– Мы были в потайной комнате, – виновато прошептала Эллен. – Там холодно и темно. Эдди испугался темноты, но я держала его за руку, и у нас был фонарик. Понимаете, мисс, это был наш последний шанс исследовать Кендлвуд перед тем, как мы покинем его навсегда.

Сердце Вивианны сжалось при мысли о том, какой опасности они себя подвергали. Но она удержалась от того, чтобы их отругать. Сейчас не время для этого. Лоусон, возможно, уже их ищет.

– Вы нашли что-нибудь? Вспомните, пожалуйста. Это действительно очень важно.

Ребятишки снова обменялись взглядами, и Эллен прижала палец к губам.

– Тише, мисс, – прошептала она. – Это секрет. Вы никому не расскажете? Обещаете?

Вивианна придала своему лицу торжественное выражение.

– Клянусь. Скажите, что вы там нашли?

Они добрались до двери, отделявшей жилую часть дома от недостроенного крыла. Вивианне пришла в голову мысль запереть ее, но она знала, что никакие двери не остановят Лоусона. Тем более что в деревянной стене зияли дыры, через которые легко можно было пролезть внутрь.

Эдди засунул руку под курточку и принялся что-то извлекать из этого импровизированного тайника. Вивианне даже не надо было притворяться, что она удивлена, ибо ее изумлению и в самом деле не было предела. Это была связка писем, перетянутая черным шнурком. Они были немного поблекшими и пыльными, и на одном уголке отчетливо виднелись следы мышиных зубов. Но в целом письма находились в хорошем состоянии.

– Эдди, где ты это взял? – прошептала Вивианна, заранее предполагая ответ.

Эдди широко улыбнулся.

– Они были в потайной комнате под каменным львом, – гордо произнес он.

– Тише! – шикнула на него Эллен.

– Я обнаружил комнату, когда играл, – признался Эдди, понижая голос. – Я катался на льве, как на лошадке, и однажды случайно нажал на узор на плите, и пол открылся. Кроме нас, никто об этом не знает, мисс.

Вивианна неожиданно поняла, что в руках Эдди сейчас находятся те самые доказательства, которые Оливер искал целый год.

– Эдди, – мягко сказала она. – Эллен. Послушайте меня. Я знаю одного человека, который очень обрадуется этим письмам. Возможно, он даже наградит вас за их находку. Что вы на это скажете?

– Согласны! – радостно произнес Эдди. Эллен захлопала в ладоши. – А кто он? Готов поспорить, что это принц Альберт!

Вивианна непроизвольно улыбнулась:

– Не совсем. Это лорд Монтгомери.

– Ого! – удивились Эдди и Эллен и расцвели в улыбках. – Думаете, он действительно предложит нам награду?

Вивианна торжественно кивнула:

– Конечно.

– Интересно, этого хватит, чтобы купить новый самострел?

– Уверена, он купит тебе сразу несколько. А теперь послушайте меня внимательно. Это чрезвычайно важно. Вы должны спрятаться. Лорд Лоусон очень плохой человек, и нельзя допустить, чтобы он вас нашел. Понимаете, он хочет заполучить эти письма. Думаю, он может причинить вам вред.

Эдди от страха выпучил глаза. Эллен покачала головой и спокойно сказала:

– А зачем нам прятаться, мисс? Ведь мы можем запереть джентльмена в темноте, как когда-то поступили с Эдди.

Господи, конечно же! Взгляд Вивианны скользнул по длинной галерее и остановился на черном отверстии в полу. Лоусон все еще находился в потайной комнате. Но как долго он там будет оставаться?

Вивианна рванулась с места и помчалась к статуе льва. Дети устремились следом за ней. Добежав до входа в комнату, она судорожно вдохнула воздух и устремила взгляд на вход в потайную комнату.

– Лорд Лоусон!

Снизу послышался шорох.

– Что такое? – Его голос звучал глухо и, казалось, доносился откуда-то издалека.

– Вы нашли что-нибудь?

– Нет. Я возвращаюсь.

У Вивианны замерло сердце, но она быстро взяла себя в руки и повернулась к детям.

– Лев! – прошептала она. – Задвиньте его обратно! Шаги внизу становились все отчетливее, уже слышался скрип башмаков Лоусона. Дети толкали и дергали каменного льва, но он отказывался сдвинуться с места. Тогда Вивианна пришла им на помощь, и плита покатилась. Правда, медленно, слишком медленно.

– Где эти дети? – Раздраженный голос Лоусона послышался почти у их ног.

Он все понял!

Он уже приближался, они уже слышали его шаги наверху лестницы. Плита были сдвинута уже наполовину. И тогда Лоусон, казалось, понял, что происходит. Он закричал, перешел на бег и... споткнулся.

Каменный лев набрал скорость и вмиг преодолел оставшееся расстояние. В тот момент, когда в проеме показалось бледное, покрытое пылью лицо Лоусона, дверь с тихим шумом захлопнулась.

– Пронесло, – произнес Эдди. Веснушки на его побледневшем лице выделялись еще отчетливее.

Вивианна устало прислонилась к скульптуре. Ее сердце бешено колотилось.

– Он сможет открыть ее изнутри? – спросила она.

– Не знаю, мисс, – испуганно прошептала Эллен.

– Все равно там темно, – ухмыльнулся Эдди. – Не много он сможет увидеть, когда свечка погаснет.

Действительно. Вивианна еще какое-то время прислушивалась, но, кроме яростных воплей и глухих ударов о плиту, больше ничего не услышала. Она протянула детям руки и попыталась унять дрожь.

– Пойдемте, мои дорогие. Нам еще предстоит немало дел.

Оливер пришпорил лошадь и галопом помчался по дороге. Перед ним, освещенный полуденным солнцем, лежал Кендлвуд. Он примчался к усадьбе быстро, насколько это было возможно; сержант Экройд ненамного отстал от него. Послание Вивианны, переданное через ее кучера, было кратким, но емким:

«Письма и Лоусон у меня. Приезжай немедленно».

Он все еще не мог поверить в это. Всего за несколько часов Вивианне удалось сделать то, что он пытался осуществить целый год. Он сгорал от нетерпения, ожидая скорой развязки, а в голове крутилась одна-единственная мысль: «Зачем она подвергает себя такой опасности!»

Его замысел по возможности держать ее на расстоянии после той ночи в «Якорной цепи» заключался в том, чтобы уберечь ее от вмешательства. Какого черта она ввязалась во все это?

Едва он слез с лошади, как дверь дома распахнулась и на него уставились две маленькие детские мордашки. В следующее мгновение дети разразились радостными возгласами. Почти сразу же за ними из дома вышла Вивианна.

Оливер отметил про себя, что на ней простое шерстяное платье, а волосы гладко причесаны и туго стянуты в узел. Она выглядела строго и просто, как в тот раз, когда он впервые увидел ее. Прогрессивная современная женщина, которая посещала собрания благотворительных обществ и читала ему лекции об общественных проблемах. Смотрительница богоугодных заведений, которая не успокоится, пока он не отдаст Кендлвуд в ее полновластное пользование.