Фикус, увидев летящий в него снаряд в моем лице, привычно выставил перед собой неразлучный горшок. Безотказное защитное средство от всех проблем. Я, понятное дело, с твердым горшком сталкиваться вовсе не хотела, потому попыталась скорректировать приземление. Не учла только своей скорости и единственный, да и тот неудачный, опыт в этом трудном деле. Поздно, короче, спохватилась. В результате столкнулась я не только с горшком, но и с Мэем, и мы кубарем покатились по палубе, сбив с ног не успевшего убраться с пути матроса, и безнадежно запутались в каком-то канате. А под конец счастливо повизгивающий Шрек увлеченно потоптался по моей спине, обслюнявив длинным языком с ног до головы.

Распутывали нас после этого минут пятнадцать. Матросы и Дила. Я и не подозревала, что ребята с «Надежды» ругаются не хуже пиратов. Такие обороты, я прямо заслушалась.

– Приятно, что нас так рады видеть, – заметила Дила, снимая с моей спины щенка, а меня поднимая за шкирку, в результате чего мы со Шреком оказались в одинаковых положениях, разве что он в правой руке, а я в левой. – Но может, все-таки не стоило радоваться так бурно?

В самом деле, что это на меня нашло такое? Неловко даже, как маленькая, ей-богу. Что-то я в последнее время всех с ног сбиваю.

– И зачем, интересно, мы так спешили вас спасать? – вздохнул Мэй, сгребая в горшок рассыпавшуюся землю и пытаясь воткнуть туда выпавший цветок. Если бы Мэй не был эльфом, подозреваю, бедному растению сегодня мог прийти конец.

– Видимо, чтобы сказать все, что вы о нас думаете, нет? – хмыкнул Антон. Он уже тоже перебрался на «Надежду» и притащил за собой понурого Колобка. Как зовут подлого купчину, я, кстати, так и не поинтересовалась. Да мне и все равно, если честно.

– Все, что я о тебе думаю, сказала еще, когда ты в портал сунулся, – хмыкнула Дила в том же тоне. Только я-то знаю, что она рада нас видеть.

Вот так и произошло наше счастливое воссоединение. Почти по-семейному.

А пиратов мы все-таки отпустили, точнее, Антон отпустил, пока нас с Мэем распутывали. Но, судя по напряженному лицу капитана, огненные шарики он при этом не убрал. Оно и правильно, а то как бы они не вздумали отомстить.

– Как подальше уйдут, шары уберу, – сказал Антон, не дожидаясь моего вопроса. И печально вздохнул. Я почти физически ощутила, как ему жалко впустую потраченной энергии. Хозяйственный он у меня, бережливый.

А когда первые приветствия с друзьями и расспросы завершились и у нас появилась возможность слегка расслабиться и осмотреться, стало заметно, что матросы и капитан нашему возвращению вовсе не рады. На нас смотрели подозрительно и старались не приближаться. Антон, конечно, пообещал капитану дополнительное вознаграждение за то, что все-таки отправился нас спасать, но хорошего отношения к нам эти посулы не прибавили. Не любят в этом мире вампиров, хотя они и стараются вести себя достаточно мирно и зачастую не убивают тех, у кого берут кровь. Но люди все равно не любят и боятся. За то, что они могут обратить человека в вампира, за то, что пьют кровь и потому якобы должны относиться к людям, как к корму. Дурацкие предрассудки.

Я терпела подобное положение дел дня два, да и то только потому, что радовалась спокойствию и безопасности и проводила большую часть времени с друзьями, на то, как реагируют на меня матросы, просто внимания не обращала. Но моя деятельная натура добровольного затворничества не выдержала, а когда я попыталась общаться с людьми, обнаружила, что они от меня шарахаются. И если от меня просто шарахались, то на Антона смотрели чуть ли не с ненавистью.

Вот странно, помнится, в Вейлане народ очень быстро успокоился после того как узнал, что Антон вампир, а меня и вовсе баловали, как умели. Может, все дело в том, что там была степь, а здесь корабль в открытом море, с которого никуда не денешься? Как бы там ни было, я вовсе не собиралась существовать в такой недружественной атмосфере еще почти неделю и начала строить коварные планы по ее улучшению. У меня для этого есть замечательное оружие: безотказное вампирье обаяние и смех.

Для моих планов также пришлось оставить мальчишеский облик. Так я выгляжу значительно младше, и мне прощаются многие шалости. К тому же шкодливый пацан у этих суровых мужчин почему-то вызывает гораздо больше симпатии, чем вредная девица.

Начала я с проверенного средства – карикатуры. Причем это были не просто картинки, а своеобразный комикс. Такая серия юмористических карикатур. Итак, картинка первая: доблестный капитан, дымя трубкой, не спеша прогуливается по своему кораблю, зорким взглядом следя за порядком. Злобный вампир, в моем карикатурном лице, с нехорошими целями устроил засаду на мачте. Картинка вторая: доблестный капитан проходит под мачтой, злобный вампир, все в том же моем лице, оскалив клыки, прыгает на него из засады, но зацепляется за снасть. Картинка третья: злобный вампир промахивается, получает капитанской трубкой по лбу и, обиженно растопырив эльфячьи уши, трет большущую шишку.

Карикатуру я как бы случайно потеряла рядом с группкой матросов. Она буквально за день обошла всех матросов, и я была очень довольна: на лицах людей появлялись улыбки, пусть пока короткие и неуверенные.

Приступаем ко второму этапу под названием «нелепая случайность». По нелепым случайностям я мастер, но впервые приходится подстраивать их специально. Для этого пришлось очень долго объяснять Шреку, что от него требуется, потому как, в предстоящей постановке он играет очень важную роль.

Вообще-то, сначала я хотела полностью повторить ситуацию, нарисованную в карикатуре, но от этой идеи пришлось отказаться. Во-первых, капитан очень редко бродит по своему кораблю без дела, у него для этого помощники есть. А во-вторых, это будет выглядеть слишком нарочито, а мне надо случайно и смешно. Потому что то, над чем смеешься, уже не страшно.

Старательно выбрав момент, когда капитан спустился с мостика и направился в свою каюту, а на него в этот момент никто не смотрел, я принялась «красться» за ним. Никто моих маневров не заметил в первый момент, а когда заметили, предупредить капитана не успели. Я уже практически подкралась к нему за спину, когда выскочивший из засады Шрек с радостным кваканьем прыгнул мне на спину. Я была к этому готова, потому, очень удачно упав, проехалась на животе прямо к ногам капитана.

– Ну, и что это значит? – поинтересовался он, озадаченно остановившись надо мной. Задумчиво пыхнул дымом.

Перевернувшись на спину, старательно шмыгаю носом, наивно хлопаю ресницами. Еще улыбаюсь этак виновато.

– Удачно поохотился? – раздался совсем рядом голос Антона. Меня бесцеремонно подняли за шкирку, пару раз тряхнули, как оброненную тряпочку, из которой пытаются вытрясти пыль. – Еще потренируйся, меткости тебе не хватает, – посоветовал Антон, поставив меня по ноги. И ушел.

– Можно? – застенчиво поинтересовалась я у капитана, шаркая ножной и хлопая ресницами.

– Что? – озадачился капитан.

– Потренироваться, – еще более застенчиво пояснила я, преданно заглядывая ему в глаза. Застенчиво-очаровательную улыбку репетировать пришлось долго. Но она удалась на славу.