черного камня, составленных в пирамиду: с противоположной от нас стороны оно смыкалось с линией менгиров, напоминавших торчащие из каменистой земли гигантские конические клыки.

Недалеко от ворот лагеря старший из наших провожатых остановился и велел нам сдать оружие. Мы отдали ему мечи и кинжалы, Элика свой жезл (у Ганеля оружия не было), и после этого нам было позволено въехать внутрь и спешиться.

Встретивший нас в лагере эльф назвался Руэлем Орфином, капитаном дома Лайтор. Это был одетый в клепаную кожу крепкий жилистый старик с узкой седой бородой, заплетенной в косичку и парой кривых, похожих на японские катаны клинков, которые он носил по виарийскому обычаю за спиной. Он не говорил на имперском языке, и мы общались через Элику. Орфин заявил, что мы прибыли в стан дома Лайтор, где состоится Совет домов, мы его гости, тем не менее нам следует вести себя почтительно и не испытывать его терпения. Впрочем, его взгляд сразу потеплел, едва Элика сообщила ему о мече.

- Это добрая весть, хоть и с трудом мне верится, что такое могло случиться, - сказал он и кивнул мне. - Не верил я, что доживу до этого дня.

- Я хочу встретиться с Брианни Реджаллин, - сказал я.

- Понимаю. Но пока это невозможно. Брианни сейчас на корабле своего дяди Варина, а он бросил якорь на противоположной стороне острова. Тебе придется подождать, ростианец.

- Долго ли?

- До начала Совета. Вы можете отдохнуть вон в том шатре, - Орфин указал на большой красно-белый шатер на краю лагеря. - Вам подадут угощение и вернут оружие, но ходить по лагерю без моего позволения вы не имеете права. Даже ты, женщина, - добавил он, обращаясь к Элике.

- Они очень любезны, - сказал я Элике, когда Орфин ушел, и провожатые повели нас к отведенному нам шатру. - Ты не находишь?

- Ростианцы повели бы себя с непрошенными гостями-виари еще хуже, ты не находишь? - отпарировала магичка.

Я не стал ей отвечать - мое внимание переключилось на небольшой куст, растущий рядом с шатром. На прочих деревьях и кустах едва-едва появились почки, а этот уже цвел красивыми розовыми цветками, очень похожими на цветы вишни-сакуры.

- Это кардала, горный миндаль, - пояснила Элика. - Мы считаем его цветком жизни, потому что он расцветает весной самым первым. Мьюр одно из немногих мест, где он еще растет.

- А могу я срезать несколько веточек и подарить Брианни? - спросил я, любуясь цветами.

- Конечно. - ответила Элика и загадочно улыбнулась. - Ей будет приятно.

Оставив Джарема позаботиться о наших лошадях, мы вошли в шатер. Убранство было самое простое: несколько набитых морской травой узких кожаных матов, корабельная бронзовая жаровня на треноге для обогрева и деревянные стойки для доспехов и оружия. Виари-провожатые сложили на один из матов наше оружие, после чего один из них ловко запалил хворост в жаровне. А потом они убрались, и я был этому рад.

- Се ма нуайн, мне придется спать в одном шатре с четырьмя салардами, - заявила Элика, сев на мат. - Надеюсь, мне не придется всю ночь слушать ваш храп.

- Этот кромлех... что это за место, Элика? - спросил я.

- Вероятно, алтарь Дракона-Прародителя, которому поклонялись наши предки. Столько веков прошло, а он сохранился!

- А что ему случится, он ведь из камня сделан, - заявил молчавший до сих пор Домаш. - А вот что с нами теперь будет-то, други дорогие? Не выйти тебе, не прогуляться. А коли мне по нужде приспичит?

- Тебе же сказали, по лагерю не ходить, - пояснила Элика с легким раздражением. - Или в Роздоле все такие тупые?

- Не обижай нашего друга, Элика, - сказал я, распуская ремни куртки. - Вроде теплее стало, или мне кажется?

Ответа я не получил: в шатер вошли четыре женщины с едой и питьем для нас. Они принесли жирную жареную рыбу, печеные в золе клубни, напоминающие видом и вкусом репу, ноздреватый темный хлеб, а в кувшинах оказался холодный янтарный напиток с сильным запахом дрожжей. Впрочем, Домаш тут же снял с напитка пробу и заявил, что пойло сие весьма недурственное и напоминает вкусом домашнее пиво.

- Интересно, из чего виари пекут хлеб, - поинтересовался Ганель, когда мы приступили к трапезе. - Разве на их кораблях растет ячмень или пшеница?

- Есть необходимые нам товары, которые мы покупаем у людей или собираем на суше, - ответила Элика. - Океан не дает нам дерева и металла для кораблей, лекарственных трав, вина и злаков. Поэтому хлеб для нас большая роскошь и дорого стоит. Обычная наша пища - это рыба, мясо морских зверей и птиц и овощи.

- Я бы не смог так жить, - заявил Домаш, прожевав кусок рыбы. - Спать всю жизнь на корабле, питаться живностью морской. Без мяса, без доброго вина. Печальная такая жизнь.

- Когда-то у нас было все, - сказала Элика, и в ее голосе прозвучала печаль.

- Как ты думаешь, мне позволят увидеться с Брианни? - спросил я.

- Никто не может тебе этого запретить, даже Совет домов. Хотя...

- Что "хотя"?

- Брианни - Королевская Кровь, а положение, как говорите вы, саларды, обязывает. В некоторых своих поступках она несвободна.

- Ты хочешь сказать, что дуайены могут не дать согласие на наш брак? - Я почувствовал тревогу.

- Совет домов обладает исключительными правами, и только он решает важные вопросы, касающиеся жизни нашего народа. Не хочу пугать тебя, друг мой, но ты прекрасно знаешь, как и почему Брианни оказалась в твоем мире. Она беглая арас, и ее бегство сильно осложнило отношения моего народа и сулийцев. В Совете есть явные и тайные сторонники Суль - нельзя недооценивать их влияния. Вспомни, что я писала тебе в своем письме.

- Помню, - у меня сразу пропал аппетит. Кровь бросилась в голову, я ощутил нехорошее стеснение в груди. - Я этого не позволю.

- Неужели? Полагаешь, Совет тебя послушает?

- Я предложу им сделку - Брианни в обмен на меч Зералина.

- А если они откажут?

- Пусть попробуют.

- Мне нравится твоя самоуверенность, - Элика легла на спину, заложила руки за голову. - Как хорошо, когда пол под тобой не ходит ходуном! Наконец-то я посплю спокойно.

Я не