В. Д. Крюченкин Взаимодействие А. М. Василевский Г. К. Жуков В. А. Юшкевич И. Ф. Ахременко И. М. Чистяков И. А. Плиев Выходят из окружения А. П. Белобородов Г. С. Родин Я. Г. Крейзер И. Н. Руссиянов Ф. А. Бакунин Э. Я. Магон М. Т. Романов В. Ф. Герасименко Д. Т. Козлов Командование Юго-Западного фронта наблюдает за воздушным боем. В центре — С. К. Тимошенко и Н. С. Хрущев. Декабрь 1941 г. А. М. Городнянский И. X. Баграмян А. И. Родимцев А. В. Горбатов Л. М. Сандалов К. С. Москаленко Е. Г. Пушкин Н. Я. Прихидько Т. И. Танасчишин Я. Н. Федоренко Г. Д. Стельмах А. Г. Кравченко А. И. Еременко и К. К. Рокоссовский в госпитале. 1942 г. Дуэль завершилась Н. Ф. Ватутин А. С. Желтов На передовую с горячей пищей Г. А. Ворожейкин А. Г. Родин П. Л. Романенко С. И. Руденко Г. Н. Филиппов Заседание Военного совета Юго-Западного фронта. Слева направо: В. М. Лайок, Н. Ф. Ватутин, А. С. Желтов, С. А. Красовский, С. П. Иванов, В. И. Вознюк, С. П. Чернобай, А. И. Шебунин. 1943 г.

Наряду с организацией партизанского движения коммунисты Харьковской области оказывали всестороннюю помощь армии. Это стало главным содержанием деятельности переехавшего в Купянск обкома партии, возглавлявшегося А. А. Епишевым.

Таким образом, моя новая армия была боевая, обстрелянная, крепкими нитями связанная с населением Харьковщины, где ей довелось действовать.

Время моего ознакомления с делами армии, как и предсказывал командарм, оказалось недолгим. В те дни начинался новый этап боевых действий, вылившихся в наступление советских войск на всех фронтах. Сейчас нам совершенно ясно, что проведение такого широкомасштабного комплекса операций было преждевременным. Для этого не хватало сил и средств, как и опыта крупных наступательных операций, не были достаточно полно выявлены возможности Германии[105].

Но хочется хотя бы в какой-то степени раскрыть тогдашнее психологическое состояние советских воинов, чтобы было понятно, почему мы взвалили на себя столь непомерную ношу. Наши сердца терзали горечь потерь, боль из-за того, что мы отдали врагу столько родной земли, где наши близкие подвергались неслыханным мучениям. На карту были поставлены не только их человеческое достоинство, но и сама жизнь. Наши сердца жгла досада: ведь вместо того чтобы бить агрессора на его собственной территории, как предполагалось до войны, мы вынуждены были уйти в глубь своей страны. И вот первая большая победа — разгром захватчиков под Москвой. Мы убедились, что можем опрокинуть противника, заставить его не только обороняться, но подчас и бежать в панике. Нам представлялось, что если мы не ослабим усилий, то враг будет обескровлен. К тому же подспудно нас согревала надежда, что если советские войска будут наступать на противника, то союзники ударят по нему с запада и войну удастся победоносно завершить весьма скоро.

3 января вечером из штаба фронта командарма 38 информировали, что войскам соседней справа армии генерала В.Н. Гордова, начавшим 1 января наступление одновременно с 40-й армией, удалось выйти на шоссе Белгород — Курск и завязать бои за город Обоянь.

Я только что прилег на часок вздремнуть, как адъютант разбудил меня. Генерал Маслов вызывал нас с Прихидько и Пленковым к себе. Оказывается, только что генерал Ф. Я. Костенко передал нам распоряжение главкома во взаимодействии с 21-й армией овладеть через сутки, то есть в ночь на 5 января, Белгородом.

— Свяжитесь немедленно со штабом Гордова, — сказал мне Маслов, — и увяжите вопросы взаимодействия.

Прихидько и Пленкову было приказано подготовить все имеющиеся у нас данные об обороне Белгорода — крупного опорного пункта немцев на нашем крайнем правом фланге, на стыке с 21-й армией.

После нескольких безуспешных попыток я наконец-то соединился с начальником штаба 21-й генералом А. И. Даниловым. На мой вопрос он ответил весьма лаконично:

— Мы целиком поглощены организацией штурма Обояни. Вот возьмем ее — это и будет самой лучшей помощью вам.

Я ответил, что