– Привет, Демид, - сказал я, отвечая на рукопожатие. - Я смотрю, ты научился лихо летать. Высший пилотаж!

– Спасибо за комплимент, - сказал Демид. - Ты чего гуляешь голым, Миша? Смотри, простудишься.

Я наклонился над инквизитором, сорвал с него плащ и закутался в него. Демид был прав: неприлично это было - ходить голым. К тому же я стеснялся своего пятнистого живота.

– Как это, здорово - летать? - спросил я у Демида.

– Это приятно, - признался Демид. - И это хорошо очищает мысли.

– Ты Анютку не видел?

– Нет. Давно не видел. Я встретил ее уже тогда, когда у нее появились демонические способности. Но потом она ушла в город. Ушла спасать тебя, Мигель. Мы не успели вытащить тебя, и ты попался в лапы инквизиции. Мы уже собирались идти приступом на тюрьму, в которой ты сидел, когда вдруг узнали, что ты выступаешь как боевой пес в городе. Я не мог идти в город, потому что не мог маскироваться как Цзян. Меня бы схватили. И я остался здесь, на окраине Светлого Мира.

– И чем же ты занимался?

– Летал. Далеко… Там… - Демид махнул рукой в небо, при этом ноги его слегка оторвались от земли - очевидно, непроизвольно. Теперь Демид висел в воздухе, сантиметрах в десяти от земной поверхности. - Там много интересного.

Так- то вот. Мы тут из сил выбиваемся, жизнью рискуем ради нашего общего дела, а Дема летает и развлекается, пользуясь своими новоприобретенными демоническими способностями. Нечестно это как-то.

Но я не сказал этого Демиду, чтобы не обидеть его. Более того, я был страшно рад, что в моей жизни снова появился всезнайка Демид. Это означало, что теперь есть кому принимать правильные решения.

Итак, нас, демоников, собралось уже трое. И то, что мы схватили инквизитора Дитриха, можно было считать нашей первой совместной победой.

Лиха беда начало.

Допрос инквизитора начался сразу же, в непосредственных полевых условиях. Правда, я вспомнил, что не позавтракал, и предложил вернуться в лес, в избушку начальника Зверей, перехватить пару сандвичей с ветчиной (из жирнохвоста), переодеть меня в соответствующую статусу победителя одежду, отдохнуть пару часиков и только после этого приступить к работе. На это Томас резонно заметил, что ни у меня, ни у Демида нет жабоголовьих оберегов, так что мы сами немедленно послужим завтраком для его милых и вечно голодных зверюшек. Кроме того, сказал он, нам не стоит терять времени. Кто знает, не спешит ли сейчас к Дитриху подмога. В любом случае наше любопытство надлежало удовлетворить немедленно. Я заявил, что в таком случае готов выступить в качестве специалиста по выбиванию (в прямом смысле этого слова) правдивой информации из любого объекта, способного шевелить языком, в ответ же получил укоризненный взгляд благороднейшего Томаса Ривейры.

Что с тобой, Мигель? - сказал он. - Никак не можешь унять зуд в своих могучих героических кулаках? Не уподобляйся негодяю Вальдесу в используемых тобой средствах, иначе сам превратишься в его подобие. К тому же я уверен, что господин инквизитор без всякого принуждения и с большой охотой расскажет нам все, что нас интересует. Так ведь, Дитрих?

С этими словами Том схватил черными пальцами подбородок инквизитора и повернул его острую мордочку с бегающими глазками к себе. Кроме белых волос, Дитрих ничем более не напоминал своего шефа Вальдеса. Был он мелковат ростом, суетлив в движениях, а голос его отличался откровенным неблагозвучием и писклявостью. Однако ж и это крысоподобное существо имело претензии на гордость и непоколебимость.

– Убери руки, черномазый! - пропищало оно. - Госпожа Дум покарает вас, омерзительные нелюди-демоники, и господин Вальдес лично нарежет ремней из кожи ваших шелудивых спин! Ничего я вам не скажу!

