— На пистолетах? — Анна на секунду призадумалась, пытаясь припомнить слухи, что когда-то слышала. — Да. Вроде одного или двоих он застрелил…. Точно, еще родители мои обсуждали доктора Розенберга, который неудачно пулю попытался удалить у кого-то из подстреленных этим Калиновским.

— А зачем вся эта катавасия сдалась Самойловой? — Поинтересовался Васька, когда подробности, которые знала про Маргаритиного жениха Анна, закончились. — Она же сама выпачкалась, чтобы Ваню подставить?

— Ай! — Махнула на приятеля рукой Пелагея. — С этим-то все как раз понятно. Ее репутация и так не очень-то чистая со всеми этими пертурбациями с приятелями и женихами. От нормальной девушки парень в Германию не сбегает. А тут очень хороший размен получается. Калиновский убивает Ваню, он же во всеуслышание это пообещал, не выполнить обещанное, сильное умаление его панской чести. Маргарита кидается на грудь убитого, орошая ее слезами, и клянется, тоже во всеуслышание, что никогда не будет принадлежать убийце ее возлюбленного. Ромео и Джульетту все в театре смотрели. Калиновского просто распнут, если он после этого еще будет домогаться безутешной влюбленной. Ну, и обязательно найдется дурачок, который презрев пересуды, возьмет в жены такую страдалицу. У Марго еще даже и выбор появится изрядный.

— Не может быть! — Усомнился Ваня в такой расчетливости и коварстве своей возлюбленной. — Она же девицей была…, - и осекся. Не хорошо о таких вещах в обществе говорить.

— Ты как маленький, Лудильщиков. — Вздохнула Пелагея. — Маргарита из целительниц! Да, если хочешь знать, на первом курсе у девчонок Восстановление Девственности — самое ценное заклинание. За него некоторые, что хочешь отдать, бывают готовы. К открытой-то продаже оно запрещено. Кстати, а это мысль! Можно так ославить этих клуш целительниц, что на них никто из парней и не взглянет! И Ваню выставим жертвой коварной обольстительницы, ему же нужно будет оправдаться, когда шумиха по поводу напечатанного в газете завтра начнется. Тут важно вовремя правильно расставить акценты, а то мало ли… Жертву аферистки дополнительно ректору наказывать будет как-то не комильфо. Ну, по крайней мере, может, не исключит. Ты, Ваня, главное, на дуэли с этим Калиновским выживи, а уж прочие последствия этой интрижки мы с девчонками загладить сумеем. Да, Аня?

Вот на такой невеселой ноте и закончилось совещание в женском общежитии.

— Может, не стоит тебе завтра на занятия ходить? — Задумчиво поинтересовался Василий, когда они вернулись к себе в комнату.

— Нет. Убегает и прячется виноватый. Если я хочу закончить это училище, надо мне постараться все вытерпеть. Раз уж такой дурак! — Ваня демонстративно стал взбивать подушку, показывая другу, что намерен срочно лечь спать и не надо его сейчас грузить разговорами, которые ни к чему не приведут. Но Васька еще пожелал до сна обсудить одну тему:

— А с этим Калиновским как думаешь поступить? Ну, если он и в самом деле явится вызывать тебя на дуэль?

— Как получится. Бежать, так точно не буду.

— Тебе, как вызываемому лицу, выбирать оружие. Потребуй пистолеты, так хоть какой-то шанс выпутаться. И давай с завтрашнего дня все тренировки на них сосредоточим.

— Давай сосредоточим… Ты, Васька, не обижайся, я не настроен сейчас разговаривать. Давай утром продолжим разговор. — И в комнате стало тихо.

Утром, когда проснулся, Иван долго не мог понять, отчего у него так тяжело на душе. Милосердная память постаралась заретушировать вчерашние негативные воспоминания, оставив на поверхности лишь это давящее непонятное чувство. Но, словно пелену прорвал, разом вспомнил. Легче на душе не стало, но хоть ощущение собственной целостности вернулось. Поднялся, принялся собираться на занятия.

Первые пару занятий все шло как обычно, Ваня даже засомневался, а ознакомился ли кто-нибудь с той вчерашней гадкой статьей в газете. Все стало гораздо хуже, когда он зашел в столовую пообедать. Откровенные взгляды в его сторону, шушуканье. Причем не только со стороны девчонок, им-то по природе их такое положено, но и парни, зачастую Ване незнакомые только что не указывали на него пальцем. А может и указывали, Ваня ел, сосредоточенно уставившись в тарелку, поэтому мог и не заметить.

В целом, первый день особых неприятностей не доставил, Ваня даже понадеялся, что все так, само собой, как-нибудь и рассосется. Только Никита Огарев в конце дня отозвал в сторону:

— Иван! Я обсудил с родственниками твое предложение. К сожалению, у нас нет никаких своих методик по прокачке Выносливости, только общеупотребительные. Мне сказано предложить тебе на выбор специальный ритуал на + 10 % от имеющейся у тебя на этот момент Характеристики либо на Ловкость, либо на Силу. Там Система сама предлагает выбирать. И не округляет по правилам математики, а просто добавляет целую часть от десятипроцентного значения. То есть, если у тебя в ловкости, к примеру, шестнадцать, то добавит лишь единичку, а шесть десятых потеряется. Либо можем предложить три тысячи рублей, при условии, что ты больше ни с кем этой своей методой делиться не станешь.

— Тогда я выберу, пожалуй, Ловкость. А делиться еще с кем-то и сам не собирался. — Тут Ваня малость слукавил, собирался он делиться. С тем же Башениным к примеру. Все же очень помог земляк на первом курсе своим покровительством.

— Вот и замечательно! — Обрадовался Никита удачно разрешившимся торговым вопросам. — Тогда я сообщу нашим. В ближайшую субботу можем после занятий в наше поместье скататься, оно не далеко, провести ритуал, и ты бы сразу после этого передал бы свой секрет.

— Согласен, конечно. Раньше лучше.

— Замечательно! И еще одно…. Ты в курсе про жениха твоей Самойловой?

— Да уж, в курсе.

— Если он явится для вызова на дуэль, ни в коем случае не соглашайся на использование вами магии. Достоверно известно, что за вторые барьеры на Духе и Интеллекте уже давно перевалил. И магия у него очень непростая в наличии имеется.

— Считаешь, что он явится? Не будет это для него умалением его дворянского достоинства?

— Да кто его знает! Калиновскому в этой ситуации вообще не позавидуешь. Невеста уличена в неверности, ее любовник — несовершеннолетний и еще даже не дворянин. С другой стороны, многие слышали его клятвы убить возможного соперника. Тоже нарушать такие не комильфо. Рискует потерять всяческое уважение в обществе. Но на всякий случай помни: в случае дуэли, никакой магии. А пока будь готов в субботу сразу после занятий ехать на ритуал. — И Огарев, развернувшись,