— Ушел командир, — флегматично пожал могучими плечами Кондовый, принимая стаканчик и с видимым удовольствием втягивая ноздрями дразнящий аромат. — До рассвета еще.

— Как — ушел? — опешила Агата, от неожиданности чуть не выпустив из рук поднос. — Куда?

— Сказал — прогуляться. — Спокойствие Платины было непоколебимо. — Сама посуди, мы сейчас как слепые котята: пойди туда, не знаю куда, следов-то кроме раздолбанного бота никаких нету. Надо искать, а как? Вот Дима и решил малость осмотреться на местности. Мы сейчас сравнительно недалеко от одного из городов, и деревеньки какие-то сверху были видны. Надо как-то налаживать контакт с аборигенами, хотя бы на уровне «моя твоя не обидит»…

— И как он его собрался налаживать? — желчно осведомилась суперкарго, устраиваясь в кресле и вертя в пальцах стаканчик с кофе. — Вот уж… м-да… лингвист-ксенолог…

— Да ладно тебе, Агать, не бухти, — ухмыльнулся Варфоломей и тут же посерьезнел, увидев, как напряглась девушка. — Ты чего?

— Ты сказал «не бухти»… Так Ленка Морозова говорила, моя приютская подружка.

Платина помолчал, потом собрался с духом и осторожно спросил:

— Она… она на Волге осталась?

— Осталась, — криво улыбнулась Агата. Голосовые связки не слушались ее, издавая вместо привычного мягкого контральто немелодичный скрип. — Она там осталась задолго до налета лестиан. Через год после того, как мы из приюта вышли, каким-то образом скопила денег и купила такую дозу дури, что и слону на смерть от передозняка хватило бы… А Ленка слоном не была. Записку оставила, дескать, хоть сдохнет с удовольствием, раз уж жить с удовольствием не получилось.

Девушка зажмурилась и запрокинула голову, сдерживая подступившие слезы. Варфоломей выбрался из своего кресла, зашел к Агате за спину и положил на плечи тяжелые ладони. Несколько минут его пальцы, ставшие вдруг удивительно мягкими, поглаживали ключицы и основание шеи. Потом, почувствовав, что подруга начала успокаиваться, он вернулся на свое место и уже оттуда тихо сказал:

— Прости.

— Не извиняйся. — Голос Агаты все еще был хрипловат, глаза лихорадочно блестели, но вспышка эмоций уже миновала. — Откуда тебе было знать? Я бы и не вспомнила, привыкла отсекать негативные воспоминания, да вот услышала знакомую фразу… Ладно, проехали. Так что Дима?

— Сказал, что вернется через сутки. Если нет — чтобы на Землю возвращались.

— Ага, — пришедшая в себя девушка снова была полна ехидства, — с разбегу. Вот так бросить его здесь, и на Землю… ну-ну.

— А что ты предлагаешь? — нахохлился Варфоломей. — Мы тут вон целый эсминец отыскать не можем, а уж одного человека…

— Да я пока ничего не предлагаю. — Агата снова смотрела на экран. — Вот если он не вернется… Ух ты! Смотри!

Из леса на берег неторопливо выбралась совершенно несуразная животина. Размерами она превосходила призового быка, демонстрировавшегося на волжской Всепланетной ярмарке, куда Агату затащил один из клиентов. Покрытая бурой с подпалинами шерстью туша вальяжно перебирала аж четырьмя парами ног, заканчивающимися то ли тремя ороговевшими пальцами, то ли растроенными копытами — разобрать было сложно. Страховидную голову венчала некая помесь рогов и ушей, огромных, прихотливо изогнутых. Да и зубы в приоткрытой пурпурной пасти внушали самое серьезное уважение. Толстый чешуйчатый хвост волочился по земле, и Агата подумала, что отбиваться таким от слепней (или что их заменяет на Статусе?) не слишком сподручно. На шее животины имелся ошейник, а на ошейнике — бубенец, настолько банальный, что девушка не выдержала и фыркнула.

— Слушай, мать, это что же… местная корова? — Потрясенный Платина привстал с места и впился глазами в экран, не замечая, что своим корпусом перекрывает Агате обзор.

— Не засти! — Дернула она пилота за рукав. — Корова — не корова… но явно какая-то домашняя скотина. От стада, небось, отбилась.

— Так ежели от стада, того и гляди, пастух появится!

— Там видно будет. А зверюга ничего, симпатичная…

Усевшийся обратно в кресло Варфоломей пробормотал в сторону что-то малопочтительное об эстетических предпочтениях Агаты, с ухмылкой увернулся от подзатыльника и вдруг резко посерьезнел.

— Ну вот, я же говорил…

Вслед за флегматично позевывающей тварью на берег вышел рекн. В отличие от прогуливающихся по палубам дирижаблей господ одет он был бедно и скудно. Конечно, на той же Земле ткань из натуральных волокон стоила бешеных денег, но вряд ли тамошних модников заинтересовали бы ветхие, держащиеся исключительно на заплатах штаны и кое-как скроенная (должно быть, самим мальчишкой) жилетка. Мальчишкой? Да, Агата была уверена, что не ошибается ни в половой принадлежности, ни в возрасте. Рекн был сравнительно невысок, щупл, а покрывающая тело короткая шерстка была существенно реже и светлее, чем у тех — явно взрослых — типов, которых ей покамест довелось наблюдать в кадрах, снятых с низкой орбиты. Что же касается пола, то все виденные ею в тех же кадрах дамы-рекны носили некое подобие юбок. Да и телосложение… В общем, будем считать мальчишкой, пока не доказано обратное.

Между тем юнец догнал «корову», ухватил за болтающийся на ошейнике обрывок раздерганной веревки и начал что-то выговаривать ей — подсуетившийся Платина включил воспроизведение звукового фона — довольно низким гортанным голосом. На учиненный разнос скотина не реагировала никак, только слегка мотала головой, когда парнишка дергал веревку слишком сильно. Картина была предельно мирной. И вдруг — словно злой колдун взмахнул волшебной палочкой — все изменилось.

Примерно в трехстах метрах от того места, где из зарослей на гальку выбралась «сладкая парочка», буйная тропическая растительность заволновалась — пилот немедленно настроил приближение, — и на опушку с треском и грохотом выломился небольшой отряд, состоящий, навскидку, из полудюжины рекнов. Ехали они верхом, причем используемые ими для этой цели животные были очень похожи на первую, увиденную Агатой и Варфоломеем зверюгу, только повыше и более поджарые.

Мальчишка явно встревожился, начал тянуть свое заартачившееся имущество к лесу, потом бросил веревку и со всех ног бросился наутек, но было уже поздно. Скорость передвижения всадников была куда выше, чем у пешего пастушка, а намерения не оставляли простора для воображения. Должно быть, используемые отрядом средства передвижения были отлично вышколены, во всяком случае руки всадников не были заняты поводьями. И в этих руках почти мгновенно появилось что-то, неприятно напомнившее Агате виденное в виртуальном музее старинное огнестрельное оружие. Загремели выстрелы.

Точность попаданий оставляла желать много лучшего, но раненая «корова» довольно быстро упала с жалобным ревом, а веселящиеся (так интерпретировала Агата оскалы и издаваемые звуки) всадники принялись загонять паренька, как дичь.

Платина вскочил на ноги в тот момент, когда один из бандитов — а кем они еще могли быть? — выстрелом зацепил пастушку правую руку.