Казалось, что внезапный переход из лаборатории в вольер, а оттуда в лес, переход, который должен был выбить братьев из колеи, не оказал на них совершенно никакого воздействия. Во всяком случае, оба со всей серьезностью отдавались тому, что они называли «глу-

бинными норкетинговыми исследованиями». Земляные стены норы, доставшейся Первому и Второму по наследству от какого-то несчастного кролика, были сплошь исчерчены графиками, таблицами и диаграммами вперемежку с грубыми изображениями лесных существ. Судя по всему, именно они и были источниками цифр, которыми М-Первый и М-Второй засыпали Мегу при каждом удобном случае. От цифр у Меги голова шла кругом. Уже на второй их фразе он переставал понимать, что братья имеют в виду. Да и какой смысл козырять цифрами, когда дела говорят сами за себя, говорят гораздо громче и убедительнее? В конце концов Мега пришел к выводу, что у этих двоих просто-напросто нет души. Он не удивился бы, если бы М-Первый и М-Второй признались, что никогда не пробовали свежей горячей крови.

Но на этот раз Мега готов был признать, что они, похоже, нащупали нечто достаточно важное. Лично он никогда1 не противопоставлял причинную сущность но-рочьего бытия сопутствующей ей «чтойности», как они выражались.

Может быть, настала пора окончательно в этом разобраться?

— Почему норки — норки, Мата?

— Почему звезды — звезды, Мега?

— Просто они звезды, вот и все.

— Вот именно.

С тех пор как норки пришли в этот лес, Мата была исключительно немногословна, но Мега не терял надежды, что когда-нибудь она разговорится. Так почему бы не сейчас, когда оба они, с удобством расположившись на мягкой подстилке в своей просторной норе, угощались аппетитно похрустывающими жужелицами? Ах, если бы только она перестала говорить загадками…

— Отдел норкетинга намерен устроить большой праздник,— вскользь заметил он.

— Я знаю, — кивнула Мата. — Я выслушала их предложения и нахожу, что им следует и дальше дей– ствовать в русле своей концепции. На мой взгляд, они нашли довольно удачный ответ на вопрос, почему норки — норки.

Мега хрустнул очередным жуком и выплюнул несъедобные надкрылья.

— Что-что ты сделала? — переспросил он.

Мата в свою очередь выплюнула лапки и панцирь съеденной жужелицы.

— Почему бы тебе не перестать переживать по этому поводу и не предоставить мне во всем разобраться? — холодно спросила она. — В конце концов, мне эти вопросы гораздо ближе, чем тебе. Нужно быть самкой, чтобы понимать причинную сущность норочьего бытия полностью.

— Или мехостилистом, — не без горечи отозвался Мега. Нет, он не позволит ей подменять себя. Эти решения должен был принимать он, и только он.

— Как бы там ни было, все это просто разговоры, — прибавил он. — А жизнь — это не то, что ты говоришь, а то, что ты делаешь.

— Я знаю, Мега. Однако называть вещи своими именами, хотя бы время от времени, никогда не мешает. Для начала тебе необходимо как следует разобраться в себе самом. Позволь мне кое-что объяснить тебе…

Когда Мата закончила анализировать его собственные спутанные мысли, придав им некоторое подобие порядка, Мега был уже наполовину убежден. Отдел норкетинга действительно был не совсем бесполезен. Моря крови по-прежнему составляли главную сущность и цель норочьего бытия, но теперь к ним прибавилось кое-что другое.

На Плато имелось свое собственное подобие Могучего дуба, росшего на Большой поляне. Это был молодой бук с искривленным стволом. Некогда он рос в тени поверженного ясеня, и только теперь, когда ничто не загораживало ему дневной свет, бук гордо развернул свои ветви навстречу солнцу и свободе. Меге это казалось глубоко символичным. Других приметных мест на

Плато не было, и само собой получилось, что собрания стали назначать на площадке у дерева. Правда, Психо уверял норок, что теперь, на свободе, собраний будет совсем мало и проводиться они будут редко, только в случае крайней необходимости. Что касалось Макси, то он с самого начала прозвал место вокруг Кривого бука «плацпарадом».

Праздничная церемония началась с того, что Мега и Мата уселись под деревом, положив между собой черно-оранжевый хвост Пуссли. Одно время Мега боялся, что их трофей-талисман начнет гнить и разлагаться, однако хвост высох и мумифицировался, приобретя необыкновенную твердость. Вечер выдался совсем тихий, а небо было закрыто черными тучами, что вполне соответствовало влажной и теплой погоде, установившейся в последнее время. Перспектива дождя тоже никого не пугала — в последнее время все норки так полюбили капающую с небес воду, что даже не представляли, как они могли жить без нее раньше.

— Ну, мои отважные норки, что вы думаете обо всем этом? — прогремел Мега.

— Отлично!

— Превосходно!

— Блестяще!

— Ме-га! Ме-га! Нор-ка! Нор-ка! Ме-га — нор-ка! Ме-га — нор-ка! — принялись бешено скандировать норки, с нетерпением ожидавшие сегодняшней церемонии.

Мега широко улыбнулся, но сразу же стал серьезным.

— Мне не хотелось бы омрачать ваше радостное настроение, возвращая вас назад, к прошлому, и все же давайте вспомним все предыдущие поколения норок, которые томились в клетках и гибли, так и не узнав, что такое свобода. Их бескорыстная жертва не была напрасной! Давайте же почтим их память минутой молчания.

Мега выдержал паузу, которая показалась ему уместной.

— То были Темные Века, — продолжил он негромким голосом. — Дни правления бесхребетных Старей-

шин, дни безропотного поклонения их доктрине и покорности системе…

Мега сделал еще одну небольшую паузу, а потом возвысил голос:

— Но сегодня мы хороним это мрачное прошлое, мы празднуем наше настоящее! Здесь, в этом чудесном лесу, мы можем развивать в себе те качества, которые всегда отличали нас, норок, ставили нас в особое положение по отношению к другим, низшим существам. Мы пришли сюда, и здесь мы будем править!

Вождь скромно дождался, пока буря аплодисментов затихнет сама собой.

— Я привел вас сюда, мои храбрые норки, — сказал он, — но ваш славный успех — это не только моя заслуга. Мы должны благодарить судьбу за то, что у нас всех есть такое качество, которое позволило нам победить там, где все остальные неминуемо потерпели бы поражение. Помните, как вначале нас едва не сбил с пути коварный замысел нашего заклятого врага Горчицы, вступившей в сговор с Хранителем? Помните вы ночь, проведенную в трубе? — негромко спросил Мега. — Помните марш через болото? Помните ноющие мускулы и кровоточащие лапы? Помните, как ваш гордый дух едва не был сломлен?

Теперь некоторые из норок выглядели явно смущенными.

— Все это было наше детство, детство свободной стаи. Теперь оно в прошлом, мои норки, а прошлое я официально объявляю не имеющим никакого отношения к нам сегодняшним!