- Про Кузнецова известно только первое после ПТУ местоработы, в интернате есть документ о том, куда трудоустроен воспитанник. Потомон переехал, говорят, что в Кинель, но это неточно, и неизвестно, на какомпредприятии он работал, а сам он больше не объявлялся. Самойлова проживает вТюменской области. Слушай, у меня в Тюмени хороший товарищ есть, можно егопопросить, чтобы он ее нашел и поспрашивал, не приезжали ли к ней с расспросамипро Осипенко и Кузнецова. Ну, чтобы вашим ребятам не мотаться. И потом, версияпока сырая, следователь о ней ничего не знает, так что ни вас официальнопослать в командировку, ни в Тюмень запрос отправить он не может. А так сделаемвсе на дружеской ноге. Ты как?

- Да, в принципе, можно, - он снова почесал ручкой заухом. - А твой товарищ кто? Из наших?

- Нет, журналист.

Наконец- то мне удалось не солгать. Я гордился собой.

- Да он нормальный парень, - заторопился я, увидевгримасу недоверия на лице Хвыли, - лишнего не наболтает и глупостей ненаделает, проверено. Только ему надо немножко помочь, ну, позвонить кому-нибудьв Тюменское областное управление, чтобы пробили по адресному Самойлову,прибывшую из города Сызрани Самарской области. А дальше он все сам сделает.

- Да это-то не вопрос, позвоню, у меня там кореш пошколе милиции служит. Ладно, уговорил, Дорошин. Назови-ка мне еще раз тот городв Оренбургской области, где работал и погиб Осипенко.

Я назвал.

- Попробую узнать, как там с бандитами дело обстоит, -пояснил Иван, делая очередную запись. - Может, он с местными деятелями чего-тоне поделил. И потом, надо будет на его бывшей работе поспрашивать, там могут знать,были ли у него с кем-то конфликтные отношения. Чует мое сердце, придетсяследователю признаваться, по таким вопросам надо самим ездить, на чужих надеждынет никакой.

Я пожал плечами.

- Ну и признайся, что тут такого? Версия хоть и сырая,но материала под нее более чем достаточно. Да одного факта, что Кузнецов вовсене Кузнецов и жил по поддельным документам, уже достаточно, чтобы следаквозбудился.

- Ага. Это нам с тобой, Дорошин, достаточно, а соследаком нам в этот раз сильно не повезло. Кино такое есть «Тупой и еще тупее»,видел?

- Видеть не видел, но название слышал.

- Вот это как раз тот случай. Он считает, что убитьхотели Аллу, и сдвинуть его с этой точки даже бульдозером невозможно. Чутьслово скажешь - сразу в позу становится и орать начинает: «Я процессуальноелицо! Я один принимаю решения по делу!» Больной на всю голову. Ладно, придумаючто-нибудь, начальник у меня - нормальный мужик, может, с ним договорюськак-нибудь.

Мы допили крепкий сладкий чай, и я собрался уходить. Иванпообещал на следующий день сообщить мне координаты его приятеля в Тюменскомобластном управлении, к которому может обратиться за помощью мой знакомыйжурналист, и на прощание протянул руку:

- Спасибо тебе, Дорошин. Ты очень толковую информашкураздобыл. Если нам удастся это направление раскрутить, будет просто супер. Ещераз спасибо.

Да пожалуйста. Не об деле, как говорится, радеем, аисключительно об собственном животе. О своей семье, иными словами.

***

Вид плачущего ребенка действует на меня, как мулета наразъяренного быка. Если в этот момент спросить меня: «В чем смысл твоей жизни,Игорь Дорошин? Зачем ты топчешь эту землю, небо коптишь?», я отвечу незадумываясь: чтобы дети не плакали. И старики тоже. По крайней мере, на моемучастке.

Десятилетняя девочка плакала так горько, что я готов был безсуда и следствия порвать на мелкие части того, кто ее обидел.

Мне позвонила ее мама и срывающимся от гнева голосомпрокричала, что ее дочку избили и ограбили в подъезде, возле лифта, какие-топарни. Эту семью я не знал, не было случая познакомиться ближе, но моя визиткас номерами служебного, домашнего и мобильного телефонов была в каждой квартире.Я сам их разносил по адресам и либо вручал лично, либо бросал в почтовый ящик.

Разумеется, я тут же примчался. На явный криминал ситуацияне тянула. Оказалось, что девочку толкнули, правда, довольно сильно, а когдаона упала, вырвали рюкзачок и убежали. В рюкзачке не было ничего ценногонастолько, чтобы можно было говорить о статье Уголовного кодекса. Учебники,тетрадки, ручки-карандашики, сменная обувь, кошелечек с несколькимидесятирублевыми купюрами - мама утром дала на мороженое и на жевательнуюрезинку. Рюкзачок сам по себе был дорогим, фирменным, ярким, да и одета девочкане бедненько, так что любители поживиться за счет маленьких и слабыхрассчитывали, вероятно, и на мобильный телефон, и на то, что карманных денег вкошельке окажется побольше. Возможно, они нацеливались на ключи от квартиры,которыми собирались воспользоваться уже на следующий день, пока хозяева несменили замок. По формальным признакам имел место чистой воды грабеж,совершенный группой лиц, то есть при отягчающих обстоятельствах. Но то поформальным, а на самом деле… Любой следователь посчитает эти действия неграбежом, а хулиганством, причем мелким, благо уголовное право дает для этоговсе возможности, и откажет в возбуждении дела уже на этом основании. А еслиучесть личность грабителей, которые - голову даю на отсечение - окажутсямалолетними, то есть не достигшими возраста уголовной ответственности, то никомуничего не будет, даже если кого-то и найдут. Но ведь не найдут, это точно. Да иискать не станут, это тоже точно. А я найду. И это не менее точно.

- Ты их хорошо запомнила? - спросил я девочку, жавшуюсяк матери.

Та зарыдала еще отчаяйнее, а мать метнула в меняиспепеляющий взгляд.

- Перестаньте терзать ребенка, вы что, не видите, вкаком она состоянии?! Она не может сейчас отвечать на ваши вопросы.

Ну само собой. Интересно, зачем же она меня вызывала, еслине хочет, чтобы девочка со мной разговаривала? Может, она думала, что вместе сомной примчится следственно-оперативная группа в полном составе, включаякриминалистов и кинологов с собаками, развернется активная работа, по всемугороду объявят «Перехват», собака возьмет след, и уже через пятнадцать минутзлоумышленники будут схвачены? И все это без участия обиженной и перепуганнойдевочки. Хорошо бы, да только так не бывает.

Мамаша (при всем моем уважении и сочувствии к ней) мнемешала. Во-первых, она неосознанно делала все для того, чтобы ребенокчувствовал себя еще более несчастным. Во-вторых, она не давала мне получитьнеобходимые сведения. Куда бы ее деть, эту дамочку?

- Я знаете о чем вас попрошу? - со строгим и деловымвидом произнес я, доставая свой неизменный блокнот. - Возьмите свою записнуюкнижку и тщательно перепишите мне вот сюда все данные об учителях, работающих вшколе, где учится ваша дочь, и о родителях, которых вы знаете. Я уверен, чтовашу Юлечку выследили прямо от школы, это кто-то из ребят, которые там учатся.Мне нужно немедленно начать наводить справки обо всех подростках из группыриска. Будьте так любезны.