Но ведь это Агнесса повесила флаг? Кто мог, кроме нее? Все условия игры соблюдены, последний ход за ним. И все, наконец, будет хорошо и спокойно…

Но как вяжутся с ЕЕ образом все эти брдовые россказни о зловещих неуловимых убийцах, о затаившемся в подполье генерале Монкаде и Белом Эскадроне?

Не подставит ли он под удар ее саму, повесив свой синий флаг?

Здесь ли она вообще, измененная зловещим доктором Эшли до неузнаваемости – так же, как и он сам – быть где-то совсем рядом? Может ли такое быть, что они ходят, как слепцы друг мимо друга и ничего не видят?

Томас потрогал рукой вспотевший лоб. От нахлынувших мыслей жутко заболела голова. Он явно начинал бредить.

Надо выкинуть всю эту чушь из головы и делать так, как он и замыслил с самого начала, вот и все…

– Инженеров я не трогал, – продолжал нагло разглагольствовать карлик, – Скорее всего, там просто ударила молния в хранилище боеприпасов. У нас такое бывает. В смысле – молнии. А про флаг я вообще понятия не имею. Я его не вешал никуда и снимать тоже не собираюсь. К имени генерала Монкады этот флаг не имеет никакого отношения.

– А этот ваш Белый Эскадрон? Его тоже не существует?

– Само собой. Чего только не понавыдумывают, чтобы оклеветать меня и выслужиться перед новой властью. Я один, как видите.

– Тогда, – Томас решительно встал, – Тогда нам больше нечего бояться, генерал, верно? Мы смело можем снять этот никому не нужный желтый флаг с бубенцами? И вывесить синий флаг Пустынной Стражи, как знак того, что генерал Монкада свое сопротивление прекращает. Это нужно для успокоения населения и прекращения дурацких слухов.

– Это не мой флаг, – беспокойно пробормотал тот, кто называл себя генералом Монкадой. – Я ничего не могу сказать. Я хочу, чтобы меня немедленно вывезли за пределы города и планеты. Я требую чтобы меня вывезли!

– Ничего подобного, господин генерал! Вы сейчас вместе с нами будете присутствовать при снятии флага. Мы даже объявим об этом событии по громкой связи. И все узнают, что вы, генерал, прекратили сопротивление и в Иерихон пришли долгожданные мир и спокойствие…

– Нет! – закричал мнимый Монкада. – Не надо! Я не буду снимать этот флаг! Увезите меня! Я требую, чтобы меня вывезли с этой планеты! Я хочу официального суда! Да вы… Вы сами не понимаете, что вы делаете!

Томас решительно встал и громко скомандовал:

– Охрана! Доставить бывшего генерала Монкаду к старой релейной башне! И заберите у него деньги. Он их не заслужил…

Солдаты выволокли человечка из бункера и усадили на броню бронетранспортера. Тот отчаянно верещал:

– Не делайте этого…Не снимайте флаг! Увезите меня!

Томас поехал следом на штабном внедорожнике.

Встречные прохожие удивленно наблюдали это зрелище. Некоторые спешили следом, к башне, другие испуганно разбегались по домам.

На перекрестке стояло несколько человек во главе с Мэрром Огилви. Они отчаянно замахали руками, пытаясь задержать машины. Внедорожник со скрипом замер.

– Остановитесь, командор. Не трогайте флаг, прошу вас! – взмолился Огилви.

– Еще слово и я всех вас отправлю в подвал! – зло бросил Томас. – С дороги!

Они отступили в сторону. К джипу подбежал Коцепус.

– В чем дело? – спросил он.

Томас подошел к бронетранспортеру, на котором бился в истерике псевдо-Монкада. На контрразведчика он не смотрел.

– Дело в том, что тебе, майор, вместо генерала Монкады подсунули мошенника! Тебя обманули! Черт его знает, кто это сделал, наверное, один из этих трусов, вроде Огилви! Они подсунули тебе какого-то клоуна в мундире под соусом Монкады! Эй, как тебя…Сколько тебе причитается с суммы в чемодане?

– Двадцать процентов, – выдавил лже-генерал, и тихо заскулил.

– Вот, так бы с самого начала… Это, значит, что бы мы успокоились, и не трогали флаг… Конечно…И это им почти удалось.

Они подошли к башне. Город уже накрыла тьма, но башня была заранее освещена зенитными прожекторами. Наверху сверкала сварка: там заканчивали починку лестничных пролетов.

– Давайте флаг, – приказал Томас.

Ему подали синий стяг Пустынной Стражи.

Томас принялся подниматься на башню вместе с несколькими солдатами. Солдаты были крайне напряжены: все ожидали нового подвоха.

…Теперь они были на самом верху. На торчащей сторону балке над пропастью развивался и звенел бубенцами желтый флаг.

Тот самый.

Лицо Томаса дернулось.

Норьега произнес:

– Мы не достанем его. Бог с ним, давайте вешать рядом…

– Как бы не так, – отрезал Томас, снял портупею и осторожно полез по скользкой балке. Он не смотрел вниз. Он смотрел только на этот желтый флаг с проклятыми бубенцами…

Резким движением он сорвал его и швырнул вниз. До земли желтая тряпка с бубенцами не долетела, зацепившись за какие-то конструкции.

Но место для флага Пустынной Стражи было свободно. Никто больше на него не покушался.

Они развернули флаг и подвесили его к поручням.

Томас скомандовал:

– Смирно! Равнение на флаг!

Все замерли. Флаг с хлопками развевался в ночной темноте.

– Завтра утром все увидят… – начал было Норьега, но в этот момент раздался самый дикий и нелепый на этой высоте звук.

Дребезжащий звон старого телефона.

Звук был не очень громкий, но достаточный, чтобы перекрыть шум ветра.

– Ого! Он еще работает… – пробормотал Норьега, разглядывая неуклюжую железную коробку.

Телефон продолжал звонить.

Томас взял громоздкую трубку с торчащим из нее толстым металлизированным кабелем.

– Слушаю…

Это было очень странное ощущение.

Он с трубкой у уха стоял над всем городом. Томас видел подсвечиваемое отблесками далеких молний море, пустыню и город в редких огнях.

В трубке раздавалось шипение и хруст.

– Это ты, командор? – раздался в трубке голос, совершенно неузнаваемый, искаженный помехами. И почему тебе так неймется? Тебе не стоит этого делать. Это не твой флаг.

– Я уже снял его.

– Дождь начинается, – произнес голос. – Посмотри на пустыню. Пока…

В трубке раздавались гудки и шипение.

Картман стоял перед Коцепусом в темном переулке. Они были одни, о чем специально заранее позаботился контрразведчик.

– Отвечай, солдат. Итак, Агнесса Рондезе, ее то ли брат, то ли племянник Трико и, как ты говоришь автономное работизированное устройство для розлива коктейлей из бара «Констриктос» похитили тебя с неизвестными целями, целый день катали по пустыне и, в конце концов, упустили. Ты, вообще, все мне сказал? Что ж ты видел там, на дальнем волнорезе сегодня утром, когда подошел к ней?