Пока Лэйгин пропитывал полотенце холодной водой, а потом тщательно его отжимал, Лив взяла фонарь и приставила Перца стеречь Верэн, а затем они пошли в крипту. Конечно, возвращаться на место недавней ночной сцены, как всякому нашкодившему мальчишке, было неприятно, но крипта для разговора подходила идеально.

«Хватит потворствовать неуклюжим попыткам этих сволочей сбежать! — думала Лив, топая так, словно гвозди пятками вколачивала в ветхие ступеньки. — Кат, Исил, Хил, эти сучки-ведьмы и наверняка Берт! Морские и подземные! Чего ради я должна от них бегать? В конце концов, кто здесь кого сторожит?»

Осветив темную крипту, Лив поставила фонарь в одну из пустых ниш и, уставившись на мурранца, проговорила тоном, которым впору смертный приговор зачитывать:

— Итак, вы прибыли сюда в стремлении найти Калитар, Ланс. Не без нашей помощи, как вы, полагаю, догадались. Ну, поздравляю вас. Вы нашли. И что предполагаете делать теперь?

Археолог таиться не стал:

— Я собираюсь… собирался дождаться, когда закончится ваше…хм… веселье. Или лучше сказать — безумие? А потом, после небольшой разведки и некоторой подготовки, спуститься в пещеры. Таков мой краткий план.

Жестокая усмешка скривила полные губы женщины.

— Это очевидно. А потом? Когда… если вы выйдете живым из наших пещер? — и подмигнула: — Учтите, кстати, что в планы тех, кто вас к нам пригласил, ваше возвращение отнюдь не входит. Вы ведь уже догадались, кто мы такие?

— Сумасшедшие сектанты-каннибалы? — с нескрываемой надеждой спросил Ланс.

Язвительный смешок умер где-то в горле Лив. Проходимцам положено быть настолько наивными? Или мир успел измениться так сильно?

— Увы, гораздо, гораздо хуже, — со вздохом разбивая в прах надежды археолога, ответила она и обвела жестом крипту: — Посмотрите хорошенько. Вы ведь серьезный ученый, как говорят, значит, вам под силу сложить два и два, облечь эти кости воображаемой плотью, припомнить наши обряды и сделать выводы, — Стражница поневоле понизала голос, в свою очередь следя за ним с проблесками жадной надежды: — Ну? Ваши предшественники иногда догадывались. И даже эти фанатики из Ордена Зорких что-то такое подозревали, поэтому их и пришлось искоренить. Не без моей помощи.

Ланс старательно придал своему лицу умное выражение, хотя, разумеется, не понял ничего. Точнее, он категорически не позволил себе додумать свою догадку до логического конца. Это было слишком невероятно. Слишком за гранью реального и достоверного, проверяемого опытным путем и доказуемого.

«Пусть скажет, пусть она сама скажет! Пусть сама!»

Не заметив в остекленевших глазах мурранца особенного понимания, Лив хмыкнула и разочарованно выпятила губу. Значит, придется не только кормить Лэйгина тайнами с ложечки, но еще и разжевать их предварительно. Иначе не переварит.

— Мы возрождаемся, Ланс. Но, в отличие от вас, мы не только помним прошлые жизни, но и в каждом новом круге продолжаем их проживать. Я всегда была Стражницей, и все эти черепа — мои собственные. Фактически, мы — бессмертны.

Вообще-то, такие заявления должны вызывать хоть какую-то реакцию. Но будущая жертва морским и подземным только глаза выпучил. Хорошо, что не закатил, впрочем. Только обмороков сейчас не хватает.

— Хотите что-нибудь спросить? — подсказала Лив, едва удерживаясь, чтобы не подгонять процесс мышления нетерпеливыми жестами: — Или, может быть, водички? Я — не сторонница отравлений, можете есть и пить без опаски.

Да что там крипта с черепами! Некрополь без единого слова рассказал Лансу обо всем здесь происходящем, когда бы мурранцу действительно хотелось слышать. Должно быть, если бы селедколюбивый Джай Фирск перед отправкой в добротный старый склеп с именем «Эвит» восстал на время из мертвых и с собственного погребального костра объяснил бы Лэйгину смысл происходящего, тот бы внял. Наверное.

— Я так понимаю, что вы не шутите. Никто на Эспите не шутит.

Ему так отчаянно хотелось потребовать неопровержимых доказательств, или хотя бы уличить в обмане, но черепа вокруг свидетельствовали об истинности лучше любого криминального отчета.

— Бессмертные заманили меня сюда. Я понял. Но зачем?

Его недоверие повисло в гулкой темноте крипты таким густым облаком, что при желании его можно было черпать ложкой.

— Не верите, ну и ладно, — отмахнулась дама Тенар: — В общем-то, ваше доверие тут никакой роли не играет. По-хорошему, с моей стороны это жест доброй воли, рассказать вам. Мы возрождаемся в разных концах мира, но к двадцати годам нас начинает неудержимо тянуть сюда, на Эспит. К нашим костям. Кто-то приходит раньше, кто-то позже, кто-то… хм… пропускает круг, но рано или поздно мы приплываем сюда и вспоминаем, — она непроизвольно вздрогнула и нахмурилась, осознав, что ее уже несет, и залетному Мотыльку вовсе ни к чему знать о вещах, которые он никогда не поймет. Но остановиться уже не могла: — Всё вспоминаем. Любовь, страх, ненависть, и ненависти выходит больше. Та, кого вы называете Верэн — Куколка. Она одна из нас, просто пока неизвестно, кто именно. Так что ваша рыцарская попытка была бессмысленна. Девственность Куколки не имеет никакого значения, ей ничего не грозит, потому что жертва — это вы.

И заставила себя улыбнуться, хотя получилось как-то не очень. Прямо сказать, черепа вокруг и то ухмылялись жизнерадостней.

Каждый цивилизованный человек всю жизнь, начиная с пеленок, слышит проповеди «мельников» о вечном колесе перерождений, о равновесии между сущим, о бессмертии души, закаляющейся в горниле жизни. Но все рождаются чистыми листами, на которых письмена судьбы, если и прописаны заранее, то невидимыми чернилами и на неизвестном языке. Все люди живут, как в последний раз, одновременно и веруя в новое возрождение, и сомневаясь в оном. Дивно ли, что Ланс был ошарашен, потрясен и сломлен удивительным признанием дамы Тенар? Представить, что кто-то помнит все предыдущие жизни, все рождения и все смерти? Это… это же недосягаемая мечта, это же великий дар. Или нет? Эспитцы совсем не походили на самых счастливых людей этого мира. Особенно ведьмы Тэранс. И Хил Рэджис. И сама Лив.

— Значит, вот как, — выдавил из себя мурранец. — Нет, я вам верю. Теперь верю. И насколько я понимаю, то предназначаюсь в жертву морским и подземным.

Следующее умозаключение пронзило разум Ланса насквозь. Всё так просто, так банально, что остается только навеки заклеймить себя непроходимым тупицей.

— Принести чужака в жертву истинным богам Калитара. Да, согласен, это изящное решение. Одержимый искатель древней земли получит всё и сразу, — Лэйгин не мог не восхититься ловкостью островитян. Его выманивали планомерно, осторожно, день за днем, чтобы однажды заполучить целиком и полностью.

Теперь смешно вспомнить, как он радовался, когда удалось связаться с некими таинственными персонами, которые за немалую мзду обещали наладить связь с островом. Похоже, именно на денежки Ланса Лэйгина на Эспит проведут телефонную линию. Смешно. До слёз. Просто обхохотаться над этим одержимым умником.