— Я еще не рассчитал момента, когда произойдет извержение вулкана, но час «икс» уже не за горами.

— Эх, Гена! Я часто думаю — если человек с твоим умом и талантом задумает преступление, ни один сыщик не найдет преступника, а то и вовсе сломает себе шею.

— Большая ошибка так думать. Идеальных преступлений не бывает, как ты сам знаешь. Вопрос в другом. Сыщик обязан раскрыть преступление, но не то, которое замышлял преступник, а лежащее рядом с тем, которое не может быть раскрыто по определению.

— По какому такому определению?

— Линия следствия должна привести сыщиков к желаемому результату. Вот что спасет преступника от кары. И поэтому преступник должен совершить два преступления и оставить за собой след. Но в нужном месте след раздвоится. Одна дорожка выведет преступника на свободу, а другая приведет следователей к разгадке. Таким образом все останутся при своих. И волки сыты и овцы целы. Однако при таком раскладе без жертв не обойтись. Искусство всегда требует жертв.

— Иди ты к черту, Гена! Ты сумасшедший. Уму не постижимо!

— Ты прав, мне пора. Пойду к очередному черту. С людьми я редко встречаюсь.

9

Прошло полмесяца, и Чаров получил от генерала новую медицинскую карту, точную копию той, что давал ему, но на сей раз имя больного в ней изменилось, а так же упоминались две частные клиники закрытого типа, где проходил лечение Чаров. По документам было непонятно, о каких закрытых лечебных заведениях идет речь. Так иногда бывает, если больного кладут по особым рекомендациям или за большие деньги. Врачи добросовестно выполняют свой долг, ведут историю болезни, но не оставляют «адресов». В конце концов, медкарта не анкета, там важна информация о больном. Ведь больного лечили и хорошо лечили, а не пытались отравить.

Генерал так же дал адрес частной клиники, имя специалиста. Дал и рекомендации.

Профессор Поморцев имел свою небольшую клинику, считался одним из самых дорогих врачей, его авторитет в области онкологии был непререкаем. К нему-то Чаров и отвез своего старого друга. Остужеву пришлось выдавать себя за Чарова. Профессор ознакомился с историей болезни и тут же предложил пациенту лечь на обследование, Остужев согласился. Сам Чаров настаивал на этом, и потому не было причин отказываться. Предварительный счет был тут же оплачен.

В те же дни и Барзай выполнил свои обещания. На свет вылупилась новая фирма «Русский Версаль». Были приглашены специалисты по ландшафтным проектам, архитекторы, дизайнеры и инженеры. Коллектив небольшой, но настоящие профессионалы высокого класса. Вряд ли это можно было назвать конторой «Рога и копыта». Планы у фирмы были грандиозными. Четыре огромных парка в Ленинградской области, с полной инфраструктурой, аттракционами, ресторанами и даже казино. Подумали и о транспорте. Каждый парк предполагал иметь свою собственную автобазу, обеспечивающую связь города с зоной отдыха. Городские и областные власти приняли проект на «ура». В казну должны были поступить солидные дивиденды.

Вырваться к жене в Ниццу Чаров смог лишь к середине января. В то время как бизнесмен Чаров проходил лечение в клинике, муж Катрин месье Пуартье летел во Францию.

Катя сильно похудела и подурнела. Может, ему так показалось после постоянного общения с Никой. Конечно, этих женщин невозможно было сравнивать. Да и вопрос выбора вообще не стоял. Чаров был женатым человеком и должен, даже обязан был, заботиться о семье, демонстрируя жене свою любовь и преданность.

Долгие разлуки действовали на Катрин Пуартье губительно, она увядала на глазах. Ей не хватало тепла и ласки любимого супруга. Геннадий дал жене твердое обещание закончить все дела к середине марта и вернуться во Францию навсегда. Однако она должна была ему помочь в этом. Но не ему лично, если разобраться, а семье. Чтобы совместная фирма, созданная им в Петербурге, не вызывала подозрений у российских властей, от французской стороны требовался ответный ход. Он показал документы и объяснил смысл своих действий. Катю мало интересовали детали. Если ее муж вложил все свои средства в бизнес, значит, дело того стоило. Почему она, в конце концов, должна заботиться только о своих виноградниках! И Катя распорядилась отчислить в уставной фонд фирмы «Русский Версаль» два миллиона долларов. Деньги были тут же переведены в Россию согласно договору между сторонами. Теперь никто не мог сказать, что предприятие, созданное Чаровым и семейством Пуартье, липа или фирма-однодневка по отмыванию грязных денег.

Погода в Ницце стояла холодная по меркам юга Франции. Температура не превышала десяти градусов тепла. Однако море было спокойным, и Чаров решился выйти в море, чтобы немного порыбачить.

Он опять встретил их у пирса. Наверняка они поджидали его здесь каждое утро, с тех пор как он приехал. Бедные братья! Пятидневное испытание зимой можно расценить как издевательство. Чаров понимал, что другого места для разговора им не найти: Катя не отходила от мужа ни на шаг.

— Рад, господа, вас встретить. Сегодня не так жарко, как летом, и мы не будем раздеваться до плавок. Думаю, вы не стали обвешиваться диктофонами, так же, как и я. Интерес у нас обоюдный, поэтому не имеет смысла собирать компромат друг на друга.

— Наконец-то вы это поняли, месье Пуартье, — с некоторым сарказмом заметил Борис.

Они даже в лодку садиться не стали", а пошли в крытый салон.

— Вас что-то настораживает, господа? — спросил Чаров, когда они устроились у камина.

— Очень настораживает. Екатерина Федоровна перечислила два миллиона в фонд вашего предприятия.

— Нашего предприятия. Моего и моей жены. Это нормально. Было бы странным, если бы моя супруга оставалась безучастной. Что касается денег, то мы их вычтем из моей доли. Каковы ваши планы?

— Мы начнем действовать, как только вы уедете. Мы не намерены терять свои преимущества.

— Какие же?

— Ждать момента, когда вы откажетесь от российского гражданства. Тогда мы потеряем все козыри. Став гражданином только Франции, вы лишите нас возможности влиять на вас, и все данные вами обязательства потеряют смысл. Мы не желаем более выжидать, играя этим вам на руку.

— Я понял. Вы предполагаете два варианта. Первый заключается в том, что я буду выкачивать из жены деньги и переводить их в Россию, пока не опустошу ее карман. Глупо. С учетом той доли, которая мне причитается, это сущие гроши. Я бизнесмен, а не мелкий брачный аферист. Второе. Вы сейчас упомянули о гражданстве. — Чаров достал из кармана российский паспорт. — Я был и остаюсь гражданином России. Как вам известно, власти ко мне благоволят. Я могу производить операции даже с землей. Такие исключения делаются только для привилегированных персон с особым статусом. Вам же известно, что в России нет частной собственности на землю. Я не намерен терять бизнес в России и вложенные в дело средства. Это и в ваших интересах, поэтому не вижу причин для беспокойства, господа. В Россию я вернусь через месяц как муж Катрин Пуартье с целью инспектировать дела фирмы. Вот тогда и приступайте к действиям. Мне необходимо железное алиби. Как, где и когда, меня не интересует. Вы наверняка уже составили план, и он безупречен. Не сомневаюсь в этом. Я вас убедил или у вас остались какие-то сомнения на мой счет?