– О, я думаю, что так и будет! – Поппи молитвенно сложила ручки. – А если нет, то, надеюсь, ты разрешишь нам тебя навестить. Я хочу поехать в Лондон! В Первый Город! Всюду!

Миссис Хайлам что-то проворчала. Я видела, что ей не терпится со мной распрощаться. В конце концов, я нарушила существовавшее там до меня равновесие. В Холодном Чертополохе поддерживался определенный порядок вещей, который мне так и не удалось постичь. Мистер Морнингсайд постоянно отступал от правил, которые он сам же и установил вместе с пастухом, и я допускала, что Суд был лишь началом его проблем. Это означало, что моим друзьям могла угрожать опасность, отчего мне было особенно тяжело смириться с их отказом уехать со мной.

– Конечно, вы можете ко мне приехать, – улыбнулась я. – Я буду рада всем, только пока что понятия не имею, где я буду. Я должна позаботиться о Мэри, а после этого… – Я пожала плечами, поскольку могла отправиться куда угодно. – Я вам напишу.

– Да, напишешь. – Мистер Морнингсайд подмигнул мне, стоя у двери кухни. – А теперь в путь, а не то Чиджиоке успеет превратиться в бородатого старика.

Теперь, когда отступать было некуда, я не хотела уезжать. Но взяла оставшиеся вещи и повернулась, чтобы вслед за Кхентом выйти из дома. Мне казалось странным, что я уезжаю с кем-то, кого почти не знаю, но то, что он делал для Бенну, и то, что пытался предостеречь меня относительно отца, расположило меня к нему. Я была рада тому, что у меня есть спутник и что в новой жизни с новой душой я смогу положиться на помощь того, кто знаком со всеми тонкостями и хитростями нашего странного мира.

– До свидания! – крикнула Поппи.

Она вместе с Бартоломео подбежала к двери и начала изо всех сил махать нам вслед. Собака, вскинув голову, завыла.

– Напиши! Поскорее напиши нам! Пиши нам из Малтона, а потом из каждого города…

– Она прощается, – сообщила я Кхенту на его языке. – Поппи не по годам развитая девочка.

Он ухмыльнулся и искоса глянул на меня.

– Это понятно на любом языке.

Поджидавший у экипажа Чиджиоке сгреб меня в объятия с такой силой, что даже кости затрещали, после чего забросил мои сумки на сиденье кучера. Покончив с этим, он воспользовался моментом, пока Кхент привязывал вещи к сиденью, извлек из кармана маленькую деревянную рыбку и подал мне.

– Для Мэри, – покраснев, пояснил он. – Для настоящей Мэри.

– Она будет в восторге, – ответила я, пряча рыбку. – Ты сразу почувствуешь момент, когда мы ее найдем.

Чиджиоке кивнул, поцеловал меня в щеку и уселся на сиденье.

– Мы сможем попрощаться в Малтоне, и я спокойно поплачу на обратном пути, не опасаясь, что ты меня задразнишь.

Я уже собиралась забраться в экипаж, прихватив с собой рыбку и клетку с пауком, как вдруг услышала шарканье за спиной. Это появился похожий на тень Ли. Он выглянул из-за двери, как будто желая убедиться, что я уже уехала. Я передала свои вещи Кхенту и, не выпуская из рук дверцу экипажа, обернулась к Холодному Чертополоху. Ли медленно подошел ко мне, отводя бегающий взгляд в сторону. Я ошибочно считала, что после того, как он решил за меня мою судьбу, мы квиты и что это должно нас сблизить, сделав друзьями не разлей вода. Но этого не произошло. С моей стороны было нечестно рассчитывать на равенство, ведь ему воскрешение стоило очень дорого и причинило огромные страдания, в то время как мое наделило меня большой силой и мудростью. Это было ужасно несправедливо, и мое сердце оплакивало все, что могло бы связать нас, будь судьба к нам добрее.

Я протянула руку, и он ее сжал. Его пальцы были холодными, а поза продолжала оставаться напряженной. Я понятия не имела, что ему сказать. Чувства невероятной силы распирали мое сердце так, что было тяжело дышать. То, чего хочет сердце, и то, чего требует реальность, часто так же несовместимы, как лед и пламя.

Я потянула за цепочку с ложкой. Чиджиоке починил ее совсем недавно. Я сняла ложку с цепочки, положила на ладонь Ли и сжала его пальцы.

– Это принесло мне много несчастий, – с трудом удерживаясь от слез, хрипло прошептала я. – Прошу тебя, выбрось ее с крыши или закопай в глубокой яме. Ради нас обоих.

Ли подарил мне слабую улыбку и кивнул.

– Мне казалось, это такой красивый жест – украсть для тебя эту штуку. Моя первая кража. Неудивительно, что ложка проклята.

– Прошу тебя, Ли, будь осторожен. Мне очень жаль.

Он сунул ложку в карман и выпрямился.

– Не надо, Луиза. Мне не жаль, что мы встретились, но мне жаль, что ты уезжаешь.

Он обнял меня – так же неожиданно, как тогда, в библиотеке, – и я наслаждалась этим ощущением столько, сколько позволяли правила приличия. Затем он торопливо ушел легкими, скользящими шагами тени и спустя мгновение скрылся за дверью дома.

Пора было трогаться в путь.

Кхент подал мне свою огромную руку и помог подняться в экипаж, после чего последовал за мной. Внутри было сыро и тихо. Между нами стояла клетка с паучихой Мэб. Чиджиоке щелкнул хлыстом. Я вздохнула и откинулась на спинку сиденья, глядя на Поппи, которая долго бежала по дорожке за нашим экипажем, покидающим Холодный Чертополох. Я закрыла глаза, слушая, как хрустит под колесами гравий. Мне казалось, что особняк смотрит нам вслед и безмолвно кричит, досадуя на то, что мне удалось сбежать.

Я не знала, освободилась ли от этого места, но наверняка была на пути к этому, что значило уже очень много. По мере удаления от дома его длинные балюстрады и высокие черные окна постепенно становились все меньше.

Чем дальше мы ехали, тем лучше я себя чувствовала, как будто плотно окутывавший меня туман рассеивался. Я прижалась к окну, стремясь запомнить детали пейзажа и задаваясь вопросом, рассеется ли когда-нибудь грусть, камнем лежавшая у меня на сердце.

Когда мы пересекли поле и, подъехав к лесу, свернули на главную дорогу, я что-то заметила на обочине. Тело отца сожгли, и на том месте, где высыпали пепел, из-под земли появился крошечный черный побег. Его окружала черная дымка, и, пока я к нему присматривалась, принесенные ветром тучи разверзлись проливным дождем, сопровождаемым отдаленными угрожающими раскатами грома.

Проливной дождь с ветром хлестал нас по лицу. Даже без дневников Бенну ноги сами принесли бы меня на это место. Они знали эту тропинку, потому что душа Отца переплелась с моей. Этот путь был полностью скрыт от глаз обычного человека бесконечными сплетениями густо растущих деревьев и кустарников. За лесом тропинка взбиралась наверх и долго извивалась среди скал, завершаясь водопадами, грохочущими у нас под ногами подобно грому бури у нас над головами.

– Смотри под ноги! – перекрикивая этот шум, предостерег меня Кхент.

Камни были предательски скользкими, но я шла по ним так уверенно, как если бы проделала этот путь уже не меньше сотни раз.

За стеной дождя виднелись очертания какого-то сооружения. Оно было выше и величественнее, чем деревья справа от нас. Слева водопад с ревом обрушивался на острые скалы, окутанные облаком белой пены.