– Нет.

– Знаешь, я чувствую. Ладно, можешь не говорить. Я не буду мешать тебе в их поимке… Хм… а я не знала, что судьбу Печати будут решать уже завтра ночью. Никто мне не сказал. Зато теперь я потороплю принятие решения о назначении патриция своего клана.

– Попробуйте, – пожал я плечами.

– Насчёт отряда… – Сильвер задумалась на пару секунд. – Времени для подготовки у тебя нет, завтра вечером состоится церемония. Ты уже наметил кого-то?

– У меня есть двое. Нужны ещё четверо, но вряд ли я успею за сутки отобрать тех, кому можно доверять. Вот вы кого бы могли посоветовать, док? Ваше мнение я бы учёл.

– Какая честь, мистер Ринг, – усмехнулась Сильвер. – Я бы порекомендовала присмотреться к Пьеру Латье, из парня будет толк, у него очень сильный Дух… несмотря на… э… его излишнее увлечение противоположным полом. Ещё обрати внимание на Терри Соло. О ней я тебе уже говорила. Сильная чтица. – Директор вдруг смолкла, будто в темноте разглядела, что я поморщился, услышав фамилию Соло. И опять повысила голос: – Рэй, ради всего святого, не будь настолько узколобым!

– Присмотрюсь к Латье, – сухо ответил я. – И вот ещё что. На сегодня снимите с меня все ограничения на перемещение по школе и школьному двору, в том числе, в ночное время. И дайте ключи. От всех дверей этого дома.

Сильвер сначала замерла, а потом тихо рассмеялась.

– Ты невероятен, Рэй Питон! Ты настолько наглый, что это меня восхищает. Хорошо, ты получишь ключи. Бернард передаст тебе копии после уроков. Но, конечно, не от всех дверей. И, тем более, не от входных ворот. Вот на это не рассчитывай.

Я коротко улыбнулся.

– Но попробовать стоило.

Сильвер наклонилась к моему уху.

– Ты ни черта не учился в моей школе, Рэй… ты не прочитал ни одной книги, не сдал ни одного экзамена, не получил ни единой оценки… но признаюсь честно, что такого оборотистого засранца я бы взяла даже в городской Совет.

***

Успел я только к третьему уроку.

Долго возился с бинтами в ванной, меняя повязки. Ткань бинтов присохла за три дня сидения в карцере, из-за этого я еле их от кожи отодрал. Особенно не повезло спине.

Да уж. Наверняка, Джо уже забыла о нашей стычке, зато я, перевязанный, как пациент военного госпиталя, до сих пор возился с порезами от её паршивых когтей.

Злой, как чёрт, я подошёл по привычке к шкафу… но тут вспомнил, что сменной одежды у меня не осталось. Вздохнув, я всё равно приоткрыл дверцу.

На вешалках в ряд висели четыре новых школьных формы.

Оперативно.

Переодевшись, я поспешил на занятие. Правда, всё равно порядком опоздал. Это был урок по родовому этикету, и проходил он на третьем этаже.

Ситуация повторялась.

Как и в предыдущий раз, когда я только вышел из комы и проснулся в школьном медблоке после Часа Тишины, мне вдруг захотелось остановился у кабинета на несколько секунд. Только потом я толкнул ладонью дверь.

Софи рассказывала очередную ерунду про патрициев и официальные приёмы, но, увидев меня, сразу смолкла. Я вошёл в кабинет и кивнул Софи. Та кивнула в ответ.

– Присаживайтесь, мистер Ринг. Вы опаздываете на все уроки или только на мои? – осведомилась она без претензии.

– Так вышло, – коротко ответил я и в напряжённой тишине прошёл к своему месту.

Уселся за парту рядом с Дартом Орриваном, тот кашлянул и покосился на меня, прищурив один глаз. И по всему было видно, что что-то в отношении меня опять изменилось. Это чувствовалось кожей.

Никто из одноклассников не встал, приветствуя меня, зато все снова пялились, не отрывая глаз. Причем, теперь в классе присутствовали не только парни, но и девчонки. Учеников стало вдвое больше. И все эти двадцать человек жгли меня взглядами.

Ну и какая хрень успела произойти за это утро?..

– Кла-а-асс! – громко сказала Софи. – До конца урока осталось десять минут. И тему мы ещё не прошли. Но вы, я вижу, снова удостоили излишним вниманием мистера Ринга. Хотите что-то у него спросить? Не стесняйтесь, господа. Это, конечно, важнее любого родового этикета.

Повисла тишина.

После минутного молчания позади меня прокашлялся Питер Соло.

– Ответьте нам, уважаемый, а вы действительно Теодор Ринг? – послышался его вкрадчивый мягкий голос.

Я повернулся к Питеру.

– А ты действительно Питер Соло?

Он улыбнулся.

– Обо мне не пишут в газетах, мистер… э… Ринг… или как вас там.

Я прожёг его взглядом и отвернулся.

В это время Дарт полез в сумку и вытянул оттуда номер «Лэнсомского Ока». Ткнул меня локтем в бок и молча подвинул газету так, чтобы я увидел заголовок передовицы.

«Теодор Ринг – самозванец? В прессу просочилась информация об отчётах секретарей Суда».

Именно это я прочитал в газете.

В кабинете размножилась тишина, все замерли, ожидая от меня ответа. Я ещё раз пробежался глазами по заголовку. Потом – по отдельным фразам статьи:

«…не знает элементарных правил этикета…»

«…правша, а Теодор был левшой…»

«…изменил привычки, в том числе, пищевые…»

«…не проявляет ненависти к семье…»

«…не демонстрирует пристрастий…»

«…не боится крови…»

«…слишком сдержан и осторожен…»

«…слишком подкован в навыках боя, которого Теодор всегда избегал…»

«…слишком устойчив к стрессам…»

«…слишком хорошо владеет кодо…»

«…слишком спокоен…»

«…слишком скрытен…»…

Статья просто кричала о том, что я весь какой-то «слишком не тот Теодор Ринг», но не утверждала этого наверняка. Потому что окончательное решение не было ещё вынесено Судом. В прессу попали только черновые заметки и наблюдения секретарей.

Правда, этого хватило, чтобы породить у общественности волну сомнения.

Я коротко усмехнулся и снова стал серьёзным. Потом повернулся к Питеру, посмотрел ему в глаза и ответил громко, чтобы услышали все (потому что обращался я ко всем):

– Это лучшая боевая школа Бриттона, а не клуб любителей сплетен. Здесь ценят преданность и силу, потому что у Ронстада больше не осталось защиты. И если тебя так легко сбивают с толку вражеские листовки, которыми можно подтереться в сортире, какого хрена ты тут делаешь, Питер?

Тот округлил глаза.

На его бледном лице отразились мириады эмоций.