Это не повторится, мысленно поклялся он и отошёл от окна. Врэт лёг на пол из окаменевшего дерева, дрожа от жара и с приятностью ощущая холод гладкой поверхности. Как только Ирт отвернётся от Извечной Звезды, его нужда призовёт новых змеедемонов из залива. Они поднимутся к нему с Тёмного Берега как холодная эманация — ею они и являются. Они упадут к нему с ночного неба, притянутые злом его сердца и магической силой его плоти, которая привязывает их к этой реальности.

Рой опьянел от крови Ирта. Они привязаны к нему кровью, и они придут в ночи с бешеными мордами, оскаленными на подбрюшьях.

Лёжа беспомощным и голым в алом потоке закатного света, он вздрогнул от мысли о том, что мог погибнуть, а враги остались бы жить. Изнутри грудной клетки заговорил голос, неразборчивый от ярости. Гнев гремлина станет его собственным, как только у него хватит сил его вынести.

Из ночи, заполнившей дальние углы комнаты, вышли семь теней. Семеро оборванных, небритых мужчин, одетых в джутовые лохмотья.

Храбрецы.

— Мертвецы, — злобно квакнул один из них, с мордой черепахи.

Нетто. Врэт его, как и остальных, заживо скормил рою — но личинки змеедемонов уже насытились тогда кровью остальных и этого переваривали медленнее всех. Он в этой куче личинок бултыхался несколько дней — вопящий скелет и изъеденные сухожилия.

— Брошенные на съедение, — обвинил его лысый крючконосый призрак, и груда полипов на его лице затряслась от возмущения.

Гроздь. Врэт мрачно захохотал:

— А вы что, в самом деле надеялись, что я с вами всем этим поделюсь?

— Ты нам врал, — проворчал приземистый человек со звериными метками пса.

Он ещё громче засмеялся в лицо Мрачному Псу.

— Я врал? Разве я врал, когда обещал вам освободить вас от работы мусорщиков? Я врал, когда говорил, что мы будем штурмовать небо?

Чёрный человек с лицом, рассечённым шрамом от уха до рта, потряс головой.

— Врэт, ты маньяк-убийца. Мы могли бы отлично жить на Тёмном Берегу. Ты нас предал, всех до одного, чтобы вернуться и отомстить. Ты жаждал крови. Ты убил нас ради нашей крови.

— Было, Пакля. — Узкое лицо Врэта озарилось безумной ухмылкой. — Я всех вас убил ради вашей крови. И вот вы теперь здесь, снова на Ирте, как я и обещал. На Ирте.

Призраками. А Мрачный Пёс говорит, будто я лгал! — Он так захохотал, что у него потемнело в глазах.

Когда зрение снова прояснилось, на него глядел человек без носа и верхней губы, с обнажёнными коричневыми зубами и сиреневыми дёснами.

— Мы — призраки, и демоны снова приходят вытаскивать нас из воздуха! Скажи нам, зачем, Врэт. Скажи, зачем надо было нам погибать, чтобы с тобой воевали демоны, а не люди.

— Люди! — Врэт попытался сесть, но только стукнулся головой об пол, потому что сил у него не было совсем. — Был у вас шанс как у людей, Череп. Я вас повёл из Нхэта, как людей. Как люди, вы лезли по лестнице в небо во владения пэров. Но вы проиграли. У вас был ваш шанс — и вы проиграли его!

— Мы проиграли вместе, — произнёс невысокий взъерошенный юноша. — Надо было оставаться на Тёмном Берегу. Мы были Храбрецы, Врэт. Мы могли бы править этим миром.

— Править на Тёмном Берегу? В сточной канаве вселенной? И сколько бы мы правили, Малыш Льюк? Пока не свалилась бы на нас болезнь или старость не высушила до костей? Ха! Когда мы нашли этих жалких царьков гремлинов, которые думали, что мы — их легендарные маги, вернувшиеся из ада, вы в их волшебстве увидели шанс править малым мирком. Я же увидел путь назад на Ирт, к свободе от болезней и старости. Это я увидел путь к возврату! Я!

