в местной тюрьме: кто политический, кто обычный уголовник, а кто, типа меня, попал по разнарядке.

Сейчас у власти в Джибути находился Хассан Аптидон. Правитель с весьма диктаторскими замашками. Ну, и как следствие, куча арестов по надуманным поводам. Диктаторы они такие…

Ко мне в камеру посадили одного из политических арестантов. Звали его Фарах Рабле, он учился во Франции и происходил из племени афар, к тому же состоял в партии «Народное движение освобождения». Что он был за фрукт — непонятно, но я им особо и не интересовался. Я же не Сталин, чтобы всеми политическими интересоваться?!

День шёл за днём, условия становились всё хуже и хуже. Кормили нас баландой из кукурузной муки, замешанной на мясном бульоне из тростниковых крыс или из испорченного мяса с рынка. Не знаю, что хуже. Помощи мне ждать было неоткуда. Деньги спрятаны, доверенных людей нет, да и вообще негры очень своеобразно воспринимали помощь друг другу, смиренно принимая как помощь, так и отказ в ней. Нет? Ну, и нет проблем. Прямо как в нашей пословице: на нет и суда нет!

В один из не очень хороших дней взялись и за меня. Накануне из камеры увели Фараха, а обратно вернули мешок с костями. Судя по его лицу и телу, парня явно подвергли пыткам. Хотя, может и просто избили, чтобы не болтал лишнего против диктатора. Меня вроде как пытать было не за что, но нужно быть ко всему готовым.

— Бинго! — за решёткой замаячил очередной охранник.

— Я здесь, — ответил я.

— На выход.

— Меня освобождают?

Тот рассмеялся:

— Скорее наоборот. Ты что-то у нас всё ещё целёхонький сидишь, не битый. Это упущение, по мнению нашего капрала. Говоришь, что у тебя нет денег на наёмных убийц, но на адвоката, по твоим же словам, деньги есть. Странно это. Ты явно что-то знаешь о банде, но молчишь.

— Конечно, знаю, — подтвердил я. — Вот только я знаю то, чего не знает никто и я в том числе.

— Хватит говорить загадками, Бинго. Сейчас тебе всё объяснят, и ты всё расскажешь. Дубинка и кастет подчас творят чудеса.

Меня вывели из камеры и куда-то повели. Как оказалось, во внутренний двор, в обычное с виду одноэтажное здание, которое невозможно рассмотреть через высокий забор с улицы.

Тут-то и находилась пыточная. На первом этаже располагались кабинеты, а вот в подвале оборудовали настоящую пыточную. Не успел я войти в кабинет, как меня сразу подвели к сидящему за столом наглому и жирному негру.

— Капрал, вот арестованный Бинго.

Тот взглянул на меня, как на вонючую крысу, взял со стола замасленный лист бумаги и погрузился в чтение, озвучивая вслух некоторые моменты моей биографии.

— Так… Башир Бинго, торговец целебными снадобьями. Интересно. Обвиняется в связях с бандой «гадюк». Ещё интересней. А также, возможно, причастен к убийству членов этой банды. О, как! Алиби нет, и не предвидится. Ха! Интересный ты фрукт! И из какого же ты племени?

— Из племени дир клана исса.

— Ну, что же, это изрядно облегчит твою участь. Я тоже из клана исса, поэтому бить будем сильно, но аккуратно. А сейчас скажи мне, где ты прячешь деньги?

— У меня нет денег, — мотнул я головой, отрицая.

— Ответ неправильный. Следователь сказал, что у тебя есть деньги. Ты по телефону разговаривал с адвокатом и предлагал ему большую денежную сумму.

— Говорил, но денег ведь я не заплатил, и адвокат не пришёл, а значит, и денег у меня нет. Он меня раскусил. Догадался, что я его хотел обмануть.

— То, что ты не смог оплатить услуги адвоката, ещё не значит, что у тебя вовсе нет денег. Просто тебе не с кем их передать. Родных у тебя тут нет. Клан за тебя, я так понял, не вступится, а значит ты беспомощный. Но ты подумай, а то наш палач Хасан чересчур активен, может и покалечить, и даже твои лекарства тебе не помогут.

— Я понимаю, но у меня нет денег, и я ни в чём не виноват.

— А! Все вы так говорите, — скучающим голосом проговорил капрал, брезгливо поморщившись, потом немного подумал и дал условный знак полицейскому, что привёл меня сюда.

Тот всё время держал в руках длинную дубинку. Получив сигнал, он внезапно, почти без замаха ударил меня по спине. Резкая боль пронзила тело, я качнулся и еле увернулся от следующего удара. Дубинка, описав короткий полукруг, обрушилась на стол капрала, сбив с него кучу бумаг.

— Мёрде! — по-французски выругался капрал и заорал. — Всыпь ему хорошенько!

Я вертелся ужом на сковороде, уклоняясь от дубинки ретивого полицейского, и с удовольствием отбил бы ему яйца, но последствия этого поступка легко читались на их воспалённых от злости рожах. Меня просто избили бы потом втроём и гораздо сильнее, чем сейчас.

— Ловкий гад, и скользкий как змея! — орал запыхавшийся охранник. Он уже больше десяти раз шарахнул вместо меня по столу, чем изрядно рассмешил капрала.

Долго избегать встречи с дубинкой было бы подозрительно, и я подставился, получив ею по плечу. Плечо сразу же онемело. Ну, суки, из-под земли достану и змеям скормлю!

Подавив обуявшую меня злость, я упал на пол и, ломая комедию, громко взвыл и запричитал. Время быть суровым Мамбой ещё не пришло. Всё только впереди. Охранник для порядка ударил меня ещё пару раз и отстал. Он уже выдохся, впустую дубася ни в чём не повинный стол, да и ярость ушла, поэтому я пока отделался обычными синяками.

— Что с ним делать? — обратился полицай к капралу.

— Что делать? — задумчиво почесал в затылке тот и хохотнул, тряхнув своим брюхом. — Отведи его к Хасану! Скажи, пусть он окурит дымом нашу пчёлку, глядишь, и медок выдаст.

— А ну, пошёл!

Поднятый за воротник уже порванной рубашки, я поплёлся в подвал, даже не предполагая, что меня ждёт. Я ж не пчёлка, я змея… Нет у меня мёда, зато яда в избытке!

Хасаном оказался высокий, широкий в плечах негр с накаченной мускулатурой.

— Что с ним делать?

— Дымом потрави.

— Понятно. Щас сделаем. Вон в ту дверь его пихай.

Нужная дверь отворилась, и меня втолкнули в крохотное помещение без окон. Дверь закрылась, я огляделся. Из стены рядом с дверью торчала закопчённая труба. Вот она английская душегубка. Спокойно посидеть в каморке мне удалось недолго, вскоре через трубу клубами повалил едкий белый дым, быстро наполняя собой маленькую камеру. Сразу же заслезились глаза, от проникшего в лёгкие дыма хотелось не только кашлять, но и блевать.

— Выпустите меня!!! — заколотил я кулаками