Первоначальное чувство вины у нее сменилось готовностью дать отпор ему, если он начнет на нее кричать.

Однако Джеймс вежливо спросил:

– Шарлотта, не могли бы мы поговорить с тобой в, соседней комнате?

Она коротко кивнула и направилась в другую комнату. Джеймс аккуратно закрыл за ними дверь. Шарлотта остановилась за большим креслом, словно оно могло защитить ее от душевных страданий, и настороженно повернулась к Джеймсу лицом.

В комнате воцарилась напряженная тишина.

Он провел ладонью по рту.

– Это так неудобно.

Она вскинула бровь.

– Для тебя, разумеется... Понимаешь, я не хотел причинить тебе боль, Шарлотта. У меня были самые лучшие намерения. Хотя не все из них... – Голос его пресекся.

– Нельзя ли начать сначала? – негромко предложила она, хватаясь за кресло, словно стараясь поддержать свою угасающую решимость.

– Я не знаю, когда это по-настоящему началось. Может, Мортимер и я ненавидели друг друга с детства. Трудно найти двух более непохожих людей. Мы всегда друг с другом соперничали. За внимание дяди, за женщин – за все. Но я получил титул и землю. Правда, вместе с вытекающей из этого ответственностью.

Шарлотта сжалась. Вот оно, сейчас он скажет о потребности в деньгах, чтобы содержать герцогство.

– Мортимер всегда хотел больше, ему требовалось больше. Наши отношения еще более ухудшились, после того как умер дядя. – Джеймс передернул плечами и помолчал. – Должно быть, я не до конца понимал, насколько он порочен. Или до какой степени коррупция способна запачкать других.

– Ты полагаешь, что его аморальность запачкала тебя?

Джеймс некоторое время молчал, размышляя, затем медленно кивнул.

– Как ты можешь винить кузена за собственное двуличие?

– Честно говоря, не могу.

Повисла тяжелая тишина. Затем Джеймс поднял руку.

– Это моя вина, что я втянул тебя в эту кошмарную историю. Клянусь, что если бы была возможность вернуться назад...

Скрестив руки, чтобы сдержать дрожь, Шарлотта спросила:

– И что бы ты сделал иначе?

– Во-первых, я бы ни за что не стал прятать карту и ключи в твоей комнате.

– Почему ты это сделал?

– Потому что мне дали понять, что Мортимер неравнодушен к тебе. Что он хочет на тебе жениться.

– И какое это имеет отношение ко всей истории?

– Мортимер всегда весьма ревниво относился к тому, что ему принадлежало. Я подумал, что он никому не позволит войти в твою комнату, причинить вред тебе или твоей репутации. Так что твоя комната была идеальным местом в качестве тайника.

Шарлотта покачала головой.

– Но какое отношение имеет Мортимер к карте и ключам?

Джеймс опустился на диван и тихо, но четко произнес:

– Потому что он главный организатор краж в военном ведомстве.

Шарлотта от изумления открыла рот. Оказывается, во всей этой истории существует немало такого, о чем она даже не подозревала.

Джеймс пожал плечами.

– Я не знаю, с какой целью он организовал эти кражи: чтобы насолить мне, или поддержать Наполеона, или обогатиться, или же в силу всех этих причин. Но каковы бы ни были его мотивы, я знаю, что за всем этим стоит он и что, по всей вероятности, именно он убил Эджертона и пытался похитить тебя. Я хотел разобраться с ним самостоятельно, чтобы спасти мать и сестру от скандала и унижения. Я не хотел, чтобы кто-то узнал о том, что он собой на самом деле представляет.

Бросив на Джеймса быстрый взгляд, Шарлотта прочитала решимость в его глазах. Значит, он хотел убить своего кузена. Обойдя кресло, она устало опустилась в него. Она знала, что Мортимер был лживым и непорядочным, но узнать, что он к тому же еще убийца и предатель, – это уже слишком. Она провела ладонью по глазам.

– Скажи что-нибудь, Шарлотта, – попросил Джеймс. Она не знала, как долго она молчала, размышляя об услышанном.

– Как ни странно, но все сходится. Он всегда безумно стремился заполучить все, и это лишало его остатков разума.

– Мне тошно в этом признаться, но и меня тоже. Я очень сожалею, что втянул тебя в это кошмарное дело, Шарлотта.

Это было последнее, завершающее оскорбление. Он сожалел, что узнал ее, что состоялась помолвка...

У нее пересохло во рту. Она удивилась, что все же одно слово сумела произнести.

– Почему?

– Все это не стоило того, чтобы использовать тебя так безжалостно.

В какой-то степени она была рада, что он чувствует себя мерзко, однако он не употребил нужных слов, после которых все кончается хорошо. Сердце ее кричало, она страшно хотела, чтобы он признался в вечной любви, чтобы он сказал, что полюбил ее за ее душевные качества, а не за приданое или за роль, которую она сыграла в махинациях Мортимера.

А он лишь сказал:

– Я очень сожалею обо всем, что случилось.

Если бы у нее было чувство собственного достоинства, она бы разразилась пламенной речью, хлопнула бы перед его носом дверью, но у нее было такое ощущение, что она не может пошевелиться, что ее тело приросло к креслу.

– Он напугал тебя сегодня?

– До сегодняшнего вечера я не боялась его.

– А сейчас боишься?

– Да.

– Надеюсь, ты знаешь, что, несмотря на мое омерзительное поведение, я никогда бы не причинил тебе зла.

Однако эти слова вызвали лишь боль в сердце. Тем временем Джеймс продолжал:

– Я втянул тебя в это сумасшествие, чтобы оторвать тебя от него. Чтобы раздразнить его, выманить и заставить прийти за тобой.

– Ты использовал меня как приманку?

– Да. – Джеймс сделал гримасу. – И чтобы причинить ему боль. Чтобы поиздеваться над ним так, как издевался он... Хотел забрать у него то, что он очень хотел.

Ее алмазы. Шарлотта смотрела на свои руки, которые безжизненно лежали на коленях.

Он подался вперед и сурово проговорил:

– Я бесчестный плут. Я приношу извинения за то, что так ужасно с тобой обошелся. Ты заслуживаешь лучшего отношения.

Не поднимая глаз, она покачала головой:

– Я не знаю, чему верить.

– Я знаю, что был нечестен в своих намерениях в начале нашей помолвки, но сейчас я совершенно искренен в своем уважительном отношении к тебе. Я... я хотел бы искупить перед тобой свою вину.

Она медленно подняла голову.

– Каким образом?

– Женитьбой. Дай мне шанс искупить мою вину, и я клянусь своей честью, что сделаю все, чтобы ты никогда не жалела о своем выборе.