Если бы на город и вправду напали зомби, ребята бы знали, что делать, однако вопрос, как быть, если в квартире наверху начнется автоматная перестрелка, прежде не обсуждался.

Соседей они не знали и знать не хотели: такую политику установил Марлон. Он был тут старше всех – двадцать пять лет. В пятнадцать Марлон бросил школу, чтобы стать чжунго куангуном, то есть китайским голдфармером. В основном чжунго куангуны прокачивали персонажей в «Варкрафте» для продажи богатым клиентам в Омэй – Европе-Америке. Первые года два они с ребятами жили на съемной квартире, а работали в другом месте: каждое утро он вел баскетбольный мяч к офисному зданию, где сотни две чжунго куангунов фармили за семьюдесятью компьютерами в три смены. Обидно пахать на дядю, когда тебе нужен только компьютер и Интернет. Довольно скоро Марлон и с десяток друзей откололись и сняли квартиру – там работали, там же по большей части и жили.

На той хазе продержались меньше двух лет. Нынешняя компашка Марлона – та, что на этой хазе, – откололась из-за непримиримых противоречий. С годами становишься консервативнее; некоторые ребята женились и захотели спокойной жизни. Они считали, что внутренний рынок («Аоба Цзянху» и другие китайские игры) надежнее и безопасней: не надо бояться, что тебя расколют и забанят Близзы – компания-разработчик «Варкрафта», стремящаяся искоренить голдфарм. Фракция, к которой принадлежал Марлон, напротив, была за внешний рынок и за «Варкрафт» – да, риск выше, зато и возможностей куда больше.

По крайней мере так они спорили, и такова была внешняя причина раскола. На самом же деле все сводилось к гордости. Некоторые фармеры стыдились, что живут в тесной квартире и зарабатывают таким способом. Они хотели вырваться из этого мира или, на худой конец, что-нибудь поменять в работе. А вот компанию Марлона она устраивала. Занятие не хуже любого другого, а во многих отношениях даже лучше: производишь продукт и получаешь за него деньги, при этом сидишь в тепле, над тобой нет дурака-начальника, и новые возможности сами плывут в руки; главное – не зевать.

Они съехали на другую квартиру. Примерно тогда же появилась «Т’Эрра». Они ухватились за нее, радуясь, что риск меньше: игру разработал создатель «Аоба Цзянху», и вся она, начиная с тектонических плит, была дружественна к «Голда шу», как они себя теперь называли, – добытчикам голда.

И до поры до времени «Т’Эрра» их более чем устраивала.

Но с уменьшением риска многократно возросла бюрократия, если можно так выразиться. Попробуй сорви большой куш, если каждый твой шаг отслеживают, анализируют и контролируют сиэтлские программисты.

Либо так, либо они взялись за дело с юношеской верой, что сорвут большой куш, а потом повзрослели.

Так или иначе, года через два «Голда шу» осознали, что, вероятно, будут тянуть эту лямку до конца жизни, и у них начала копиться обида. Умные китайцы создали индустрию голдфарма и поддерживали ее, несмотря на самые решительные атаки «Близзарда»; разработчики «Т’Эрры» со своей шестеркой Ноланом Сюем включили их в систему и превратили в сырьевой придаток.

Во времена «Варкрафта» у геймеров из Омэй пошла мода грифить чжунго куангунов – они сговорилисьмочить на месте любого перса, принадлежащего китайскому игроку. Ингеймовые имена гриферов вскоре стали известны. Марлон и его товарищи создали китайскую гильдию под названием «Боксеры»: эта мощная, нет, непобедимая банда рейдеров выслеживала врагов и грифила так, что тем приходилось ликвидировать своих персов и заводить новые аккаунты под вымышленными именами. С переходом в «Т’Эрру» Боксеры затихли и впали в спячку, однако не так давно Марлон с друзьями их воскресили. Впрочем, в новой реинкарнации они уже не грифили гриферов, а захватили кусок территории в Торгайских предгорьях и обороняли его от чужаков, постепенно расширяя и укрепляя свои владения. «REAMDE» был далеко не первым – хотя на сегодняшний день самым успешным – проектом мятежного анклава. Они зарабатывали столько, что вполне могли снять квартиру побольше или даже офис, но поседевший ветеран Марлон видел взлет и падение многих таких проектов и оттого не спешил. Да, они жили в бомжатнике, но это был дешевый бомжатник, близко от ванбы с прикормленным полицейским, хозяин не задавал лишних вопросов и не мешал жить – чего дергаться? Многие другие жильцы, по-видимому, смотрели на вещи так же.

Пока в потолке не начали появляться дырки от пуль, Марлон не видел ничего плохого в соседях, разделяющих его воззрения на недвижимость. Он догадывался, что в квартире над ними живет много народу, – в таких домах это не редкость. Время от времени по пути на крышу они встречали людей, похожих на вайдижень – приезжих из дальних частей Китая, или даже на вайгожень – иностранцев. Иногда ветер доносил запах химикалий, но откуда он идет, сказать было трудно.

Теперь химикалии капали с потолка через дырки от пуль. Мало того, они горели.

Марлон зачарованно смотрел, как на стопке журналов собирается лужица горящего ацетона, пока не сообразил, что другие ребята, младшие, глядят на него, не зная, что делать.

– Зомби! – объявил он, поворачиваясь к ближайшему окну.

Со стороны фасада вдоль окон шли узкие – меньше метра – балкончики, для безопасности целиком забранные решетками. Впрочем, в некоторых решетках были откидные люки, которые запирались на замок. Обсуждая, как действовать при нападении зомби, Марлон с ребятами, в частности, решил повесить ключи от люков на гвоздики: подальше от решетки, чтобы воры не дотянулись, а они сами даже в панике нашли бы сразу (если более реалистично, они боялись, что при пожаре окажутся заперты в квартире). Три люка, три замка, три ключа. Самый сообразительный из ребят уже выбирался в ближайший люк, так что Марлон схватил за руку другого и подтащил к соседнему. Убедившись, что тот понял, как действовать, Марлон побежал в кухню, где был третий люк, и глянул в окно. Высоко. Внизу стоял микроавтобус. Гангстерский? Ладно, не важно. Наверху творилось черт-те что. Оттуда сыпались стекло и штукатурка. В квартире за спиной полыхало пламя. Младшие «Голда шу» – ребята, за которых он чувствовал ответственность – выстроились в очередь позади него. Идти последним, как капитан с тонущего корабля, или первым, как сержант, ведущий солдат в бой? Марлон выбрал второй вариант. Он повернулся спиной к решетке, высунулся в люк, ухватился руками за прутья и подтянулся. Затем встал ногами на горизонтальный прут и пошел вбок, освобождая место следующему.

* * *

Даже в подвале перестрелка с самого начала была слышна отчетливо, но с каждой минутой она делалась еще громче. Покуда ребята вскрывали свои наручники, Зула, страдая от собственной никчемности, могла только ждать, когда дойдет ее очередь.

Думай, Зула.

Неужели у щуплых китайских подростков в квартире оказался целый арсенал? И даже если так, почему профессионалы Соколова не разделались с ними в два счета?

Питер освободился. Зула, ожидая, что теперь он займется ее наручником, развернула руку поудобнее.

Питер не двинулся с места.

– Пойду гляну, что происходит, – сказал он после долгого молчания. Слишком долгого. Он что-то тщательно обдумывал.