— А разве нельзя было взять с собой дядю Маркуса? — спросила Хоуп. — Он похож на человека, который не отказался бы от приключений.

— Конечно, мы не могли бы взять его с собой, — сказала Пейшенс. — Такой человек, как он, не может пускаться в подобные приключения.

— Тетя Гвен! — Чарити с любопытством смотрела на тетку. — Разве вы не говорили, что бегством никогда ничего нельзя уладить?

Гвен невольно поморщилась:

— Да, возможно, я сказала что-то в этом роде…

— Сказали-сказали, — закивала Хоуп. — Я хорошо помню.

— Это когда мы собирались спрятаться на корабле и вернуться на острова Общества, чтобы жить на берегу моря и питаться рыбой, — добавила Пейшенс.

— А почему, когда мы хотели убежать, это было неправильно, а когда вы захотели, то это правильно? — Чарити пристально смотрела на тетку.

Колетт рассмеялась, а мадам Френо пробормотала:

— Прекрасный вопрос, Гвендолин. Может быть, у вас найдется достойный ответ?

Хоуп подтолкнула Пейшенс локтем, и девочки усмехнулись.

Гвен медлила с ответом. Наконец, пытаясь изобразить возмущение, проговорила:

— Я очень рада, что все это кажется вам забавным. Разумеется, у меня есть ответ. Видите ли, я…

— Мне тоже очень хотелось бы его услышать, — раздался у нее за спиной голос Маркуса.

Сердце подпрыгнуло у нее в груди. Ее охватили саше противоречивые чувства. «Он, конечно, не позволит шм уехать — и все испортит», — промелькнуло у Гвен. И зсе же она ужасно обрадовалась, услышав голос мужа, — обрадовалась, как никогда в жизни.

Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не броситься ему на шею, Гвен пробормотала:

— Но почему же вы…

— Добрый вечер, леди. — Приветствие Маркуса было всовано всем, но смотрел он только на жену. — Чудесная ночь для морского путешествия, не правда ли?

— Наконец-то. — Колетт с облегчением вздохнула. — Мы все боялись, что вы не успеете.

— Все сегодня происходило медленнее, чем хотелось бы, — проговорил Маркус, пожав плечами. При этом у нero был такой вид, словно он извинялся за опоздание к обеду. — Но я все же успел выяснить, какие именно корабли отплывают сегодня в Америку. И знал, что непременно успею… Понимаете, едва мы прибыли в Лондон…

— Мы? — переспросила Гвен.

— Да, — кивнул граф. — Со мной Реджи и ваш родтвенник.

— Вы взяли его с собой? — Гвен казалось, что ее предаали. — Как вы могли?

— Я не мог не взять его, — ответил Маркус — Это было совершенно необходимо. Дело в том, что мы с Уайтингом кое-что узнали и…

— Необходимо для чего? — перебила Гвен. Она пристально смотрела на мужа. — Мне кажется, вы решили, что ничем не можете нам помочь, и теперь из-за вас эти девочки…

— Прошу прощения, но вы делаете необоснованные выводы, — перебил Маркус с невозмутимым видом.

— Необоснованные? — Гвен уставилась на него в изумлении. «Господи, — думала она, — что же случилось с этим человеком? Он относится к происходящему совсем не так, как можно было бы ожидать. Неужели он не понимает, что на карту поставлено будущее моих племянниц, не говоря уже о нашем с ним будущем?»

— Все обстоит совсем не так, как вы думаете, — пояснил Маркус.

— Нет, все обстоит именно так, как я думаю, — заявила она. — Вы собираетесь передать детей этому человеку. Мой кузен, — казалось, от этого слова во рту у нее появился отвратительный вкус, — которому нет до них никакого дела, по-настоящему интересуется только деньгами девочек.

— Вы сослужили вашему кузену плохую службу, леди Пеннингтон, — раздался у нее за спиной мужской голос. — Он действовал по моей просьбе.

Гвен обернулась и увидела высокого худощавого мужчину.

— Папа? — внезапно послышался голос Чарити. Папа?

Гвен молча смотрела на незнакомца; ей казалось, что время остановилось. Незнакомец же смотрел на ее племянниц с нескрываемой нежностью.

— Папа! — закричала Хоуп и тут же бросилась к нему. За ней последовали остальные сестры.

Обнимая отца, девочки смеялись, плакали и уверяли друг друга, что перед ними действительно их отец, а вовсе не призрак, порожденный ночью и туманом. И Гвен, глядя на них, тоже смеялась и плакала.

Шагнув к жене, Маркус обнял ее и проговорил:

— Дорогая, это Пол Лоринг. Теперь вы понимаете, что вам не следовало отправляться в Америку?

— Да, конечно, но я не понимаю другого… — Она утерла слезы, струившиеся по ее щекам. — Как же так получилось?..

— Это долгая история, — пробормотал Маркус. — Хотя и увлекательная, Я не знаю всех подробностей, знаю лишь одно: когда их корабль потерпел бедствие, Лоринг бросил девочек в лодку, где уже сидели несколько человек, а его самого и вашу сестру смыло с палубы. Пол почти ничего не помнит об этом — он очнулся уже на каком-то острове. Вскоре после этого его спасли.

— А Луиза? — Гвен затаила дыхание.

— Она погибла, Гвен. Мне очень жаль. — Маркус покачал головой. — Лоринг долго искал ее, но тщетно. Зато он нашел миссионеров, которые спасли девочек, и узнал, что они вернулись в Англию. — Маркус помолчал. — Он направлялся домой, когда встретился с вашим кузеном. Таунсенд пытался обнаружить местонахождение Лоринга с тех пор, как узнал, что тот пропал, а девочки живы.

Гвен не сразу поняла, что сказал Маркус.

— Значит, я была о нем неправильного мнения, да?

— Судя по всему, да. — Маркус улыбнулся. — Но и он составил себе неправильное мнение о вас.

— Мне все еще не верится… — Гвен покачала головой. — А Уайтинг знал обо всем этом?

— Не совсем. Вернее — не обо всем. Похоже, он получил какие-то сведения от стряпчего Таунсенда, но мне кажется, то были лишь намеки. И только когда я встретился с Уайтингом сегодня утром, нам удалось докопаться до истины. Понимаете, письмо, которое Таунсенд показал нам вчера вечером, выглядело, на мой взгляд… слишком свежим. Однако мы ничего не знали наверняка, пока не приехали в лондонский дом Таунсенда и не обнаружили там самого Лоринга.

— Боюсь, что я все еще не… — Гвен снова покачала головой. — Почему же он сам не приехал в Холкрофт-Холл? Почему не приехал вместе с Таунсендом?

— Я подумал, что лучше не появляться без предупреждения, — сказал Лоринг. Девочки же, все еще всхлипывавшие от радости, крепко держались за него, словно опасались, что он снова исчезнет, если они его отпустят. — Теперь я понимаю, что это, наверное, ошибка.

Лоринг усмехнулся и продолжал:

— Я понимаю: в результате получилась полнейшая неразбериха. Мне следовало появиться сразу же, как только я вернулся в Англию вместе с Эдриеном. Но понимаете, я не знаю, как следует воскресать из мертвых. Поэтому решил, что для всех будет лучше, если я пошлю Эдриена за девочками, снабдив его письмом, в котором прошу его взять на себя опекунство.