не может, как и встать с нее, то он для нее перестает быть мужчиной, и становится младенцем. Или стариком. А в глазах навсегда появится жалость, которая никогда не уйдет.

И чего ей неймётся? Жили эти недели так как надо, вот и дальше бы продолжали.

— Наверх иди, — бросил, обернувшись у двери.

Разумеется, Аля не послушала. Кресло у меня навороченное, Бентли среди инвалидных кресел, доехал я быстро. Руса уже впустили. Мы виделись с ним по видеосвязи, я и с Егором общался, братья всё знают, но видели они только мое лицо. То, что ниже, я им не показывал.

Руслан встретил меня ошарашенным взглядом. Точно таким же взглядом я себя каждое утро в зеркале в полный рост окидываю.

Подъехал вплотную. Чертовски непривычно на всех смотреть снизу-вверх, тем более на брата. Протянул ему руку, которая так и зависла на пару секунд, пока Руслан не очнулся, и не пожал её.

Бережно и нежно пожал, сука! Как трехлетнему малышу, у которого кости еще слабые.

— Что ты меня как девку мацаешь? Помнишь, как отец учил здороваться? Или в Штатах успел забыть?

Брат усмехнулся, и сжал крепче, как и я. Теперь это не мягкое рукопожатие, и даже не братское. Так конкуренты, борющиеся за женщину, силами меряются. И хорошо! Всё лучше чем то, что было пару секунд назад. Даже не думал, что меня сможет взбесить обычное рукопожатие.

Рус опустил руку. Так и молчит, от меня глаз не отводит.

— Разговаривать тоже разучился? Или по-английски теперь с тобой? — подначил я его.

— Я… черт, — хохотнул он, — прости, брат. Я в ахере. Вроде знал обо всём, но одно дело — знать, а другое — видеть. Надеюсь, это ненадолго? Ты же не планируешь долго отдыхать в кресле?

— Не планирую, но кресло не выброшу. Удобная штука, кстати, в старости стану разъезжать в нем, на коленях будет трость лежать, которой я буду всех лупить.

— Планируешь стать злобным старикашкой?

— Уж точно не добрым, — расхохотался я.

— Так когда ты встанешь? — брат опустился на диван.

За всей бравадой и шуточками я сейчас вижу не взрослого мужчину, а растерянного пацана. Вижу того Руслана, которого мы с Егором как-то взяли на рыбалку, и который утопил старую дедушкину удочку, которую отец хранил на память. Русу двенадцать лет было, уже не ребенок, но он ревел тогда.

— Встану как только смогу. Скоро, — отрезал, уже не чувствуя такой уверенности, как несколько недель назад.

— Ты давай поторопись. Хм, Егор, затем ты…

— Не перечисляй очередность, так можно дойти и до того, что ты следующий.

Рус поморщился, и тряхнул головой. Точно как я раньше, когда мне изредка приходили мысли о том, что я могу стать как Егор.

— Как ты, брат? Как оно вообще? — он кивнул на мои ноги, укрытые пледом.

— Как? Честно? Раньше думал, что самое важное — это член. Ошибался. Ходить на своих ногах, самостоятельно дышать, видеть — всё это не менее важно чем трахаться.

— Хм, — брат поскреб подбородок, — всё же, для меня самое важное — это…

— Член, да. Пока ты здоров. Сам таким был. Но на своем опыте убедился, что и остальные органы важны. Почти тридцать пять лет на осознание этого ушло. Ну да ладно, хватит о членах, расскажи-ка лучше про Егора и себя. Ты из аэропорта сразу ко мне, а не к своей девочке поехал. Почему?

— Почему я к Любе не поехал? Ей и без меня неплохо, как я успел заметить. Веселится.

— Люба? Ой, это та, с которой мы по магазинам ходили, и опустошали твою карточку? — услышал я голос Алики позади.

А вот Руслан сразу набычился, глядя мимо меня. Мне за спину. На Алику.

— Хоть словом её обидишь — пожалеешь, — покачал я головой, говоря тихо, чтобы Аля не услышала. — Помни, что это моя женщина!

— Так она ведь член семьи, а не только твоя женщина, — Рус резко поднялся, слова он не произносит, а выплевывает. — Ну что, обнимемся, р-р-родственница?!

Глава 58

— Рус, блядь! — рыкнул Марат, но ни его брат, ни я не обратили на это внимание.

Я улыбнулась, раскинула руки и, сопровождаемая обалдевшим взглядом Руслана, сама обняла его.

— Сука! И совести у тебя хватает оставаться здесь? — прошипел он, излишне крепко стискивая меня в «объятиях», больше похожих на пытку. — Нормальная баба свалила бы после всего, что натворила!

— Так я не баба, а девушка!

— Нет, ты именно что баба! Думаешь, я не знаю из-за чего мой брат стал таким? Не появилась бы ты…

— Ой, хватит, — я ущипнула Руслана, но он так и не выпустил меня из кольца своих рук, так и стоим обнявшись. — Что, по-твоему, мне нужно собрать вещи, и уйти?

— Да!

— Хватит! — повысил голос Марат, и Рус, наконец, разжал свои руки. — Брат, я по-китайски тебе сказал не лезть к ней?

— А что ты защищаешь эту свою с-с-с…

— Рот закрой!

— Да она сама в состоянии за себя ответить! Это при тебе ангелочком придуривается, а сама та еще стервозина, я тебя уверяю! Марат, — Руслан развернулся, шибанув меня плечом, — ты же не был никогда дебилом! Голову включи, а! Посмотри, что с тобой стало со встречей с твоим «ангелочком»! Просто, твою мать, посмотри и подумай!

— Ты приехал орать, или со мной повидаться? Алика, — Марат качнул головой в сторону лестницы, — наверх иди!

Я покачала головой. Пусть уже выскажет что думает, кипит же. Помирятся с Маратом со временем. Руслан меня терпеть не может, винит во всем, и причины у него есть. А значит, ссора из-за меня — вопрос времени. И лучше мне быть при этой ссоре, чтобы потом их помирить. А то любит Марат скрывать от меня подробности, да так что потом все огребают от последствий.

— Да пусть Руслан выскажется, — махнула я рукой. — Кстати, Марат, по мнению твоего брата, мне лучше собрать вещи, и уехать. Так бы поступила честная женщина. Ты как считаешь, он прав? Может, я и правда лишняя здесь?

— Ты что несешь? — сузил он глаза.

— Браво! Хоть одна умная мысль! — Руслан хлопнул в ладоши.