пишут они, — брежневская эра могла бы быть охарактеризована экономической стагнацией и усилением летаргии как в экономическом, так и в политическом руководстве».

Если принять эту типичную для западных советологов оценку как итог деятельности Брежнева на посту высшего партийного руководителя советского общества и главы государства, то так оно и есть. Но если рассматривать весь период его деятельности на этих постах в динамике, то дело обстоит не так просто.

К тому моменту, когда Л. И. Брежнев стал Первым секретарем ЦК КПСС, экономический организм первой в мире страны социализма был уже в значительной степени подорван некомпетентностью руководства, управленческими ошибками стратегического характера, непомерным бременем колоссальных военных расходов. Народное хозяйство страны втягивалось в глубокий кризис, выхода из которого на прежних путях развития общества уже не просматривалось. Устойчивое падение темпов роста экономики предвещало цепь отраслевых кризисов и распад системы управления. К 1965 году обнаружилась тенденция замедления темпов роста производства и производительности труда, снижение эффективности использования производственных фондов и капитальных вложений. Но самое тревожное заключалось в том, что после короткого подъема после смерти Сталина к 1965 году обозначилось резкое снижение в темпах роста жизненного уровня населения. Это было заметно в особенности в сфере производства продовольствия. По всем важнейшим показателям в 1961–1965 годах по сравнению с 1956–1960 годами темпы снизились в 2 и более раза (по мясу, например), по молоку в 3,5 раза, производству зерна — в 4,5 раза, а по картофелю, этому второму хлебу славянских республик, даже в абсолютном исчислении доля снижения производства составила 1,6 процента (с 88,3 млн т в 1956 г. до 81,5 млн т в 1965 г.).

Судя по его первым шагам, Брежнев хорошо понимал, что экономика должна удовлетворять требованиям не только обороны страны, но и обеспечивать население питанием, одеждой, возможностями по-человечески проводить отдых и т. д. Поэтому уже на своем первом партийном съезде (XXIII) он наметил ряд глубоко продуманных мер по совершенствованию методов управления народным хозяйством. Нам нужны не частные поправки, сказал Брежнев в Отчетном докладе съезду, а «выработка системы мер, которые обеспечили бы… полное раскрытие преимуществ нашего строя». Суть этого «нового подхода к руководству экономикой» заключается в том, чтобы «усилить роль экономических методов и стимулов в управлении народным хозяйством». Здесь же ставилась задача сближения темпов роста производства средств производства (группа «А») и производства предметов потребления (группа «Б»). Сближение на пятилетку 1965–1970 годов предполагалось относительно небольшое, всего на 3–6 пунктов, но по сравнению с предыдущей пятилеткой (там разрыв в пользу группы «А» составлял 22 процента) это был настоящий прорыв, совершенный впервые после Бухарина и Рыкова.

Осуществить этот прорыв предполагалось за счет «ускорения научно-технического прогресса».

Одновременно намечалось повысить за пятилетку 1966–1970 годов производство сельхозпродукции на 25 процентов и реальные доходы на душу населения на 30 процентов.

Складывается, однако, впечатление, что до того, как стать первым руководителем страны, Брежнев имел несколько искаженную общую экономическую картину советского общества. Попросту говоря, не представлял себе, до какой степени бедны возможности экономики в деле удовлетворения нормальных человеческих потребностей населения. До этого, будучи секретарем ЦК КПСС по обороне и космическим исследованиям, а потом находясь на посту Председателя Президиума Верховного Совета СССР, он, видимо, исходил из того, что, в общем, уровень военно-промышленного комплекса близко отражает состояние всего народного хозяйства. Поэтому и выдвинул на XXIII съезде КПСС идею о том, что ускоренное развитие НТП, всего машиностроительного комплекса при активизации экономических стимулов в управлении позволит остановить падение темпов роста экономики и даже двинуться вперед. Поэтому он одобрительно отнесся к экономической реформе 1965 года, которая предлагала отойти от «вала» как главного показателя развития экономики и перейти к прибыли как основному показателю эффективности. Рассказывают, что публикация статьи Е. Либермана в «Правде» в сентябре 1962 года, лейтмотивом которой была мысль: прибыльное для общества должно быть прибыльно для каждого предприятия, была одобрена лично Брежневым. На XXIII и XXIV съездах партии им был выдвинут целый ряд новых многообещающих идей по выводу экономики страны из начинающего все настойчивее проявляться кризиса.

Но эти же годы показали и всю противоречивость его натуры, в которой органически сочеталось понимание сути стоящих перед страной проблем, умение найти правильные акценты в решении этих задач и, одновременно с этим, неспособность преодолеть в самом себе черты верного воспитанника сталинского партаппарата. Этому последнему в значительной степени способствовала и сложившаяся к тому времени структура народного хозяйства.

Ретроспективно оценивая итог тех лет, современный аналитик Ю. В. Яременко, директор Института прогнозирования экономики и научно-технического прогресса АН СССР, пишет: «Что было главным для всей системы? Непомерное внеэкономическое давление на нее оборонного комплекса. Причем так: в нем — технологическое ядро всей системы. И в нем же — в ущерб остальной экономике — внеочередное, «красной строкой», материально-техническое снабжение. Вся же остальная экономика — вся! — жила, считайте, на остаточном принципе. Так, обычное машиностроение — это уже иной, более низкий технологический уровень, чем в «оборонке». Еще ниже уровень технологий и хуже обеспечение в отраслях, призванных работать непосредственно на человека: в легкой, пищевой».

В годы перестройки стало модным бросать все камни, лежащие на ее пути, в огород Брежнева. Это делают даже те, кто был достаточно близок к Брежневу. Г. А. Арбатов в опубликованных в конце 1990 года мемуарах пишет, что «становление и укрепление весьма влиятельного военно-промышленного комплекса, контроль над которым, по существу, был утрачен», произошло в 70-е годы.

Думаю, что в лучшем случае это заблуждение. ВПК в СССР начал свое формирование задолго до 70-х годов, практически сразу же после того, как сталинское руководство покончило с нэпом.

О каком становлении и развитии ВПК во второй половине 70-х годов может идти в таком случае речь? Он всегда занимал ведущее место в нашей экономике. Вопрос в другом: как к этому явлению относился Брежнев?

И вот здесь есть основания говорить, что сначала Брежнев явно стремился к тому, чтобы ВПК служил не только обороне от внешнего врага, по и людям. Будучи, однако, сам плоть от плоти этого комплекса, дальше высказанных устремлений он не пошел. Более того, он даже продолжил линию прежних руководителей КПСС по камуфлированию истинного положения ВПК в экономике страны. Провозглашенные желания здесь радикально разошлись с действительностью. Точно так же действовали и его соратники. А. Н. Косыгин, анализируя на XXIV съезде КПСС первую «брежневско-косыгинскую» пятилетку (1966–1970 гг.), объявил, что если весь национальный доход страны за пять лет составил 1 триллион 166 млрд рублей, то на оборону было израсходовано 80 млрд — ровно столько, сколько было употреблено на пенсии и стипендии студентам — тоже 80 млрд рублей.

При всех прогрессивных идеях, сформулированных им в самом начале своего