прошлом», — задумалась Кейси. Ее все еще волновала судьба тех, кто потерял слишком много.

«И мы тоже?» — просто спросила Майя.

«Никаких исключений, — я покачал головой, а потом сказал то, с чего начинал этот разговор. — Единственное, что мы сделаем — это добавим еще одну возможность, еще одну причину не останавливаться и не терять надежду».

Майя внимательно просмотрела показанные мной образы, потом кивнула и обратилась к кругу перед нами.

— Изменение, — сказала она вслух, и в тот же миг сияние опять вспыхнуло прямо в нашей точке.

То, что Майя внесла в мир, начинало действовать здесь и сейчас. Новая часть мироздания, не просто засунутая между положенных событий через силу, а держащаяся на трех «китах». Условие — чтобы обратиться к новой силе, человек или бог должен добраться до вершины великой башни. Возможность — ты можешь вернуть к жизни любого, что бы с ним до этого ни случилось, когда бы и как он ни умер. Ограничения — один раз в год и только того, кто был важен лично для тебя.

— Я смогу воскресить Карану? — лже-Старуха тоже изучила изменения и внимательно посмотрела на Майю, а потом и на меня.

— Через год, как бы ни закончилось испытание, если ты выживешь и останешься повелительницей башни Смерти, это будет в твоей власти, — я ответил максимально честно.

— А еще через год кого-то еще? У меня не так много знакомых, — Сарана невольно улыбнулась, а вслед за ней и все остальные, даже Карик.

— Я думал над этим, — сказал он, — и решил, что в свободные годы эта возможность будет хорошим стимулом для моих подданых хорошо себя вести. Или можно устроить турнир, и в итоге лучший и достойнейший сможет подняться ко мне на вершину башни Жизни и загадать свое желание.

— Вернуть любого — просто подняться на вершину, и все возможно, — Зашам проговорила изменение вслух, словно пробуя эту мысль на вкус. — Знаете, а мне начинает казаться, что наш мир в итоге не так уж плох.

— Может, Кот, тогда не будешь спешить со своим изменением? — Карик бросил на меня быстрый взгляд. Он был согласен с моей идей, но она ему все же очень и очень не нравилась. — Вон даже лента времени увеличилась…

Вместе с последними словами Карика светящаяся линия всех событий в мироздании действительно немного подросла и расширилась. Словно сбросила с себя часть оков, которые сдерживали ее раньше.

— Мой конец света кончился, — неожиданно улыбнулся я. Столько о нем думал, столько боролся, и вот из-за какой-то мелочи удалось его остановить. И я ведь теперь даже не узнаю, что именно там было. Впрочем, это совсем и не важно. Этого апокалипсиса удалось избежать, но вместо него появился новый, и не так уж и далеко удалось его отодвинуть. Впрочем, сама мысль о том, что возможность исправлять ошибки и возвращать близких делает мир лучше и живее, мне нравится. Значит, мы еще точно достойны большего!

Пока все изучали новый конец света, я покачал головой, глядя на Карика.

— Если бы кто-то из нас оказался жив в новом апокалипсисе, я бы с тобой еще поспорил, — тот только махнул рукой в ответ. — Да даже без этого… Моя новая дурацкая сила говорит, что ты прав, и это мне ужасно не нравится. Иди уже, делай, что должен.

Я действительно сделал шаг вперед, вот только свой ход, свое изменение не внес еще один человек.

— Пора, — тяжелый взгляд Атона упирался Петровичу прямо между глаз. Словно и на него смотрит, и мимо, отвратительно ощущение.

— Значит, я вношу проклятье в род Хашама, и моя служба вам заканчивается? Я буду свободен от всех клятв и обещаний? — Петрович еще раз повторил самое главное.

Неподалеку валялось тело какого-то безмозглого аристократа — это наводило на мысль об осторожности. С другой стороны, чуть в стороне стоял Бо, живой, свободный и внимательно изучающий все доступные ему кусочки ленты времени для какого-то своего нового плана. Петрович в глубине души ненавидел и бога Обмана: уж очень легко ему все досталось, не пришлось проходить через потерю тела, через ад и бесконечные муки в тенях и желудках пожирателей. Но сейчас он был примером успеха, знаком, что служение Атону может закончиться не только смертью.

На ленте вспыхнула новая точка. Петрович и остальные мгновенно погрузились в нее, впитывая изменения. Это было странно и…

— Глупо, — продолжил за Петровича Бо. — Как же глупо тратить такое изменение на заботу о других.

Атон был не согласен с подобным утверждением, но не говорил этого вслух. Впрочем, Петрович и так смог немало прочитать по обрывкам слов, в которые складывались губы демиурга. Вложение… Стабильность не одного изменения, а всего мироздания… Хороший ход.

«Хороший, — повторил про себя Петрович. — Но то, что хорошо для них, не факт, что хорошо для меня. Кот, Атон — они все хотят стабильности мироздания. Боятся, что больше не будут жить, ведь им так нравится их существование. А так ли я сам хочу жить, чтобы идти за ними? Может, будет лучше рискнуть, но разрушить все, что им дорого?»

На лице Петровича появилась еле заметная улыбка. Ненависть, что жила в нем с первого дня в этом времени, наконец-то нашла выход. И Атон, который всегда внимательно следил за этим своим поводком для повелителя Тени, на этот раз слишком отвлекся на будущие изменения, чтобы заметить в бывшем копейщике что-то новое.

Глава 26. Ход Кота

Бо с трудом сдержал усмешку, когда Петрович нарушил приказ Атона. Отказался сделать то, что должно, а вместо этого замахнулся на что-то свое, но не рассчитал силы и осыпался пеплом… Старик давно с трудом балансировал на грани разума и безумия, так что это было совсем не удивительно. А вот то, что бывший демиург не успел ни заметить это, ни среагировать, наводило на мысли. Все-таки Бо привык, что Атон всегда на шаг впереди, всегда сильнее, но тут, в междумирье испытания, они лишились привычных возможностей, и многое больше не имело смысла.

— И что теперь? — Бо посмотрел на своего хозяина. Бывшего хозяина, который пообещал ему волю, когда все закончится, и уже освободил от связывающих их клятв.

— Ничего не изменилось, — Атон только отмахнулся от вопроса Бо. — Даже