатерть в доме моих родителей. Саван.

Где-то за этой стеной уже шестой час оперировали Реджи. Он был штатным сотрудником «Ван Хельсинга», значит, у него была отличная страховка, и парамедики отвезли его в одну из самых дорогих клиник Города, и сейчас лучшие ее хирурги бились за его жизнь, и я понятия не имела, как протекает эта битва.

То, что прошло столько времени, а она еще не закончена, внушало одновременно и опасения и оптимизм.

По крайней мере, он до сих пор жив.

Мне, наверное, нужно было быть в десятке других мест, заниматься делами, решать какие-то проблемы и ловить убийц, но я сидела здесь и смотрела в белую стену.