– Браво! - произнес Демид. - Сей господин вызывает у меня беспредельное уважение своим бесстрашием. Пожалуй, в награду за его смелость я возьму его в путешествие. Я отправляюсь в полет прямо сейчас, и путь мой лежит далеко-далеко. Мы полетим под самыми облаками и будем наслаждаться видом разнообразных территорий, проплывающих в бездонной глубине под нашими ногами…

Я не успел сообразить, что означают эти явно маразматические слова, потому что Дема немедленно взмыл в воздух и попытался схватить Дитриха за плечи. Не тут-то было. Инквизитор завизжал как лисица, на которую напал беркут, упал на спину и стал отбиваться от Демида руками и ногами.

– Я передумал! - голосил он. - Я все скажу!!! Все! Только не поднимайте меня в воздух! Никогда больше не поднимайте!

Вот оно что. Инквизитор Дитрих, гроза провинции, страдал боязнью высоты. И Демид клюнул в его самое больное место. Демид совершил пируэт и плавно опустился на землю. Уселся по-турецки. Положил руки на колени.

– Жаль, - сказал он. - Вы много потеряли, Дитрих. Воздушные путешествия необычайно увлекательны и дают много пищи для ума.

А дальше Дитрих рассказал нам много интересного. Оказалось, что предпринятая против нас военная акция - лишь одна из многих, составивших большое наступление, каковое инквизиция начала в последние дни. Врагами, против коих направлено было выступление, являлись как демоники, так и еретики, а также помогающие и сочувствующие демоникам и еретикам, а равно и люди, знающие последних, но своевременно не выдавшие их великой инквизиции. В общем, каждый третий обитатель Кларвельта подлежал аресту, заточению в тюрьме и пыткам. Причиной таких широких Репрессий явилась бешеная, неуемная ярость Вальдеса. И ему было от чего приходить в ярость. Четыре демоника подряд ускользнули из его рук. Дальние крестьяне совершенно вышли из повиновения и в двух провинциях отказались платить налоги на инквизицию, а приведших их усмирять стражников избили. Мало того! В самом городе, бывшем до того безусловным оплотом закона и образцом его, появились какие-то люди, называющие себя диссидентами. Они разбрасывали по городу листочки бумаги, на которых была написана отвратительная, ужасающая ересь, направленная против Госпожи Дум. Этих людей никак не удавалось найти. И это означало только одно: что каким-то непостижимым образом они научились не слышать Госпожу. Соответственно, Госпожа не слышала их, не могла определить их местонахождение и отдать их в руки правосудия.

Похоже, что в Светлом Мире происходило черт знает что. Все выходило из-под контроля Госпожи Дум. И это приводило в ярость Вальдеса, потому что он привык отождествлять себя с Госпожой и, более того, ее подменять собою.

– Все это очень интересно, - произнес Начальник Зверей. - И что было написано в этих листочках, направленных против Госпожи?

– Я боюсь даже произносить такую ересь! - шепотом сообщил Дитрих, подобно жабоглаву выпучив водянистые бесцветные глаза.

– Я думаю, что тебе придется это произнести, - сказал Демид. - Иначе мне придется вернуться к мысли об увлекательных совместных воздушных путешествиях.

– Хорошо, - торопливо произнес Дитрих, увидев, как Демид начал приподниматься над землей. - Я скажу вам. - Инквизитор опасливо оглянулся вокруг, словно ожидая, что Госпожа собственной персоной выйдет из-за кустов и схватит его за шкирку. - Диссиденты говорят, что Госпожа сошла с ума. Они говорят, что она не способна более управлять Светлым Миром и править миром теперь будет Пчелиный Бог. Они говорят, что скоро Пчелиный Бог придет в город и все могут узреть его собственными глазами и убедиться в его величии, и тогда в Светлый Мир снова придет счастье, разрушенное Вальдесом Длинноруким.