Юйся опустила стекло. Не потребовалось даже подзывать носильщика взглядом: тот уже спешил к ней.

– Мне нужен слесарь, – сказала она, – а мобильный разрядился.

Потом взглянула на пятиэтажку – не смотрит ли жирный дядька, – а когда перевела взгляд обратно, старик уже исчез.

* * *

Едва тяжелые шаги Иванова затихли, Питер пробормотал:

– Слава Богу! Мы справились. Победа! Все позади!

Зула не чувствовала в себе сил сказать ему, что никакая не победа и ничто не позади. Она вновь нашла пробку четыреста пятой квартиры и начала ее выкручивать.

– Что ты делаешь? – спросил Чонгор.

Питер перевел взгляд на нее.

– Да, что ты делаешь?

– Предупреждаю их.

– Кого?!

– Хакеров в четыреста пятой. – Зула вытащила пробку, потом ввернула снова. Потом еще раз. Всякий раз, когда контакт восстанавливался, слышался негромкий треск. – Интересно, знают ли они азбуку Морзе, – сказала она и начала поворачивать пробку туда-сюда, так что получалась последовательность: точка-точка-точка, тире-тире-тире, точка-точка-точка. Как в скаутском лагере.

– Ты сказала Иванову, что они в пятьсот пятой, – выговорил Питер пугающе спокойным и сиплым голосом, как будто только что прополоскал горло.

– Долго ли ошибиться, – сказала Зула. – На этой панели поди разберись. Да и кто может прочесть китайские цифры?

Ей было трудно говорить и сигналить морзянкой одновременно, поэтому она вынула пробку и оглядела подвал.

Питер и Чонгор смотрели на нее во все глаза. Надеялись, что она просто пошутила? Трудно сказать.

Надо, чтобы до них дошло. Она вздохнула.

– Во-первых, Иванов планирует убить нас при любом раскладе. Это очевидно. – Зула выдержала паузу, оставив свои слова висеть в затхлом подвальном воздухе. – Отсюда не следует, что нас обязательно убьют, потому что Соколов считает Иванова сумасшедшим и наверняка вмешается. Тут от нас ничего не зависит. Иванов требовал, чтобы мы сдали хакеров, по сути – безобидных детишек; он их убьет. И мы просто не можем так поступить. Это подло. Так не делают. Вот я и солгала русским.

Питер выругался и упал на четвереньки – вернее, на колени и на одну руку, поскольку другая была прикована к перилам, – а затем принялся шарить по полу, словно человек, у которого выпала контактная линза. Однако то, что он искал, не находилось.

– Зула! – прошипел он. – У тебя есть заколка?

– В смысле? В волосах?!

– Да.

Зула не сумела сдержать вздох, но заколку вытащила и бросила Питеру.

– А еще есть? – спросил Чонгор.

Зула бросила ему другую.

Люди, которые смотрят слишком много фильмов про хакеров, воображают об их способностях невесть что. По большей части эти представления страшно преувеличены. Однако есть область, в которой хакеров, как правило, недооценивают: это умение вскрывать замки. Для них вскрыть замок – приятный отдых после целого дня пентестов или системного администрирования. В любом хакерском лофте есть обувная коробка со старыми замками и наручниками, которые можно повскрывать на досуге. Зула всегда наблюдала эти забавы со стороны и никогда в них не участвовала, о чем сейчас пожалела. Однако она не сомневалась, что Питер и Чонгор справятся с делом довольно быстро, а потом они все трое выбегут из подвала и освободят Юйсю.

– Русские поднимутся в пятьсот пятую, вышибут дверь и наверняка наделают шума, – сказала она. – Надеюсь, ребятки в четыреста пятой услышат и успеют сбежать.

За неимением других дел, она вновь стала выкручивать и вкручивать пробку.

– А что будет с теми, кто в пятьсот пятой? – спросил Питер. – О них ты подумала?

– Там никто не живет, – ответила Зула. Однако вопрос Питера ее смутил, и она на всякий случай еще раз нашла цифры, означавшие 505, и убедилась, что пробки в гнезде нет.

Пробки действительно не было, однако теперь Зула заметила то, что проглядела в первый раз. Пробки не было, но в пустом гнезде что-то поблескивало, не просто контакт. Зула встала на одно колено, чтобы рассмотреть получше.

В гнезде поблескивал серебристый металлический диск. Монетка.

Кто-то поставил «жучок», что крайне небезопасно по целому ряду причин.

– Что там? – спросил Чонгор.

– Может быть, в пятьсот пятой и впрямь есть самовольные жильцы, – сказала Зула. – Дай, пожалуйста, фонарик.

Чонгор перекинул ей тонкий светодиодный фонарик, который носил в кармане. Зула посветила в гнездо и увидела, что контакты действительно замкнуты монеткой.

Монетка была не китайская и вообще незнакомая. Вместо профиля, или что там обычно чеканят на монетах, на ней был оттиснут полумесяц с малюсенькой звездочкой между рогами.

* * *

Носильщик вернулся через несколько минут. За ним трусил маленький лысый человечек с сумкой для инструмента.

Когда он подошел ближе, Юйся через лобовое стекло махнула ему в сторону пассажирского сиденья и разблокировала боковую дверь. Слесарь забрался внутрь не слишком уверенно, поскольку незнакомому мужчине не очень-то прилично садиться в машину к одинокой женщине.

– Закройте дверцу, пожалуйста, мне надо вам кое-что сказать, – обратилась к нему Юйся.

Слесарь подчинился, глядя с таким подозрением, будто она проворачивает масштабную и чрезвычайно хитрую аферу. Возможно, он не ошибся, потому что руку с наручником Юйся ему не показала.

Носильщик подошел к водительской дверце.

– Отойди вон туда и подожди. – Юйся кивнула на подъезд. – Я тебе заплачу за труды, как только мы тут справимся.

Носильщик с недоверчивым видом отошел метра на два, явно против охоты.

Юйся повернулась к слесарю и широко улыбнулась.

– Сюрприз! – воскликнула она, показывая наручник.

Нечастного чуть не хватил удар, но Юйся держала палец на кнопке, чтобы заблокировать дверь, если он метнется наружу. Будь за рулем мужчина, слесарь так, наверное, и сделал бы, но девушку счел нужным выслушать.

– Так обошелся со мной плохой человек, – сказала она. – Наверное, надо обратиться в полицию. И я обращусь, как только буду свободна. Но прежде надо снять эту штуку с моей руки. Вы мне поможете?

Слесарь промолчал.

– Мне очень больно, – простонала Юйся. Это было не в ее стиле, но она видела, как такое успешно проделывали другие женщины.

Слесарь вполголоса ругнулся и расстегнул сумку.

* * *

Как все русские, Соколов любил играть в шахматы. В определенном смысле он играл в них постоянно. Каждое утро, просыпаясь, он смотрел на квадраты потолочной плитки, вспоминал расположение фигур, прикидывал их возможные ходы и свои ответные, призванные максимально увеличить его шансы на выживание.