В субботу, как только я вошла в кабинет, Костик сразу же вскочил:

— Садись со мной.

Он был за третьей партой, впереди Громов. Я улыбнулась смущенно и быстро прошла к Костику. Сразу же напала неловкость, но я пересилила ее и взглянула на Костика: светлые глаза, светлые ресницы, челка, спадающая на лоб и тонкая кожа. Всё это… приносило мне невероятное удовольствие… Костик, почувствовав мой взгляд, посмотрел на меня, а я удивилась, что не отвела глаза, и улыбнулась.

Мы сидим за одной партой… одной партой… и светлые волосы…

Затем я отвела глаза в сторону и увидела Геру, он сидел на первой парте в среднем ряду. Я пожалела, что посмотрела на него и зареклась в ту сторону больше не глядеть.

Громов обернулся к нам и нагло меня оглядел.

— Что? — спросила его бровями, Громов в свою очередь обратился не ко мне, а к Костику.

— Ты был сегодня на завтраке? — зачем-то спросил у него.

— Нет, — спокойно ответил Костик. — А ты?

Громов тянул с ответом, но не отворачивался. Взял ручку у Костика, осмотрел, отдал, потянулся за моей, я инстинктивно дернулась, чтобы не отдавать ее, это была та, моя любимая ручка, и случайно коснулась руки Громова. А он как будто этого и добивался.

После занятий мы снова ходили по городу, пришли в подъезд, остановились у окна, целовались.

— Я побрился, — сказал Костик.

— Я заметила, — усмехнулась, притянула к себе и поцеловала чувственно, Костик обалдел.

— Почему ты в четверг оказался с нами?

— Ребята позвали, я пошел. Но рад, что там оказался. Когда там увидел тебя, очень обрадовался.

— Но ты не подошел.

— Не сумел, но когда ты взглянула на меня, я представил твои губы на своих…

— ДА???

— Еще я у Грина спрашивал, как тебя зовут.

— Как спрашивал?

— Так и спрашивал: «Слушай, Володь, как ее зовут?» Он ответил, и я сразу про себя повторил. Ты мне еще в десятом классе понравилась.

Потом Костик провожал меня на поезд. Дашка и Люба стояли в стороне, пока мы целовались.

— Держи, — подал он кассету. — Это мелодичный рэп. Послушай, может, понравится.

Еще он стоял у окна вагона, пока поезд не тронулся.

— Ты хоть знаешь, что с твоим Джо было, когда ты сбежала? — мы поехали, Костик исчез из виду, и Люба оторвала меня от окна.

— Что?

— Он сел, так и сидел, почти неподвижно, пока дискотека не кончилась. Может, и дольше, но мы ушли.

Я легко представила это: Гера с опущенной головой смотрит в пол и никого не замечает.

Мимо проплывал дом Саши, я всегда провожала его глазами, когда отъезжала от города.

Куда он делся? Подумала о Гере. уда он делся из моего сознания, как только Костик пошел провожать?

В школе мы учили Гиппиус, она была как нельзя кстати:

Я была счастлива. Приехала домой и написала на компьютере «Костик», включила им подаренную кассету, послушала… выключила. Поставила Romantic Collection: «It’s so wonderful, wonderful life!»

Я закинула руки за голову и смотрела в потолок. Папа зашел в комнату и заметил надпись на экране, я уже успела добавить к ней объем и применить эффекты.

— Костик! — усмехнулся он.

А радости во мне было столько, что скрыть не удавалось.

Через неделю после приезда из города пришло от Костика письмо:

«Ты знаешь, сперва, когда мы только познакомились, ты мне очень нравилась… Затем не знал — люблю или нет, а сейчас уверен: Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!»

Еще он написал формулу, которую долго выводил.

Сердце, заданное функцией.

Казалось бы, что ещё нужно? Признание в любви, счастье, взаимность, но… вскоре на меня снова стали нападать странные мысли и воспоминания. Я могла думать о Костике, о том, как целовались в подъезде, а потом переключиться на купание с Герой и в деталях вспомнить, как он выносил меня на руках, и затем снова переключиться на дискотеку с Костиком.

Казалось, для меня нет разницы, о ком вспоминать, все сливались в одного человека. Я не знала, что происходит.

Может, не к тому ушла?

Заметила, стоит включить песню, связанную с тем или иным событием, и возникали не только эти двое, а вообще ВСЕ!!!

Если начать сначала, то Пашечка неплохо проигрывался под «Мальчик хочет в Тамбов», песня звучала на выпускном в девятом классе. Для Коли существовала — «Я знаю, я тебя теряю» «Белого орла», он стоял и смотрел на меня, когда я решалась, идти с его ансамблем или нет. Тима в десятом — это «Я люблю тебя, Дима», Гера — «Титаник», которым заканчивались все дискотеки в лагере, Саша — «Позови меня с собой» и, конечно, «Wonderful life». Для Костика тоже что-то формировалось из его мелодичного рэпа.

Этот хаос добавлялся еще снами! Кого только в них не видела? Кто-то с физики, с кем с рядом сидела, мальчик из лагеря, которого приглашала танцевать, Никита, Антон, все вышеперечисленные и, конечно, Громов, который теперь целовал меня практически в каждом сне.

По снам с Громовым можно было записывать отличные сюжеты: кто-то в ШОДе ко мне пристает, я убегаю в расстроенных чувствах и сталкиваюсь с ним, тут же оказываемся в пустом классе, где он начинает меня целовать. Или в поезде едем из лагеря, он на верхней полке, я подхожу, кладу руки на матрас, и мы снова целуемся. Много-много различных ситуаций, где так или иначе он подходит ко мне или я к нему.