Шесть призраков, сказавших свои слова, отступили в ночную тьму, истощив свою слабую энергию. Остался только один, высокий, бледный, с ярко-рыжими волосами и царственной осанкой.

— Давай, Дудочник, — едко сказал Врэт. — Выплюнь свой яд, как вот эти.. ,

Дудочник ничего не сказал, только глядел из сонной глубины.

— Давай, — понукал его Врэт. — Ты всегда умел говорить хорошие слова. Ты всегда умел дать нам почувствовать себя хорошими, когда в нас не было ничего, кроме плохого. Давай послушаем, как твои сладкие уста извергнут горькую желчь.

Дудочник не сказал ни слова, а лишь молча отступил в тень и смотрел оттуда со скорбным видом молчаливой жалости на благородном лице.

— Ты такой же дурак, как все они! — выкрикнул Врэт, захлёбываясь от гнева. Его одолел приступ кашля, и он захаркал кровью. — И не смотри на меня так! Это не я жалок, а вы! Вы — призраки, а я жив. Я — Властелин Тьмы! Худр'Вра! Весь Ирт передо мной на коленях!

Фантом поднял к губам тростниковую дудочку и заиграл грустный лёгкий мотив. Это была мелодия с тех времён, когда все они были мусорщиками на приливных отмелях Нхэта. Тот же мотив, иногда более весёлый, сопровождал их на пути к славе, а иногда утешал потом в отчаянии.

— Дуди, дуди свою песенку, дурак! — крикнул Врэт, и злость придала ему силы сесть. — Ты меня этим не тронешь! Я смеюсь над вами! Все вы дураки! Вы проглотили поражение из рук Дрива и его пэров. Вы проглотили его и жили бы себе жалкой жизнью на Тёмном Берегу, цари помойки! Но я не смирился с поражением! Я заставлю Дрива его проглотить! И весь Ирт вместе с ним!

Мелодия растаяла в темноте ночи.

— Вы все дураки! — снова выхаркнул Врэт и встал на подкашивающихся ногах. Грудь болела там, где вырвался гремлин, и Врэт прижал руку к грудине.

— Никогда больше так не делай, — предупредил он живущую в нём тварь. — Нам надо разрушить целый мир. И если при этом придётся вытерпеть боль, значит, так тому и быть. И если нам придётся погибнуть — слышишь, ты, кровосос? — это будет не от боли или страха. Ты меня слышишь? Пусть смерть сама к нам придёт, мы не побежим ей в когти.

Он встал у окна и поглядел на лучистые снега под звёздным дымом. Из тьмы к нему летели змеедемоны. Он чувствовал их. Приближение змеедемонов гудело в его крови, накачивая силу в тело.

Скоро их стало видно — чёрная спираль на фоне звёздного сияния. Они спускались к нему. Кусочки тьмы, выпадающие из пространства среди паутины звёзд, они пришли на его молчаливый зов.

Он встал на подоконник и поднял руки. Тощая нагота его раздулась, и он почувствовал, как злобная кукла в пещере его сердца дёрнулась, стала выше, рванулась вверх на натянутых струях крови. Тень вытекла из его пор и заблестела темнотой на коже как мех, а бледная плоть исчезла под шерстью тьмы.

Из сверкающих вихрей неба спустились змеедемоны и повисли перед ним в тёмном воздухе, огромные и безмолвные, как тотемы, глядя на него бусинками глаз и чудовищными набрюшными мордами. Никакая воля на Ирте или на небе не могла бы противостоять гневу, сжатому в их мощных извилистых телах.

Врэт втянул в себя их мощь, и охвативший его полумрак расширился, раздулся в блестящие кривые плиты колючей брони. Капюшон чёрного зеркала покрыл его крысиный профиль, и Врэт увеличился до размеров змеедемона. Он шагнул сквозь панель Чарма и сошёл с подоконника.