– Естественно! – с энтузиазмом подтвердила Джейн. – Не представляю себе более прекрасной смерти. Тоже мне удовольствие – умирать в собственной постели! – Она обратилась к Алисе: – А как вам хотелось бы умереть?

– Я над этим не задумывалась, – ошарашенно ответила Алиса.

– Оставь ее в покое, она молода, у нее еще будет много времени, чтобы думать о таких вещах.

– Не согласна, – возразила англичанка. – Никто не знает ни дня, ни часа. Мы, как древние египтяне, должны постоянно думать о смерти, готовиться к ней. Но что может быть прекраснее, чем сознание того, что спустя мгновение упадет холодное острие и отделит тебя от тела?

– Право, не знаю… – пробормотала Алиса. Она не могла придумать, как ей вежливо встать и избавиться от странных собеседников, как вдруг увидела входящего в зал Абиба. – Прошу прощения, но мне уже пора, – быстро заявила она, вскакивая с места.

Подбежав к Абибу, она поцеловала его в щеку.

– Я рада, что ты здесь, – сказала она. – Но пошли отсюда поскорее, а то эти англичане нам покою не дадут.

– Ладно. Я уже позавтракал, сюда зашел только за тобой.

В раздевалке в клубе «Гезира» Алиса надела бикини, после чего повесила на шею фигурку. Ей было очень интересно, что о ней скажет Абиб.

Когда она вышла, Абиб уже ждал. На нем были черные плавки, а в руке он держал пушистое красное полотенце.

– Ну и что ты на это скажешь? – спросила она, встав перед ним, расставив ноги и подбоченившись;

– Ты очень хороша в бикини.

– Глупый ты! Я не про то! Как тебе нравится моя висюлька?

– Висит кривовато. Пойдем, а то возле бассейна свободных столиков не останется. – Он быстро зашагал вперед, Алиса за ним.

От ярости у нее слезы на глаза навернулись. «До чего ж я наивна! Сразу взяла и поверила антиквару, что фигурка необычайно ценна, что это единственная вещь, которую его польский друг забрал из загадочной гробницы. Ведь Абиб сразу заинтересовался бы ею, будь это правда. Наверняка старый араб хохотал до упаду, когда я от него ушла!» Хотя Алиса и получила фигурку даром, она чувствовала себя обманутой, уверенная, что хозяин лавки рассказал ей вымышленную историю и подарил ничего не стоящую безделушку, чтобы она, не торгуясь, заплатила желаемую сумму за скарабеев и монеты.

Они оставили полотенца на стульях у столика и сразу отправились купаться. Только благодаря этому Алисе удалось скрыть от Абиба свое огорчение.

Вода была великолепная – холодная и идеально прозрачная, а бассейн огромен – Алиса в таком еще никогда не купалась. Настроение у нее быстро поднялось; она плавала около часа, и ей вообще не хотелось выходить.

– Чем тебя так разозлили англичане в отеле? – спросил Абиб, когда они, совершенно мокрые, наконец уселись за столик. – Я несколько раз разговаривал со старым Мортоном, и он мне показался вполне симпатичным.

– А с его женой ты хоть раз говорил?

– Нет.

– Оно и видно. – Алиса рассмеялась. – Эта тетка все время только и твердила, как ей хочется, чтобы ее казнили на гильотине. И рассуждала, долго ли живет осужденный, точнее, его голова, после того как упадет острие. Может, я чересчур консервативна, но за завтраком я предпочитаю разговаривать о чем-нибудь более приятном.

Абиб тоже рассмеялся.

– Ты права, хотя с тех пор, как мы первый раз заговорили об отрубленных головах, я заинтересовался этой темой. Причем в европейском варианте как раз меньше всего: если не считать обычая делать кубки из черепов убитых врагов, который дольше продержался среди викингов, в Европе не было интересных обычаев, связанных с отрубленными головами. А вот в Турции еще триста лет назад в султанском дворце были выставлены не только бальзамированные головы врагов, но и – на страх их преемникам – визирей, казненных или задушенных по приказу султана. В Японии придворные дамы собирали с поля битвы головы убитых самураев, мыли их и делали им красивые прически. Добыть голову врага – до сих пор часть обрядов инициации на Новой Гвинее. Инки украшали черепа врагов золотыми пластинками и вставляли им глаза из горного хрусталя; индейцы хиваро умели сжимать добытые головы до размеров кулака. В Африке некоторые народы закапывали черепа, чтобы те стерегли их дома и деревни, а другие, в свою очередь, отрезали головы трупам самоубийц, чтобы наказать их за то, что они лишили себя жизни. А вот в Европе отсечение головы было только одним из способов отправить кого-нибудь на тот свет, сами головы никого не интересовали. Разве что головы святых; тогда они служили реликвиями.

– Хватит! – воскликнула Алиса, затыкая руками уши. – А то сейчас у меня самой голова лопнет! Или вообще отвалится!

Абиб расхохотался.

– Ладно. А я бы еще поплавал. Пойдем?

– Нет, спасибо. Иди сам. Хочу заказать какого-нибудь питья.

– Мне тоже возьми, ладно? Лучше «колу».

Он разбежался, прыгнул в воду и вынырнул только с другой стороны бассейна. Алиса следила за ним, потом начала смотреть на прыжки с самой высокой вышки; ее поражало, как прыгунам – часто совсем юным – удается выделывать в воздухе такие замысловатые фигуры. Потом закрыла глаза и подставила лицо солнцу.

Внезапно она почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняв веки, она увидела, что сидящий поблизости длинноволосый подросток таращится на ее бюст. Алиса не выдержала.

– Что уставился? – сердито огрызнулась она по-польски.

– Из-извините… – пробормотал тот тоже по-польски. – Не хотел вас обидеть.

Алиса почувствовала себя неловко. Она заговорила по-польски, думая, что парень ее не поймет. Ан вот поди ж ты!

– Вы… вы очень красивая, но я смотрел не на вас, только на фигурку, которая у вас на шее. Она выглядит очень оригинально.

– Бели хочешь, могу ее тебе отдать. – Она сняла цепочку через голову и протянула парню. – Цепочку тоже можете оставить себе.

– Я не могу принять такой дорогой подарок!

– Я все равно ее собиралась выбросить. Бери!

Парень сорвался с места, схватил фигурку и крепко сжал в ладони.

– Спасибо вам! Спасибо огромное!

– Что ты делаешь в Египте? – спросила Алиса.

– Мой отец работает в БСК, это бюро советника коммерции. В Египте много поляков: торговцы, инженеры. Ну и польская археологическая база тоже.

– Тебе тут нравится?

– Да. Я тут уже четыре года. Знаете… – начал он и вдруг умолк.

Алиса ободряюще улыбнулась ему:

– Давай говори!

– Я слушал ваш разговор и должен вам признаться… три месяца назад я видел отрубленную человеческую голову.

– Где?!

– Если позволите, расскажу. Можно? – Не дожидаясь ответа, он подсел к ее столику.

РАССКАЗ ПОЛЬСКОГО МАЛЬЧИШКИ