Как только доктор уехал, Оливия взяла Сюзан за руку и всхлипнула.

– Папа был прав, – произнесла она. – Нельзя мне было ее открывать. Но я не хотела, чтобы он…

– Тише, Ливи, тише. Папа вас любит. А теперь, – строго сказала Сюзан, – давайте-ка спать.

– Я эту чертову коробку выброшу, – заявила Дебора после того, как старуха наконец забылась беспокойным сном.

– Так будет лучше всего, – без колебаний согласилась Сюзан. – Пусть Оливия никогда больше эту штуку не увидит. С глаз долой, из сердца вон, как говорится.

Эти слова вспомнились Лейни вечером, когда она ворочалась на раскладушке в комнате тетки; настала ее очередь дежурить возле старухи. «Хорошо бы можно было выбросить ко всем чертям прошлую ночь», – подумала она.

Наконец настал понедельник, и жизнь вроде бы начала возвращаться в нормальное русло. Оливия вроде бы успокоилась, и Лейни перестала тревожиться, что мама заметит в ней перемену. Теперь она думала только о том, как собрать в кулак всю свою силу в случае, если появится Колли. Он-то поймет, что с ней приключилось.

Каким-то образом она нашла в себе достаточно гордости и решила, что смело будет смотреть в глаза Колли. И никогда, никогда он не узнает, что она ласкала Престона и воображала, что ласкает его, Колли.

«Он убил моего отца». Она постоянно напоминала себе о чудовищном преступлении Колли, но почему-то ей никак не удавалось разбудить в себе застарелую ненависть к нему.

Какая-то часть ее даже хотела, чтобы Колли пришел, и поскорее. Она чувствовала, что ей необходимо с ним поговорить. Понять, станет ли он ненавидеть ее за ночь с Престоном. Ей пришлось признаться себе: она не вынесет, если он отплатит ей такой же ненавистью, какую она испытывала к нему на протяжении трех лет.

Но Колли не приходил. А что, если он вовсе не вернется? Что ж, тогда окажется, что она добилась своей цели, только и всего.

Во вторник жизненные тяготы взяли свое. Лейни пришла к непростому решению: нужно продать что-нибудь из вещей, чтобы несколько недель можно было сводить концы с концами. Впрочем, она давно усвоила, что единственный способ получить хоть сколько-нибудь серьезные деньги – расстаться с коллекцией антиквариата.

Она отобрала лучшие, на ее взгляд, безделушки, вымыла их и аккуратно упаковала, намереваясь отвезти в Гейнсборо.

Затем она поедет в Куквилл, городок в шестидесяти милях от Спрингса. Население Куквилла неуклонно растет в последние годы, там даже открылся колледж. Значит, там можно найти работу.

Но принятым в этот вторник решениям не суждено было осуществиться. Вскоре после полудня Дьявол Ролинс вскарабкался на крыльцо «Магнолии», отворил дверь и, тяжело ступая, прошагал в холл. Лейни, стоя на коленях, мыла резные ножки чайного столика работы начала века.

Когда она увидела синие штанины комбинезона, в ее сердце зажглась радость.

Она отложила тряпку и выпрямилась.

Дьявол? Это всего лишь Дьявол.

Разумеется. Чего же она ждала? После «несчастного случая» она не видела Колли в рабочем комбинезоне.

Что нужно этому старику? А ведь он в самом деле сильно сдал с тех пор, как Лейни видела его в последний раз. Он по-прежнему держался внушительно и прямо, но что-то старчески хрупкое появилось в его облике. Не так давно она стала замечать такую же хрупкость в тете Оливии.

А когда он заговорил, она едва не рассмеялась своим наивным наблюдениям. В его голосе громыхало железо. Он даже не стал тратить времени на приветствия.

– Девочка, если тебе известно, где Престон, лучше скажи мне.

Лейни оперлась на столик. Меньше всего она ожидала вопросов о Престоне.

– Я его не видела в последнее время, – ответила она и добавила, помолчав: – Между прочим, вас никто сюда не приглашал.

Старик пропустил ее грубость мимо ушей.

– Не надо врать. Я знаю, что он собирался прийти к тебе в субботу вечером.

Лейни вспыхнула и гневно тряхнула волосами.

– Я не вру. Ну да, он здесь был. И ушел. В чем дело? Он сбежал? Покинул ваш милый дом?

И опять ее дерзость пропала втуне. Дьявол медленно поднял руку и стащил с головы кепку. Как ни странно, ей почудилась тень сомнения в его черных глазах.

– Я занята, – сказала Лейни, чувствуя, что начинает нервничать. – И «Магнолия» еще не открылась.

– А Колли?

Лейни застыла с открытым ртом.

– Я спрашиваю, ты видела Колли в субботу вечером?

– Нет.

Она поспешно подняла тряпку, не желая, чтобы старик видел в эту минуту ее лицо. Повернувшись к нему спиной, она услышала его шаги, которые направлялись не к выходу, а к двери разрушенного бурей обеденного зала.

– Туда нельзя! – крикнула Лейни и на цыпочках побежала за ним.

Дьявол даже не повернул головы. Он резко толкнул дверь и остановился на пороге, внимательно изучая причиненные ураганом разрушения.

– Я же сказала: ресторан закрыт, – повысила голос Лейни.

Что себе позволяет этот Альберт Ролинс? Да кто он такой?

– Я ждал этого дня, – медленно проговорил старик, ни к кому не обращаясь; в его голосе сквозило удивление. – Я знал, что рано или поздно «Магнолии» придет конец. Только не думал я, что это случится именно так.

– Вы всегда рады нашей беде, – бросила Лейни. – Вы так же радовались, когда умер папа. Вы всегда добиваетесь своего, Дьявол.

Он будто не услышал, как Лейни назвала его. Он просто тихо прикрыл дверь и повернулся на каблуках.

– Когда-то я любил женщину, – проговорил он едва слышно.

– Что?

– Оливию.

– Тетю Ливи? Мою тетю Оливию?

Лейни тряхнула головой. Конечно же, она ослышалась.

– Я считал, что она любит меня – вопреки воле отца. Я написал ей записку, в которой назначил встречу. Я хотел уехать отсюда вместе с ней.

Дьявол прошелся по холлу, остановился у лестницы и положил руку на перила.

Лейни не верила своим ушам. Разве Альберт Ролинс по прозвищу Дьявол может любить?

– Она не пришла, – вновь заговорил он, и эхо зазвучало под высоким потолком холла. – Она не могла оставить «Магнолию». Я прождал всю ночь. Напрасно. Она не решилась покинуть отца – и «Магнолию». Что ж ты удивляешься, что я возненавидел эти стены? Эти комнаты? Этих Блэкбернов?

– Вам вовсе не обязательно стоять здесь и наливаться злобой, – ответила Лейни, обретая способность говорить. – Почему вы не уехали и не начали новую жизнь?

– И ты не уехала три года назад, – возразил Альберт и глянул ей в глаза. Неожиданно Лейни увидела, что они совершенно такие же, как у Колли. Никогда прежде она не глядела на него прямо – такой страх наводил на нее старик.